Кровные чары - Ольга Ломтева

то удивляться нечему. Вопрос… Вопрос в том, Лорент, почему нападавший тебя не тронул?

Какой бы жуткой и отвратительной ни представлялась сцена, где вместо растерзанного коня лежит обглоданное тело брата, девушка продолжала думать в этом направлении. Интуиция шептала, что ключ к разгадке именно в этом. Но у нее не находилось ни одного достойного объяснения: почему хищник, сожравший почти целого коня, побрезговал лежащим без сознания человеком?

«Может быть, он был сыт? Может, я спугнула его? Вот бы ты пришел в себя и все рассказал». Стефани легла рядом с братом, обняв его руку своими. Лорент не пошевелился. Девушка смотрела в окно на светлеющее небо и перебирала варианты того, что могло случиться там, в лесу. Потом решила, что, возможно, никакого зверя и не было. И когда брат приехал на опушку, там уже лежал растерзанный Вент. Лорент замешкался и подвел Пиля слишком близко, за что тот его ударил и убежал…

«Но откуда тогда взялась рана на боку Пиля? Нет, кто-то все-таки напал, – спорила девушка сама с собой. – Это же ведь была не ссадина, а рваная рана! Ее мог нанести только зверь».

Стефани продолжала перебирать ответы, несмотря на внезапно навалившееся чувство усталости. Даже неудобная поза и жесткий матрац не мешали пациентке периодически прикрывать глаза и наслаждаться дремотой. Она зевнула. Один, второй раз. Снова подумала о несчастном брате. Еще раз зевнула… и в итоге провалилась в крепкий, безмятежный сон.

* * *

– Мадемуазель. – Кто-то настойчиво потряс Стефани за плечо. – Мадемуазель, просыпайтесь.

– Угу. – Она не шелохнулась.

– Мадемуазель, – с легким раздражением проговорил знакомый голос. – Просыпайтесь. Вам следует спать в своей кровати.

– Зачем? – сквозь сон просипела девушка.

– Затем, что так положено! – гневно бросил нарушитель спокойствия.

Стефани чуть приоткрыла глаза, посмотрела на лежащую перед лицом руку брата. Из окна на них лился яркий дневной свет, заставляя щуриться спросонок. Сейчас ей так хорошо… Зачем вставать и идти куда-то? Зачем просыпаться, когда сон сладок, как цветочный мед?

– Мадемуазель! – голос прозвучал еще требовательнее. Ее уже никто не тряс, свет в комнате слегка померк.

Стефани наконец открыла глаза и увидела Климента де Пероля, который загородил собой часть оконного проема.

– О, месье Пероль, – сонно выдавила она.

– Вставайте, мадемуазель. К вам пришли. – Улыбка доктора сочилась ехидной учтивостью.

– Ну ладно, – тяжко вздохнула она, пожалев, что чудесный сон был прерван неожиданным визитером.

Климент де Пероль подошел к столику с лекарствами, как только убедился, что пациентка проснулась. Стефани не успела расспросить, кто потревожил ее покой. Родные не стали бы беспокоить девушку или просить доктора разбудить ее, они бы сделали это сами. А значит, пришел кто-то посторонний.

Прежде чем встать, пациентка по привычке решила потянуться во весь рост. Она делала так, сколько себя помнила, не только чтобы разогнать кровь по мышцам и растянуть связки, но и чтобы… подрасти.

Стефани уже не помнила, кто надоумил ее, что потягивания могут сделать человека чуточку выше. Но она продолжала верить, что однажды перестанет запрокидывать голову во время разговоров с другими.

Вот только девушка совершенно забыла, что лежит не на большой домашней кровати, а на узкой больничной койке. Да еще рядом с братом. Места оказалось недостаточно, и когда она повернулась на спину, то стала соскальзывать на пол.

Стефани бы упала, если бы кто-то не успел ее подхватить.

– Люблю, когда дамы сами падают мне в руки. – Девушку держал Эдриан. Она невольно прильнула к нему, взглянув в ухмыляющееся лицо. – Прошу заметить, вы делаете это уже второй раз за прошедшие сутки.

– Да чтоб вас! – Девушка попыталась освободиться из его объятий и встать на ноги. – Отпустите меня!

– Да пожалуйста. – Мужчина ослабил хватку, и Стефани перепугалась, что сейчас все-таки упадет.

– Нет. – Вжавшись лицом в мужское плечо, девушка вцепилась в лацкан мундира что есть сил. В нос ударил приятный мятно-хвойный аромат, от которого вмиг загорелись щеки. Ткань под пальцами затрещала.

Эдриан продолжал поддерживать ее за талию, когда Стефани наконец поймала равновесие и встала.

– Зачем вы пытались меня уронить? – пробурчала она, пряча смущенное лицо.

– Зачем вы падали? – Мужчина склонил голову набок.

– Что? – Девушка в смятении посмотрела на визитера. – Как это… Я… Я не хотела падать.

– А я не хотел вас ронять.

– Но вы ослабили руки.

– Я помог вам встать на ноги, – невозмутимо ответил Эдриан.

– Весьма неуклюже, – бросила она и отстранилась, как дикая кошка.

Стефани отвернулась от мужчины и схватилась за платок, который остался на кровати Лорента, чтобы накинуть его. Щеки раскраснелись от стыда. Если бы она знала, что помимо Климента де Пероля здесь есть еще кто-то, ни за что бы не стала вытягиваться и не опозорилась бы так. Да и доктор мог бы предупредить, что в палате гости. Но, видимо, в силу своего скверного характера он не стал утруждать себя подобным обязательством. «А еще… этот… интендант!» На теле горели участки кожи, к которым он прикоснулся. Как будто визитер до сих пор держал ее на руках.

«Зачем он вообще сюда пришел?»

Стефани мельком взглянула на Климента де Пероля. Тот с отстраненным видом замешивал какую-то мазь на столике с лекарствами. После она наконец повернулась к Эдриану. На языке вертелся вопрос о том, зачем он сюда пришел, и озвучить его хотелось в довольно грубой форме. Но увидев, с какой искренней печалью мужчина смотрит на Лорента, промолчала.

– Мне очень жаль, что ваш брат еще не пришел в себя, – грустно произнес интендант.

Стефани вгляделась в его профиль. Идеально ровный нос, красиво очерченные губы, острый подбородок. Светлые волосы, скорее кремовые, чем пшеничные, доходили до лопаток. Они были собраны в низкий хвост и перевязаны черной атласной лентой. Несколько прядок непослушно выбивались из прически и тонкими нитями спадали на бледное лицо.

– Да, мне тоже, – ответила она через какое-то время. – Вы пришли… нас проведать?

– Нет, я пришел к вам. – Эдриан поймал ее взгляд. – Мне нужно допросить вас касательно случившего этой ночью.

Стефани нахмурилась.

– По поводу волка?

– Да.

– Месье, я все еще удивлен тем, что нападения зверей заботят вас куда сильнее, чем нападения людей, – хмыкнул Климент де Пероль. Держа в руках ступку с пестиком и продолжая помешивать снадобье, он развернулся. – Вот вчера, к примеру, произошла драка в порту.

– Пьяная драка между матросами в кабаке «Хмельная устрица». Одного зарезали. Виновный уже признался, – спокойно проговорил Эдриан, как будто перед ним лежал отчет, и он читал его. Затем интендант усмехнулся, глядя доктору в лицо. – Почему вас так заботит, чем я занимаюсь?

– Я нахожу это забавным. Расследовать