Сталин и евреи - Дмитрий Верхотуров

Евреи оказались распределены по районам области вперемежку с русским и украинским населением[111]:

Видно, что еврейское население нигде не составляло относительного большинства и нигде не формировало района компактного населения. Эти планы Калинина так и не были выполнены. Это обстоятельство в решающей степени повлияло на дальнейшее развитие Еврейской автономной области именно как еврейской автономии. Она с самого начала оказалась в значительной степени формальной.

Несмотря на то что в ЕАО были созданы еврейские газеты: «Биробиджанер Штерн» и «Сталинский призыв», выходившие на идише, а еврейским колхозам 28 августа 1936 года были выданы акты на владение землей, составленные на идише, отсутствие компактного еврейского населения не позволяло им сохранить язык в повседневном общении. Постоянные контакты и совместная работа с русскими и украинцами резко ускоряли языковую ассимиляцию.

Тут надо отметить, что языковая ассимиляция евреев началась еще до революции, а в годы Советской власти резко ускорилась. Уже в 1926 году, при первой переписи населения СССР, в ходе которой собирались данные о родном языке и грамотности населения, было выяснено, что евреи далеко не поголовно владеют идишем как родным языком. Из 2,5 млн человек идишем владели как родным 1,8 млн человек[112]. Высокая доля еврейского населения, для которого идиш был родным, отмечалась для районов бывшей черты оседлости. В Белоруссии — 89,8 %, на Украине — 75,9 %, в Западной области РСФСР — 80,4 %. Но и здесь, как видим, 20–25 % евреев, уже не владели идишем как родным. В тех же районах, где не было многочисленного еврейского населения, как в бывшей черте оседлости, доля владевших идишем резко падала. В Донецком районе она составила 46,3 %, в Ленинграде —44,2 %, в Центрально-Промышленном районе (Москва и прилегающие районы) — 38,8 %, на Северном Кавказе — 31,2 %[113]. В этих местах основной круг общения по работе или в быту для евреев уже приходился на русских, и потому владение русским языком становилось приоритетным, а детей учили говорить в первую очередь по-русски. По данным переписи 1926 года, русский язык стал основным языком еврейской грамотности даже в районах черты оседлости. Из 100 грамотных евреев умели читать по-русски 85 человек на Украине и 81 человек в Белоруссии. На идише — 65 человек на Украине и 85 человек в Белоруссии. Это говорит о том, что в 1920-х годах основная масса советского еврейства была грамотна и по-русски, и на идише. Причем по-русски умели читать примерно в одинаковых долях мужчины и женщины, тогда как идишем владели лучше мужчины, нежели женщины. Подобный гендерный разрыв создавал предпосылки к тому, что и языком общения в еврейских семьях часто становился тоже русский.

Такое положение с языковой ассимиляцией было уже в 1926 году, то есть до всех этих масштабных программ по еврейской земледельческой колонизации и перетоку в промышленность. Все эти процессы только подстегнули темпы перехода советского еврейства на русский язык. Те евреи, которые шли в служащие или в рабочие, должны были хорошо владеть разговорным и письменным русским языком. Русский язык был нужен и крестьянам. Высшее образование было также по-русски. В силу этого обстоятельства потребность советского еврейства в идише все 1920-е и 1930-е годы неуклонно падала.

Так вот, без компактного расселения, хоть в чем-то сопоставимого с местечками бывшей черты оседлости, евреи не могли сохранить идиш в качестве своего основного языка. Потому раз в Биробиджане такой компактный район еврейского расселения создать не удалось, то там и не возникло сильной потребности в еврейской идишеязычной печати, хотя газеты, конечно же, издавались.

Далее, в Биробиджане в годы второй пятилетки значительная часть еврейских переселенцев отправлялась уже не в сельское хозяйство, а в промышленность и на транспорт. К 1935 году переселение стабилизировалось, большая часть приезжающих оставалась на месте. В этом году из 8344 переселенцев вернулось обратно около 170 человек, тогда как переселенцы прежних лет, уже устроившиеся, стали подавать заявления на приезд родственников. Например, были такие ходатайства:

«Я, Леван Моть, нахожусь теперь в Биробиджане и работаю в зерносовхозе; я устроился хорошо как в отношении жилища, так и в отношении работы, а также питания. Поэтому прошу разрешить затребовать моих родителей и сестру:

Леван Моисея, 45 лет, грузчика,

Леван Нахану Иосифовну, 42 лет, портниху,

Леван Сару Моисеевну, 22 лет, работает на фабрике»[114].

В этом ходатайстве упоминается, очевидно, Биробиджанский зерносоевый совхоз им. Кирова, расположенный в Сталинском районе ЕАО.

По таким прошениям в 1935 году приехало 1088 человек, что покрыло возврат переселенцев, а также в местное представительство «Комзета» было подано еще 280 ходатайств о затребовании родственников.

Переселенцы могли устроиться по своим рабочим специальностям в бурно растущую промышленность. Биробиджан уже превратился в местный промышленный центр. Там действовали: три государственных строительных организации, два лесопильных завода, два кирпичных завода, швейная фабрика, механические мастерские, электростанция и типография. Строились и планировались и новые предприятия: новая швейная фабрика, деревообделочный завод, трикотажная и обувная фабрики, колбасный и хлебопекарный заводы, новая электростанция и большая типография[115]. Велась подготовка к созданию металлургического завода, и НКТП СССР даже открыл в Биробиджане свой техникум.

Много евреев, в силу их грамотности, набирали на железную дорогу. Из 76 работников станции Биробиджан 37 были евреями. Евреи работали в депо от. Облучье и от. Ин в качестве деповских рабочих и в локомотивных бригадах. В 1936 году НКПС СССР пригласил в Биробиджан 1262 еврейских переселенца, которые предварительно проходили обучение на железнодорожных курсах на Украине[116].

Еврейская промысловая кооперация в Биробиджане насчитывала в 1935 году 24 артели, в которых работало 1349 кустарей. Они заготавливали лес, дрова, пиломатериалы, производили мебель (например, кустари изготовили 66 тысяч венских стульев), сани и телеги, бочки, кровати, выделывали мыло и шили обувь.

Хотя освоение земель в Биробиджане еще не закончилось и готовилось осущение 200 тысяч гектаров земли, тем не менее потребность именно в еврейской земледельческой колонизации фактически отпала. Земли могли быть освоены русскими или украинскими колхозниками, тем более что с 1930 года индивидуальное переселение было запрещено, и теперь переселенцы трогались в путь целыми колхозами. Евреев же разбирали в промышленности, на транспорте и в промкооперации.

Изменение политики развития народного хозяйства, состоявшееся в первой пятилетке, по сути дела, не дало превратить Биробиджан в настоящий и полноценный Израиль-на-Амуре. В этом уже не было особой необходимости, поскольку в годы второй пятилетки задача социальной реконструкции советского еврейства была решена главным образом за счет земледельческой колонизации на Украине и в Крыму, а также за счет перетока в промышленность. Потому над Биробиджаном витает некий дух недосказанности и незавершенности, с ним были связаны большие надежды, его пытались противопоставить Палестине, только эти планы не сбылись. И вовсе не по злому умыслу.

Трудящееся советское еврейство

В середине 1930-х годов еврейская земледельческая колонизация практически закончилась. В Европейской части СССР были освоены все свободные земли, а поток еврейских переселенцев в Биробиджан резко сократился. Совершенно аналогично дело обстояло и с земледельческим переселением других национальностей в СССР. В 1936 году Всесоюзный переселенческий комитет был ликвидирован, а его функции были переданы переселенческому отделу НКВД СССР. Многие современные авторы считают это чуть ли не выражением «государственной антисемитской политики», забывая, что наркомат занимался очень широким кругом гражданских функций, не только преследовал врагов народа и управлял лагерями. В его полномочия входили и такие сферы, как: милиция, пограничная охрана, пожарная охрана, геодезия и картография, содержание шоссейных дорог, проверка гирь и весов (Главное управление мер и весов НКВД СССР), содержание архивов и так далее. Наркомат занимался в заметных объемах промышленным производством. Например, по третьему пятилетнему плану, утвержденному в 1939 году, НКВД СССР должен был в 1942 году добыть 7,1 млн тонн угля, 400 тысяч тонн нефти, произвести 44 тысячи тонн бензина и 22,5 тысячи тонн дизтоплива, 2,5 тысячи металлорежущих станков, 860 тысяч кроватей, 100 тысяч тонн бумаги, освоить 17,6 млрд рублей капитальных вложений[117]. В столь обширном и разнообразном списке, переселенческое дело было лишь одной из функций, к тому же не самой важной, и потому подозревать наркомат в антисемитизме нет никаких оснований.