Следователь Краснова (СИ) - Рина Тюзе

страшно. Могу ли я все же предать алмаза?!Что будет с моей жизнью, если я предам его или не предам. Что мне делать?!

— Алмазов, я знаю что ты не спишь. — сказала я, глядя на него.

— Ну и что с того?!

— Скажи, что мне делать Алмазов?!

— Ну, я бы от утреннего секса не отказался-перевернувшись ко мне, ответил Тимур.

— Слушай, у меня уже ноги вместе не становятся. И хватит шуток. Я серьезно.

— Если серьезно, они хотят от тебя информацию, дай им ее.

— Получается слить тебя?

— Получается так.

— И что потом?!Они же тебя посадят…

— Мне казалось ты всегда об этом мечтала. Сбудется твоя мечта.

— Идиот-зло ответила я. — Алмазов, ты можешь хоть иногда быть серьезным?!На меня если что два притупления вешают. Скажи в каком моменте посмеяться, я посмеюсь.

— Наташ, да успокойся ты. Я дам тебе кое-какую информацию. Но это не значит, что я собираюсь подставляться. Пусть думают, что ты усвоила урок и роешь под меня.

— Сколько ниточке не вейся…..

— Слушай, да порешаю я все. Все будет нормуль. Не нуди.

— Выходит я нудная?!

— Вечно недовольная, я бы сказал. Нужно каждый день жить как последний. Когда радоваться жизни если не сегодня?!

Но все закончилось совершенно по иному. Когда генерал понял, что я не стремлюсь внедриться и помочь посадить алмаза, он надавил на меня вновь, но уже сильнее чем в первый раз. Мне показали фотографии моей матери. Видимо слежка. Мне четко дали понять, что не стоит играть в игры.

Это было уже перебором. Мне объяснили, с ней может случиться страшное. Проверять я не хотела. На меня и это подействовало. Не смотря на то, что мои родные больше не считали меня частью своей семьи, я не могла так поступить с ними, рисковать. Мама отказалась от меня, после того, как посадили моего брата. Его посадили за распространение наркотиков. А я не помогла. Но она все равно моя мать. И я не могу рисковать. Да, несомненно я влюбилась в алмаза, что скрывать, но я выбрала маму. Я больше не могла играть на два поля. За меня крепко взялись, знали о каждом моем вздохе и шаге.

Алмаза все же взяли через неделю по моей наводке. Его взяли при сделке и продажи оружия. Его обвиняли не только в делах, которые он когда-то натворил, но и в том, что он якобы готовил теракт. А это уже совершенно другая статья. До пожизненного.

Когда я осознала, что я сделала, мне жить не хотелось. Хотя я была уверена, эту проблему люди алмаза решат быстро.

Когда я стояла на суде и отвечала на вопросы как свидетель, я боялась переаести свои глаза и посмотреть на Тимура. Лишь один раз я смогла. Он был спокоен. И смотрел на меня. Осуждающе. Представляю, как бы ему хотелось сомкнуть свои пальцы на моей шее.

Я понимала, что уничтожаю его, да и себя тоже. Алмаз никого за собой не потянул. Все взял на себя.

Мне пришлось на суде говорить выученную речь. Я утверждала, что все с самого начала было хорошо спланированной операцией. Начиная с похода в тот злосчастный ресторан. Мне пришлось соврать, что так и было запланировано. Я говорила это уверенно и с каменным лицом. На суде от и до было одно сплошное вранье. Я рассказывала то, что сказал мне генерал.

Когда прозвучал приговор «двадцать пять лет строго режима», я чуть не потеряла сознание.

Последний взгляд алмаза, меня убил. Он смотрел как человек которого предали. Печально, но наказывающе. Он молчал, но можно было прочесть все в его глазах. “Я НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ПРОЩУ»

Из здания суда я выбежала бегом. На ступеньках меня ждал генерал, которого я искренне ненавидела всеми фибрами души. Я хотела чтобы он сдох в муках.

— Вот видишь Наталья, все получилось. Могла бы сразу сделать как говорят, и не пришлось бы прибегать к крайним мерам. Кстати, с повышением тебя.

Я лишь зло посмотрела на него и пошла прочь.

Я брела по городу и сама не заметила, как пришла к дому, где давно не была. Это было двухэтажное общежитие. Старое, обшарпанное.

Я потянула на себя старую, скрипучую дверь и забежала в подъезд, в котором как и всегда пахнет сыростью, постучалась в квартиру на первом этаже. Мне открыли почти сразу же.

— Наталья Владимировна? — удивился мужчина в возрасте и почесал лысину. — Какими судьбами?

— Пройти можно?

— Проходи-пропустил меня в квартиру мужчина и по привычке выглянул на площадку, проверил одна ли я.

С этим старым жуликом я знакома достаточно давно. В его квартире как всегда пахнет крепким кофе и трубкой которую он курит.

Я прошла в комнату, в которой по старинке все накрыто накидками. Начиная с подушек.

— Случилось чего Наташ?

— Алмаза закрыли, может слышали?!

— Да уж слышал. Ты чтоль постаралась?

— Я Тимофеевич. — сев на стул, устало ответила я.

— Кофе не предлагаю, тебе по всей видимости нельзя. Чай будешь?

— А кофе почему нельзя? — удивилась я.

— Вреден он беременным-уверенно ответил Тимофеевич и полез в полку в поисках чая.

— Я не беременная, просто трудные деньки выдались. Поэтому и выгляжу плохо. Так, что кофе мне можно.

— А я говорю в положении ты дева. Я знаю о чем говорю. Меня старого жулика ты хрен обманешь. Я в деревне в свое время знаешь сколько рожениц перевидал и родов принял. Да и у беременных как и у работников церкви, лицо определенного цвета. Таких ни с кем не спутаешь.

— Тимофеевич, каждый раз меня удивляешь. Да правду я тебе говорю что не беременна. Я по другому вопросу к тебе.

— Ты говори Наталья, я слушаю-все же заваривая мне чай ответил Тимофеевич.

— Да я к тебе за советом. Не знаю я, что мне дальше делать. Страшно мне.

— Полагаю схорониться тебе надо девка-задумчиво ответил он. — Ты собирайся и уезжай.

— Некуда мне ехать. Да и найдут меня все равно. Плохо я сделала. Подло поступила. Только мне выбора не оставили.

— Я давно на свете живу Наталья. Алмаз не дурак. На бабью юбку бы не повелся. Он хитер и умен, чтобы так глупо попасться.

— У тебя хорошие осведомители. Но так или иначе, это произошло.

— Ну, приходится все знать. Сама понимаешь. Если нужно, я уехать тебе помогу. Когда то ты мне пригодилась, теперь видишь как. Я помочь тебе могу.

— Помоги Тимофеевич.

Я на самом деле оказалась беременна. И удивляться нечему. В ту ночь, когда алмаз мне в любви признался, все было по-серьезному и