Кутгар - Дмитрий Колосов

Как человек, я всегда понимал самоубийц. Как человек, никогда не принимал. Это слишком легко — свести счеты с жизнью, когда тебе паршиво. Это удел слабых, тех, кто не вправе именовать себя человеком. Чего проще, убедив себя в том, что жизнь не мила, свести с нею счеты. Но попробуй отказаться от нее, когда она прекрасна. Не уподобляясь Фаусту, пресыщенно и скучая, не уподобляясь философу-эллину — как вызов судьбе и старости, как прыжок в неведомое, как разрушение течения бытия тайной смерти. И уж совсем не в духе индийских факиров, для которых земное бытие есть лишь оборотная сторона небытия. Это гордыня — и первое, и второе, и третье. В ней суетность человеческого духа. Суетность мелкая и в чем-то низменная. Фаусту не следовало произносить роковые слова лишь потому, что он не получил от жизни того, что ждал. Он должен был бы выкрикнуть их, если б нашел, исполняя свой договор с Мефистофелем. Вот тогда бы это был поступок! Тогда уход из смерти превратился б из песни отчаяния в торжествующий крик победителя над смертью.

Но для этого нужно избрать день, когда тебе хорошо, как никогда хорошо. Когда рядом любимая женщина, верные и веселые друзья, когда мир переполнен солнцем и морем, а в бокалах блестит багряная влага. И ты счастлив, как не был счастлив еще ни разу. Попробуй уйти из жизни в этот миг. И тогда это будет поступок, дерзость, взрыв! Бросить вызов счастью. Уйти непонятым. Уйти, сопровождаемым криком: почему!

Уйти на вершине счастья, успеха, удачи! Уйти любимым всеми. И непонятым.

Это безумие. Но такое безумие порождает гений.

Просто взять и уйти!

Клянусь, я так и сделал бы, будь у меня штук пять жизней. Уйти, бросив презрительный вызов. Но имея лишь одну, короткую, человеческую, не испытываешь желания играть в подобные игры. Это эффектно, но не по мне. Я слишком хорошо знаю цену жизни, чтобы подобным образом играть ею.

И потому я думал о спасении. Я бежал, сколько хватило сил. Стемнело, а я еще брел по бесконечному и безжизненному плато. А затем я устал и сдался. Я упал ничком и лежал так до тех пор, пока МЫ не настигли меня. Это сделали те разноцветные твари, с которыми мне уже приходилось сталкиваться дважды. МЫ использовали тварей, как люди — собак. Твари нашли меня и повисли сверху, заключив в круг из дарда. Энергетическая петля должна была помешать мне уйти. Но я не собирался уходить. Человека везде ждала гибель, и мне было безразлично, какую маску она оденет. Когда явились охранники, я безропотно поднялся и пошел обратно к городу МЫ. Я возвращался, чтоб обрести смерть.

Глава седьмая

— Ты самая глупая и мерзкая крыса, которую МЫ когда-либо встречали!

— Возможно…

Занятный диалог в двух тонах, где МЫ крича нападали, а я делал вид, что отбиваюсь. Он происходил в цилиндре-нурну, который был вновь превращен в тюрьму. Крыса попыталась взбунтоваться и должна была понести кару. Крыса не протестовала, понимая, что это если уж не гуманно, то по крайней мере справедливо.

— Неужели ты думал, что МЫ не сумеем поймать тебя?

Я устало покачал головой.

— Не думал.

— А зачем же ты в таком случае попытался удрать? — изумились МЫ.

Я не стал объяснять. МЫ все равно не поняли б мотивов моего поступка. Я промолчал. МЫ сочли молчание свидетельством своей победы.

— Оказывается, ты примитивней, чем МЫ предполагали. А ведь МЫ предоставили тебе возможность приобщиться к нашим знаниям. — Голос зазвенел от негодования. — МЫ так доверяли тебе. Но раз ты оказался таким неблагодарным, МЫ считаем целесообразным ускорить реализацию плана. Ночь ты проведешь здесь, а завтра отправишься к Лоретагу. Тебе ясно?

— Ясно, ясно… — Я зевнул. — А теперь проваливай!

Все же в этих букашках оставалось кое-что человеческое. Я подумал об этом, услышав вопль голоса. От возмущения он срывался на дискант. Еще бы! Я вполне представлял, что должны чувствовать МЫ. Убить столько драгоценного времени на примитивную крысу, кормить ее, разговаривать с ней, делиться знаниями — и все это ради того, чтобы убедиться в ее неблагодарности, когда пришло время возвращать долги. С точки зрения МЫ это должно было быть чудовищно. С точки зрения человека это было более, чем нормально. МЫ повизжали еще немного, после чего люк захлопнулся, оставив меня в полной темноте.

Я знал, что завтра меня ожидает смерть. Это не пугало меня. Пришло равнодушие, то, что сродни отчаянию. Человек сознавал, что проиграл свою игру. Человек сдался. И тогда появился зрентшианец.

Он возник ниоткуда.

— Привет!

Сначала человек не поверил в реальность происходящего, а убедившись, что сверхсуть вновь вернулась к нему, рассвирепел:

— Где ты был, мерзавец?

— Мой дорогой, — заявил зрентшианец тоном избалованной кокотки, возвращающейся поутру с развеселой вечеринки, — в жизни бывают такие моменты, когда требуется взять передышку и осмотреться.

— Он еще разглагольствует! Да меня тут едва не четвертовали!

— Поверь мне, мой дорогой, как только эти таракашки начали б тебя четвертовать, я немедленно явился б на помощь. Ведь я некоторым образом заинтересован в оболочке, которую ты именуешь своим телом.

— Инопланетная тварь, — пробормотал человек, возмущенный подобным цинизмом.

— Какой все-таки у людей небогатый лексикон! — язвительно заметил зрентшианец. — Странные у нас с тобой отношения. Ну да ладно, оставим выяснение их до лучших времен.

— Где ты был все это время?

— Выяснял кое-какие вещи, небезынтересные, уверен, для тебя. Ты ведь знаешь, что зрентшианцу дано предвидеть опасность и избегать ее. И тогда, в городе, я вовремя почувствовал неладное, но вот только принять должные меры не сумел. Полагаю, ты уже в курсе относительно силового поля, образуемого этими тварями?

Человек кивнул.

— Да, они называют его дарда.

— Я знаю. Так вот, тем утром я почувствовал присутствие этой силы и понял, что не в состоянии справиться с ней.

— Что же делать?

Зрентшианец не удостоил человека ответом, а продолжал:

— Я не в силах тягаться с ней, точнее, был не в силах, потому что не знал ее природы. Чтобы победить врага, нужно знать, что он из себя представляет. А я лишь чувствовал громадную силу. И потому я решил исчезнуть. Ведь попадись мы вдвоем, нам пришлось бы несладко, одному тебе мало что угрожало. Зато пока ты прохлаждался в этом уютном карцере, я успел кое о чем узнать и завести кое с кем дружбу.

— И что ты узнал?

— Не слишком много, но вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Во-первых, мне удалось узнать главное — источник энергии МЫ.