Няня его мечты - Татьяна Юрьевна Серганова

на помощь, никто не спасет, никто не вспомнит. Разве что Мелоди всплакнет.

– Это чушь.

Я очень старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и равнодушно. Есть еще шанс переубедить Ханса, что он ошибается.

– О нет. Я видел, что вы делали на озере. Глазам своим не поверил. А потом следил за вами эти три дня. Наблюдал. Вы знаете, чем так важны феи? Их кровь? Вы одним своим присутствием помогаете каждому одаренному, увеличиваете его силу и потенциал. Неудивительно, что Браун смог создать кристалл, когда вы находились в доме. Это вы помогли ему!

– Это глупости. Господин Браун отлично справляется и без меня.

О таком свойстве фей я не знала. Выходит, все мои талантливые девочки стали такими из-за меня? Из-за моего присутствия рядом с ними?

– О нет, – фанатично рассмеялся мужчина. – Это ты! Все ты! Скажи-ка мне, Дженнифер, ты уже успела отдать ему свою невинность?

– Ч-что? – опешила я.

Мало того, что он перешел на ты и назвал меня по имени, так еще и начал вести такие… фривольные разговоры.

– Ты так мило покраснела. Значит, нет. Ты невинна. Пока невинна, – оскалился он.

Мне не нравилось это «пока». Не нравились его разговоры и похабная улыбка. И те мысли, которые, несомненно, крутились у него сейчас в голове.

– Как вы смеете?!

– Ты знала о том, что невинность феи увеличивает магический потенциал мага в два раза, а то и больше?

«Мамочки… Это ведь не то, о чем я думаю? Нет-не-нет… не может быть! Я не хочу! Только не с ним!»

От ужаса и паники у меня внутри все заледенело.

– Вы не посмеете, – прохрипела я, пытаясь сделать шаг назад.

Почему пытаясь? Потому что тело уже мне не принадлежало. Только недавно я бегала от этого типа по всей лаборатории, а сейчас дышала с трудом. Он полностью подчинил меня себе. Сначала забрал у меня магию, а теперь подчинил. Я даже закричать не смогу. Вот что значит – лишиться защиты.

– Теперь ты моя. Навсегда. Зачем откладывать то, что и так неизбежно? Попытаешься сбежать, я уничтожу Брауна и его милую дочурку. Поняла меня?

Голоса он меня тоже лишил. Единственное, что я могла сделать – это смотреть на него ненавидящим взглядом. Но этого так мало.

– Ты потомок фей, а я могу дать тебе защиту. Не переживай, я буду добрым хозяином.

Ханс уже оказался рядом.

Провел тощим пальцем по моей шее до самого выреза на груди. Но и этого ему показалось мало. Мужчине не терпелось почувствовать власть надо мной. Его руки легли на мои плечи, слегка сжали ткань платья и рванули со всей силой вниз. Ткань жалобно затрещала, разрываясь.

– Какая ты покорная, – прошептал он мне на ухо и провел влажным языком по шее до самого уха.

Меня едва не стошнило от отвращения.

«Покорная? А ты сними магические оковы и узнаешь, какая я на самом деле, тварь!»

– Люблю таких, – поделился Ханс, рывком беря меня на руки.

Красиво не вышло. Все-таки он был не слишком крепкого телосложения. Покачнувшись, мужчина с трудом сделал два шага и буквально швырнул меня на диван.

«Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!» – мысленно взмолилась я.

От беспомощности и злости по щекам побежали жгучие слезы. Но они не могли остановить насильника.

– Не могу обещать, что буду нежным. Ты такая… вкусная.

Фу, что за пошлости!

А его рука уже накрыла мою лодыжку и начала задирать подол платья.

Неужели это все?

Наверное, стоило отвернуться. Но я продолжала смотреть в глаза этому негодяю. И именно поэтому смогла поймать момент, когда все изменилось.

Только он победно смотрел на меня и радостно скалился, предчувствуя скорые развлечения. А потом неожиданно застыл. Глаза стали пустыми и равнодушными. Лицо окаменело. Отстранившись, Ханс замер, будто кукла, свесив руки вдоль туловища.

А ко мне вернулась способность двигаться. Именно этим я и воспользовалась. И первое, что я сделала – со всего размаха врезала мужчине между ног. А тот даже не скривился. Слегка согнулся и только, продолжая смотреть куда-то сквозь меня.

Сорвавшись, я вскочила с дивана, прижимая к груди куски разорванного платья. Немного подумав, поменяла положение и схватила правой рукой подсвечник, собираясь опустить его на голову Ханса.

Пусть только попробует дотронуться до меня своими грязными лапами!

Но этого не потребовалось. Мужчина развернулся ко мне и медленно пошел к двери. Я настороженно смотрела ему вслед, пытаясь понять, что этот тип придумал. Вдруг это его очередная игра? Решил усыпить мою бдительность?

А Ханс тем временем уже подошел к двери и начал открывать замки. Их, кстати, было много и открывались они совершенно бесшумно. Вот почему я не услышала его приближение.

Мужчина широко распахнул дверь, а там на пороге… на пороге появился Дэвид.

Глава 11

Наверное, только увидев его, я наконец поверила, что все будет хорошо.

Дэвид в одно мгновение пересек комнату, даже не взглянув на Ханса, который как статуя продолжал стоять у двери, и бросился ко мне. Обнял так крепко, что у меня пропало дыхание. Или может дело в том, что в горле стоял ком из непролитых слез.

Неужели получилось? Неужели этот кошмар закончился? Я так боялась в это поверить. Держаться больше не было сил, и я позволила себе расплакаться.

– Дженни? Дженни, как ты? – зашептал он, продолжая сжимать в своих надежных руках.

– Он… он узнал… узнал, выкрал меня. Хотел… хотел изнасиловать, – в перерывах между рыданиями, поведала Дэвиду. – Я так испугалась… думала, что конец… что никто не придет на помощь…

– Я здесь, Дженни. Я здесь и все хорошо. Обещаю, что больше не оставлю тебя, – пообещал мужчина, покрывая короткими поцелуями мое залитое слезами лицо.

И тут я поняла, что Дэвид ничего не знает. Ну о том, что во мне течет активная кровь фей. И ему надо сказать… А если… если он воспримет все неправильно.

В любом случае, лучше все рассказать.

– Подожди, – отстранившись, прошептала я. – Мне надо тебе кое-что сказать. Я… у меня…

Как же сложно!

– Я знаю, – огорошил меня Дэвид.

– Что-о-о-о?

– Я знаю. Давно. Но сейчас не время и не место об этом говорить. Надо отсюда выбираться.

Мужчина стащил с себя пиджак и набросил мне на плечи, пряча разорванное платье. Так как он был выше и более плечистым, то пиджак оказался мне почти по колени.

– Но Ханс… он тоже все знает и не оставит меня в покое. Меня и тебя.

– За Ханса не переживай. Он больше никогда и ничего тебе