Песня длиною в жизнь - Марли Мишель

— А теперь?

Она не стала дожидаться его ответа и снова поцеловала его. Ее сердце наполнилось ликованием, открылось ему навстречу, их руки встретились, а губы слились. Она пошатнулась, когда он вскочил и привлек ее к себе. Ив поймал ее и крепко обнял. Затем он поднял и закружил ее, маленькую, легкую как перышко. Не ожидавшие такого резкого движения воробьи вспорхнули с насиженных мест. У Эдит закружилась голова, но она смеялась. Смеялась от переполнявшего ее счастья. «До смерти хорошо», — пронеслось в ее голове.

С веток посыпалась листва, и золотой лист зацепился за волосы Эдит. Ив снова поставил ее на ноги, вытащил лист из локонов и осторожно положил его к бумагам и другим памятным вещицам, которые хранил во внутреннем кармане пиджака.

Взявшись за руки, они направились обратно в отель. Через каждые несколько шагов они останавливались, Ив наклонялся к Эдит и целовал ее снова и снова. Последние шаги они пробежали в нетерпении, торопясь поскорее остаться друг с другом наедине.

Эдит была счастлива: она не ошиблась. Ив оказался прекрасным любовником. Его пылкая молодость соединилась с ее ненасытностью. Он то становился нежным и внимательным, как опытный мужчина, а его руки делались мягкими, как опадающие лепестки роз, то снова поражал неистовством юной страсти. Прирожденный талант, почти идеальный любовник. Она поймала себя на мысли, что сравнивает Ива с бриллиантом, который нужно чуть-чуть огранить. И кто сделает это лучше, чем она, девчонка с Пигаль, с ее богатым опытом?

Она была всего на шесть лет старше своего возлюбленного, и в одних случаях ей казалось, что разница в возрасте не имеет значения, в других — что они принадлежат к разным мирам.

В постели они были одним целым. Однако в этом единении Эдит не упускала из виду другую свою цель. Как только Ив в изнеможении опустился на подушки рядом с ней, она снова вспомнила об уроках для шансонье. Она отряхнула простыни и прошла в маленькую ванную комнату, оставив ее дверь приоткрытой. Она тщательно помылась над биде крошечным кусочком лавандового мыла, которое хранила как сокровище. Ее не беспокоило, что Ив мог войти и увидеть ее. Через некоторое время по доносящемуся ровному дыханию она поняла, что он заснул.

Накинув свободный халат, она пошла в маленькую гостиную за книгой. Уже стемнело, и ей пришлось потратить некоторое время на то, чтобы перебрать свою маленькую библиотеку и разглядеть нужное заглавие на корешке тома. Она не хотела включать лампу, и ей пришлось довольствоваться светом, падающим из окна. Наконец обнаружив то, что искала, она взглянула на часы. Симона скоро вернется с фабрики. Так что, пожалуй, еще оставалось время для трехактного Мольера, но не для продолжительного второго любовного акта. Она легла на покрывало с книгой в руке. Она не завязала пояс халата, так что ее тело оставалось лишь частично прикрытым. Наклонившись над спящим на боку мужчиной, Эдит поцеловала его в висок.

— Проснись! — проворковала она ему на ухо.

Она включила настенное бра с единственной работающей лампочкой, находящейся на той стороне кровати, где лежал Ив. Получаемого согласно нормам электричества на две лампочки не хватало. Желтый свет немного разбавил серость раннего вечера.

Ив потянулся.

— Тебе сегодня на работу? — спросил он сонно.

— Я сегодня не пою. Вчера было выступление. Однако мы оба должны заняться своей работой.

Ив мгновенно проснулся, его руки скользнули под легкий шелк халата.

— Не назвал бы это работой, но если ты так хочешь — не буду спорить.

С нежной настойчивостью он прижал ее к подушкам и накрыл своим телом. На мгновение она пожалела, что вынуждена ему отказать. Эдит игриво шлепнула его книгой по голове.

— Здесь работают, миленький. Головой и при помощи этой книги. А не твоим…

Ее рука отправилась в путешествие по его телу, нащупала ребра, погладила узкие бедра. Боже милостивый, какой же он худой! Найдя то, что искала, она тихонько хихикнула.

— О, у тебя великолепный bite[40]. Но, пожалуйста, отложим это до завтра.

Она поцеловала его в губы и тут же оттолкнула.

— Итак, мсье, давайте начнем следующее занятие: мы вместе почитаем что-нибудь из «Мизантропа» Мольера.

— Нет ли у тебя в запасе чего-нибудь более приятного? — проворчал он, перекатываясь на спину.

Она рассмеялась.

— Это комедия о человеке, который хочет быть независимым и правдивым, но при этом он безжалостен и причиняет боль окружающим. По-моему, подходящее произведение.

— Я не безжалостен и никого не обижаю!

— Но ты так же своенравен, как и протагонист Альцест. Любовь, кстати, тоже играет большую роль в этой истории. Вопрос заключается в том, на что готов мужчина ради нее. Сможет ли он отречься от своих установок ради женщины. Не рассуждая!

Она неуместно громко засмеялась.

— Ради женщины! Не рассуждая! — повторил Ив, передразнивая ее тон. Затем он приподнялся и очень серьезно спросил: — А женщина сделает то же самое для мужчины, которого любит?

— Если любовь достаточно сильна, сделает обязательно. — Эдит серьезно посмотрела на него. — Ив, то, чему ты учишься у меня, нужно тебе. Тебе самому. Я не хочу, чтобы ты становился лучше только ради меня.

— Тем не менее мне необходимо все время думать только о тебе. — Он широко и обезоруживающе улыбнулся ей. — Ладно, Эдит, я сделаю, как ты хочешь. За кого из героев я должен читать?

Когда Симона вошла в номер, Эдит лежала в постели, прижавшись к плечу Ива, при этом они читали по ролям Мольера. Эдит настаивала на повторении некоторых отрывков по несколько раз, чтобы они зазвучали выразительнее. Она, конечно, отдавала себе отчет, что за оставшуюся до открытия «Мулен Руж» неделю ее ученик не сумеет достичь в технике речи уровня настоящего артиста, но искренне надеялась на некоторое улучшение ситуации. И Ив действительно добивался все больших успехов.

Симона подняла с пола гостиной несколько предметов одежды и повесила их на руку.

— У меня есть рубашка и брюки начинающей звезды французской комедии, — сказала она с широкой усмешкой.

Увидев парочку, лежавшую в постели, она не очень-то удивилась. Некоторое недоумение появилось на ее лице, лишь когда она заметила в руках подруги книгу. Застань она Эдит и Ива в объятиях друг друга, она смутилась бы намного меньше, чем сейчас, увидев, что они репетируют, используя кровать вместо сцены. Эдит невольно залилась звонким смехом.

Замолчав, она с изумлением увидела, что Ив покраснел, как благовоспитанная юная девушка после двусмысленного комплимента, полученного от первого ухажера.

— Я… я… сейчас… мне нужно идти… — пробормотал он.

Его застенчивость поразила Симону.

— Не стоит смущаться, — добродушно сказала она и положила вещи в изножье кровати. — Ни своего говора, ни в особенности того, что ты влюбился в нашу Малышку. Все так делают.

— Все? — почти беззвучно повторил Ив.

Замечание Симоны явно не способствовало восстановлению его уверенности в себе.

— Ну ладно тебе… — Эдит польщенно хмыкнула. — Тот, кто любит, ни в чем не сомневается, как сказал Оноре де Бальзак. Или сомневается во всем.

Она рассеянным жестом отмахнулась от вопроса, готового сорваться с губ Ива. Возможно, он просто хотел спросить, кем был этот человек, которого она цитировала.

— Я больше половины жизни ждала, чтобы меня полюбили. Похоже, началась благоприятная полоса, раз теперь в меня влюбляются все.

Симона бросила восхищенный взгляд на Эдит, посчитав, что она ответила очень хорошо. Потом она развернулась и ушла в гостиную.

— Хотите вина? — крикнула она через плечо. — Я принесла бутылку божоле.

— Я бы предпочел сигарету, — пробормотал Ив.

Эдит проигнорировала подругу, равно как и пожелание Ива. Очень тихо она сказала:

— Дело в том, что ты любишь меня, Иво Ливи.

Наконец он снова улыбнулся.

— Я ухожу против воли. Надеюсь, ты это понимаешь. Но пора… — Конец фразы был заглушен громким вздохом.