Брюсов - Николай Ашукин

О символизме нельзя говорить как о литературном течении с ясно обозначившимися стремлениями. Пока еще не только мы, русские символисты, идем ощупью, наугад, но и наши старшие братья французы. Да иначе и быть не может, потому что теория основывается на образцах, и к поэтам применяется теория, а не поэты к теории. Как французский символизм делится на отдельные школы и группы, так и среди нас происходит, конечно, нежелательное дробление (Слова Брюсова приведены в заметке: Арсений Г. [Илья Яковлевич Гурлянд .] Московские декаденты // Новости дня. 1894. 28 авг. № 4025).

1894. Август, 30.

В «Новостях Дня» появилось интервью со мною. Конечно, это мне далеко не противно. Идем вперед (Дневники. С. 18).

Брюсов начинает свой поэтический путь в костюме арлекина, в шутовском колпаке, кривляясь и жеманясь. На каждом шагу нарушение общепринятых правил, странность и вольность тем, порыв по ту сторону добра и зла. Никто не разгадал под толстым слоем белил и румян огромную поэтическую силу, все со злобой набросились на молодого поэта, возмущаясь его новаторством и оригинальничаньем. Не удивительна злоба присяжных остроумцев, вроде Буренина и всевозможных юмористических журналов — вполне естественно, что они поторопились вылить всю свою желчь и грязь на Брюсова. Нет, даже такая серьезная поэтическая сила, как Владимир Соловьев, сам символист, совершенно не понял молодого поэта и нового течения (Поярков Н . С. 58, 59).

Когда разразились ругательства по адресу Брюсова, Л.И. Поливанов сказал: «Вы – не верьте стихам его: просто ломается он, потому что он – умница» (Белый А. – 1. С. 265).

Только что познакомился с вашими выпусками «Русских Символистов». Мило и восхитительно. От души желаю примкнуть к вашему кружку… Постараюсь черкнуть об вашем символическом издании в несимволических «Новостях» (Письмо И.О. Лялечкина от ноября 1894 года. Ноябрь. ОР РГБ).

На днях я вышлю тебе 2-ой выпуск «Русских символистов». Выпуск этот много хуже первого, хотя гораздо более символичен. Своей вступительной заметкой я окончательно недоволен. Впрочем «Всемирная иллюстрация» опять поместила рецензию и «Неделя» — 30 ноября. То же сделал и «Киевский листок». Кстати, не видал ли Ты случайно этой рецензии, а то у нас в Москве ни одна библиотека не получает киевских газет. Затем меня посещают новые символисты и присылают мне свои произведения. Так прислал мне свои стихи Лялечкин, поэт небезызвестный

Познакомился я кроме того с Бальмонтом. Это оказался очень и очень милый человек. В первый же день знакомства мы пробродили с ним по улицам до 6 часов утра и после сего нередко проводили буквально целые ночи в беседах. Когда в будущем появится новая книга Бальмонта («Сказки луны и солнца»), советую с ней ознакомиться. Там будут удивительные стихотворения (например, «Клеопатра». «Первая любовь»)[53]. В настоящее время Бальмонт издает переводы (стихотворные) из Эдгара По.

Затем участвую в одном литературном обществе — «Кружок любителей западноевропейской литературы», читаю рефераты, спорю и под конец пьянствую вместе с «ядром» общества, т.е. 3—4 милыми юными поэтами и критиками. <…>

Пишу, конечно, массу. Написал роман [54] и целый ряд «шедевров» т. е. стихотворений, которые войдут в мою будущую книгу «Les Chefs d'Oeuvre». <…>

Читал ли Ты когда книгу Иова? О! Это удивительное сочетание простоты истинно «библейской» и вдруг такого изящества, такой изысканности эпитетов и красок, какую не найдешь и у Готье. <…>

Не хочу мучить Тебя своими стихами, но без стихов обойтись не могу. Слушай стихи из Бодлера (книга издана вчера, переводчик — один несчастный, который не мог выставить своего имени [55]; предисловие написано Бальмонтом).

<Приведено стихотворение «с ужасной еврейкой прекрасной, как мертвый изваянный мрамор»… и отрывки и стихотворения «Друг правды, мира и людей» >. Дивно!

в Германии появился удивительный поэт Франц Эверс. Человек еще очень молодой — 23 лет, — появившись в печати впервые в 1891 году, он уже написал книг 10! Все эти книги (некоторые до 300 страниц in quarto) полны шедеврами. Это гений, которого уже давно не видал мир! Его лирика выше, лучше и Шиллера, и Гете, и Гейне, и Ленау, его вдрама, если и ниже Шекспира, то выше Альфиери и Шиллера. А его книга псалмов («Die Psalmen»), современных псалмов! Предвещаний пророка и пророчеств поэта! Нет места говорить о нем, но особенно восхищен я его любовной лирикой (книга «Eva»). Нам удалось с ним вступить в переписку (Письмо к Станюковичу от 21—30 ноября 1894 года // Станюкович В. С. 730—733).

1894. Август, 16.

Нечто свершено… Я отдался одному делу. Вчера оно окончено. Оно не прославит моего имени, но представляет ценный вклад в русскую литературу — это перевод «Романсов без слов» Верлена (Дневники. С. 18).

ПОЛЬ ВЕРЛЕН. РОМАНСЫ БЕЗ СЛОВ. Перевод Валерия Брюсова. M., 1894.

Хотя «Романсы без слов» и прошли в свое время незамеченными, они были откровением для поэзии, первой книгой вполне выраженного, но еще не искаженного символизма. «Просмотреть эту книгу, говорит зелотический критик Верлена, недолго: она коротка, но читать ее долго: она велика. Слова в ней — целые фразы, строки — страницы».

Последнее между прочим указывает на затруднения, представляющиеся переводчику. Он невольно становится комментатором и вместе с тем знает, что, изменяя хотя одно слово, заменяет бриллиант стразою. Поэтому недостатки этой книги надо приписывать переводу, а не шедеврам Верлена (Из предисловия Брюсова).

Ваш нижайший поклонник <…> позволяю себе послать Вам свою попытку усвоить русской поэзии шедевры «Романсов без слов». Лучше, чем кто-либо, вижу я недостатки этого перевода, но в это же время я более чем кто-либо дружной боялся принизить оригинал. Если я не сумел сохранить в моем переводе все краски подлинника, то по крайней мере я сохранил его очертания (Черновики письма к Верлену. ЛН-98. Кн. 1. С. 641).

Брюсов в первых выпусках своих стихов и в жалких книжечках «Русские Символисты» уже доказал свою достаточную неспособность писать стихи, а тем более переводить их. Напрасно думают, что произведения Верлена подобны кропаниям других французских и русских символистов и представляют собой набор слов без всякого смысла <…> Брюсов совершенно не понял Верлена: все тонкие, неуловимые оттенки мысли он принял за бессмысленный набор слов, вставленный только для рифмы, и вообразил, будто заменить его аналогичным набором бессмысленных слов будет значить «перевести Верлена» (Неделя. 189S. 12 марта.