Одиннадцать - Владимир Васильевич Митин

Напарница заёрзала на лежанке орка, пытаясь подняться, но ноги ещё её не держали — зелье действовало далеко не сразу. Раны затянутся, переломы срастутся, органы придут в норму, но потерянную кровь зелье не восстанавливало, так же как и не давало бодрости. Она вновь рухнула, а из-под матрасов выпал мешочек, негромко звякнув об пол, полностью подтверждая гипотезу сыщика:

— А вот и похищенные монеты, — улыбнулся Ганс, поднимая его с пола. — Конечно, это может быть накопленное жалование… Ну-ка.

Инспектор начал рыться в матрасах, выуживая оттуда мешочек за мешочком. Нисса помогала, насколько хватало сил. В итоге были найдены не только они, но и запертая шкатулка с оркским орнаментом.

— Вот интересно, на кого это рассчитано? — хмыкнула Нисса. — На Деона? Орки не тупые создания, прятать «украденные» деньги под собственным матрасом? На том же складе?

— Мне кажется, что и Деон появился здесь неслучайно, — констатировал Ганс. — Нужно пересчитать монеты.

И следователь начал перетаскивать мешочки с монетами в сторону стола. Ниссу он заставил полежать, пока не подействует зелье и она не придёт в форму.

Торговец оказался весьма талантливым бухгалтером — его записи были понятны, точны и полны. Однако даже в них разобраться сразу неподготовленному человеку было довольно тяжело. Ганс справился с этой задачей через пару часов. Пока его напарница пребывала в объятиях бога сна, он провёл ревизию ничуть не хуже счётного советника при гильдии банкиров.

— Тела доставлены в морг, господин, — сразу от двери послышался громкий голос Бастиана. — Что ещё прикажете?

Ганс даже поморщился от неожиданного визита:

— Тебе делать что ли нечего? — ехидно поинтересовался инспектор, не отрываясь от столбиков монет и книги. — В городе воришек полно, иди их ловить.

— Так я это, — сразу сник стражник, — хотел быть полезным…

— Хорошо, — вздохнул Ганс, взял лист бумаги, написал на нём мелким чётким почерком несколько строк и передал надоедливому стражу. — Отнеси в Управление, передашь эту записку эксперту по магии. Если на входе будут спрашивать, скажешь, я прислал за консультацией.

— Так точно! — расплылся посыльный в довольной улыбке и сразу же убежал.

Как только его шаги затихли в отдалении, Ганс, перевернув страничку, обнаружил аккуратно сложенный листок бумаги. На нём витиеватые эльфийские буквы складывали очередное послание от убийцы:

«Жертвы нести — труд тяжкий,

без трудолюбия оковы не скуёшь».

И тут до сыщика дошло, что он сумел дойти до того момента, до которого должен был. Записка — проверка. Убийца рассчитывал каждый шаг, зная вынужденную работу Управления: не каждый следователь будет так въедливо изучать дело, сверять улики и думать над мотивами. Мало кто стал бы изучать книгу столь скрупулезно, прикладывая немало сил и трудолюбия, как этот погибший торговец вкладывался трудом в свой бизнес, и дело бы осталось очередным висяком, которое забудут через пару месяцев, а то и недель.

Теперь же два дела связывались в одну нить, причём чутьё подсказывало, что в убийстве советника звено этой цепочки тянулось куда-то во тьму неизвестности, было ещё что-то, что являлось началом. Мысль кружила вокруг, не давая поймать себя за хвост, но нарастающее беспокойство о появлении маньяка в городе угоняло её в сторону. Причём маньяка, пользующегося тёмной магией.

В такой вот задумчивой позе и застала его волшебница. Ганс облокотился на спинку кресла за столом торговца, задумчиво потирая левой рукой подбородок, поросший короткой с сединой бородкой, правая рука покоилась на подлокотнике. Сыщик, казалось, не заметил вошедшего эксперта и та, пользуясь моментом, прошлась по месту убийства, чертя в воздухе какие-то знаки.

— А где говорливый стражник? — поинтересовался следователь задумчивым голосом, даже не посмотрев на волшебницу, но, давая понять, что видит и её, и магические формулы, застывающие в воздухе лёгкими светящимися росчерками.

— А где твоя напарница, что следует за тобой тенью? — отозвалась Ольга вопросом на вопрос, продолжая вести заклинание.

— Как и положено, в тени, — послышался ответ Ниссы, выплывающей из тёмного угла, где и лежала.

Вид у гномки был помятый, но держалась она горделиво и холодно. Она не любила волшебницу за её заносчивость и чрезмерную чопорность. Гномы, в отличие от дварфов магию уважали и сами ею часто пользовались, так что тут дело в личных отношениях, а не в магической неприязни. Напарница Ганса вышла на свет, падающий из входной двери, и невольно прикрыла глаза ладошкой, она внимательно следила за тем, что делает эксперт.

Ворон и тот, наконец, вышел из раздумий и внимательно смотрел за тем, что творилось в помещении. Воздух пах озоном, как во время грозы, магичка чуть слышно произносила неведомые слова заклинаний и водила в воздухе посохом, на котором всё сильнее разгорался ярким светом золотистый магический бесформенный кристалл. Вот она стукнула им об пол несколько раз, выбивая некий одной ей известный ритм, и неожиданно бросила его Ниссе. Та, немного ошалев от такого жеста, ловко поймала его и продолжила держать обеими руками.

Ольга де Бройль быстро достала с пояса волшебную палочку и принялась продолжать нить своего заклинания. Росчерки палочки стали куда тоньше тех, что оставлял посох, но и фигуры, магические символы и круги, творимые в воздухе, стали изощрённее и сложнее.

«Сколько же маны уходит у неё на такое?» — удивилась про себя гном, продолжая заворожено наблюдать за происходящим. Это была глобальная магия, которую она ранее не видела.

Вообще глобальная магия, как особый вид магии в Инфините, редко выполнялась одним человеком. Её сложные формулы требовали больших объёмов магических сил волшебников (именуемых «непосвящёнными маной»), длительного времени на подготовку, а ещё недюжинного набора знаний в магическом ремесле. Каждый волшебник знал и помнил лишь определённое количество заклинаний и мог произносить из них только некоторое количество в сутки. А такого рода магия творилась из десятков, а иногда и сотен заклятий и заговоров. От того и требовалось несколько волшебников — совместными силами получалось необходимое.

Как правило, такой тип магии в их деле не использовали, считалось, что это всё равно, что стрелять из требушета по воробьям. Но Ольга так не считала, наоборот, она была сторонником использования любой магии для поимки преступников, главное, чтобы это помогало. Она сама разработала несколько заклятий поиска, обнаружения магии, определения необходимых улик на местах преступлений. Часто сама присутствовала при осмотрах мест убийств или краж, сильно облегчая работу следователям. Однако оставалось жалеть только об одном: такая магия сильно опустошала, изматывала, и всем помочь девушка не могла. Да и помогала она не всем следователям, а только тем, кому считала нужным. И тут во многом имели значение