Деление на Ноль - Денис Алексеевич Ватутин

что одна из двух кнопок на дверной ручке блокирует дверь, а другая приводит в действие маленький моторчик, который открывает и закрывает стекло.

Мысленно посмеявшись над собственной дикостью, я закурил, глядя на улицы моего города. Шоссе Воздухоплавателей пересекло Большое кольцо, и мы повернули налево. После чего свернули на знакомую до боли Монтгомери-стрит. Скоро будет перекресток с Мэдисон-авеню, а уж дальше по Десятой должен загореться неоновыми вывесками ночной клуб «Степ-Гоу». Интересно, Макс, как всегда, торчит там? Надо бы ему настучать по башке на всякий случай… а перво-наперво – позвонить в офис и узнать, как дела у мисс Линсдэйл… Внезапно я понял, что на улицах фактически нет ни людей, ни автомобилей, а ведь время-то в районе Водолея – десять! Все гуляки и тоскующие клерки с различной шантрапой должны сейчас протирать свои подошвы теркой уличного асфальта, невзирая на мелкий дождик! Да и огней ночных заведений я что-то не замечал – фонари горят, а вот вывески и витрины – нет. Только мигалки нашего полицейского эскорта мерцают пятнами на фасадах домов!

Тут я уж позабыл про всякие посторонние мысли и высунул голову из окна. В лицо ударил мокрый ветер с дождевой мелкой взвесью, а главное, яркий свет ослепил!

Точно на перекрестке возвышался силуэт БШМ, светящий мне прямо в лицо своим прожектором. На секунду промелькнул недавний страх: этот день никак не заканчивается, и мне начинает очень хотеться его промотать вперед, словно дорожки пластинки.

И тут, словно гром среди ясного неба, точнее – пасмурного: от пустых тротуаров пустых улиц отразился записанный женский голос, который равнодушными интонациями зачитывал повторяющийся текст:

– Уважаемые граждане Нью-Фауда! В связи с участившимися беспорядками, спровоцированными террористами, настроенными против демократического правления в Куполе Ироп, убедительная просьба не находиться на улице без уважительной причины или специальных документов после десяти часов вечера! Чрезвычайный Комитет по поддержанию порядка, созданный при жандармском департаменте, настоятельно рекомендует вам при обнаружении подозрительных лиц или подозрительного поведения, угрожающего жизни и здоровью граждан, немедленно сообщить по телефону доверия ЧКПП или же ближайшему сотруднику полиции. Ситуация контролируется правительством и лично президентом Монро. Не поддавайтесь панике и не верьте слухам! Подробную информацию о ситуации слушайте по центральным каналам радио и смотрите по телевидению. Просьба соблюдать спокойствие и общественный порядок!

Я откинулся на спинку сиденья и решительно закрыл окно, но моя челюсть и не думала закрываться: теперь понятно, зачем нам представительская машина с полицейским эскортом.

– Зачем им все это? – пробормотал я, обращаясь к перегородке водителя, обшитой дорогим красным деревом.

– Если вы имеете в виду правительство, то это и так понятно, – вступил в беседу Генрих, – а если вы про организаторов беспорядков, так у мистера Зеро, говорят, деньги разве что не сами родятся, а Оливия и этот бардак нужны «контролерам», чтобы отвлечь внимание властей. Я больше чем уверен, что главные интересанты этой заварушки сидят тут и выжидают удобного момента…

Я промолчал, так как это полностью совпадало со словами Юна. Да, Миллер определенно один из умнейших людей Купола… Тем и опасен…

– А вообще, Моррисон, – как ни в чем не бывало продолжил младший комиссар, – сегодняшний денек начинает меня утомлять…

– Полностью согласен с вами, Генрих, – проговорил я. Даже не думал, что смогу такое сказать…

На специальном служебном лифте нас доставили из подземного гаража полицейского управления сразу к приемной кабинета Зеленского.

Беседа протекала быстро, сжато и официально, приняв в основном форму двух зеркальных монологов. Сперва мы с Миллером рассказали почти всю историю с объектом «башня Скорпиона», естественно подправив некоторые детали, о чем условились ранее, а затем господин старший комиссар выдал нам разнарядку на наше вступление в некую группу «Ревизор» (явно сам придумал название или же эти «Либеры»), которая подчиняется лично ему и высшим чинам жандармерии. Письменные рапорта писать пока было нельзя – полная секретность и режим молчания (ага, это после нашей «карнавальной» поездки с эскортом, хорошо еще, без звуковой сирены). В этой группе будут самые лояльные и надежные граждане Фауда (как не вспомнить последний мой разговор со старшим комиссаром про некую «деликатность»?). В общем, если пропустить всю приличествующую ситуации начальственную чушь через бредофильтр, полезной информации было на половинку тумблера виски. Мне было велено продолжать расследование в Фауде, дабы напасть на след основных сторонников загадочного Зеро, но самому (под страхом отстранения от должности) никаких действий не предпринимать и немедленно докладывать лично! Обо всем, что узнаю, я должен громко молчать!

В качестве премии мне были выданы задним числом командировочные в размере пяти сотенных бумажек с обещанием добавки в ближайшее время. Это меня порадовало: первый раз я получал зарплату от самого старшего комиссара!

Я уж был готов откланяться, но оказалось, что это не все: начальственная благосклонность не остановилась на достигнутом, и мне выдали выписанный на мое имя специальный пропуск, где говорилось, что я, именем моего господина, имею расширенные полномочия и даже (!) могу гулять во время комендантского часа по пустынным улицам нашей столицы! Правда, широта моих полномочий не уточнялась, но подпись начальника полиции должна была подействовать в большинстве случаев.

– Все, Моррисон, работайте, – поджав тонкие губы, произнес шеф, – больше я вас не задерживаю, а вас, господин Миллер, я попросил бы остаться…

Выйдя из кабинета начальства и попрощавшись с секретарем, я начал спускаться по полутемной пустой лестнице затихшего управления. Только на первом этаже в дежурном отделении кипела жизнь, раздавались громкие голоса, шум задержанных, окрики полицейских. Но я туда не пошел, я двинулся к раздевалке со шкафчиками, чтобы покинуть Пиллар, 39 или наш Фрозентрон через ворота внутреннего двора. Я представил себе, как сейчас потащусь к станции подземки «Арчер-стрит», забыл спросить – открыто ли сейчас метро? Такси-то уж точно не поймать.

Пешком до офиса чуть больше шести километров. Моим размашистым шагом и со знанием, где лучше срезать – это чуть больше часа. А до подземки все равно тащиться минут двадцать, да еще и не по пути. Мне очень хотелось попасть домой. Но… глядя на опустевшую площадь Согласия и, любуясь украшенной огнями громадой небоскреба «Трезубец», я решил немного подождать… Миллера. Не то чтоб я проникся к нему теплыми чувствами, хотя и неприязни тоже не было. Просто вдруг он что-то мне расскажет? Подожду минут двадцать – тридцать – от меня не убудет. К тому же в мою голову пришла блестящая мысль: полицейские патрули на автомобилях! Они же ездят всю ночь, дежурят. А мне только что подарили такую прекрасную бумажку! Вот и проверю ее действие. И дома окажусь быстро, и с Миллером лишний раз потолкую!

Спрятавшись в темной арке дома почти напротив правления, я ждал. Ветер окреп и слегка шумел в арке. Дождь, а точнее, то мокрое недоразумение, которое