Багровые волны - Андрей Максимушкин

   На земле у домиков летного и технического состава видно какое-то шевеление. Бегают люди. Два грузовика тронулись с места и покатили в направлении Детлинга. Сесть и разобраться самому? - Чарльз только скривился. Капитан не разрешит. Боится задерживаться над опасным районом сверх необходимого.

   - Чарли, подтягивайся - звучит в наушниках искаженный помехами голос командира - идем на Дувр.

   - Вас понял.

   Прибавить оборотов и штурвал на себя. В пяти километрах от аэродрома Стоун догнал звено Мазефильда. Командир эскадрона намерено кружил над этим районом. Внизу на каменистой осыпи и в русле небольшого овражка лежали два "Бленхейма". Сбиты в воздушном бою. Что ж, теперь понятно, куда подевался шестисотый эскадрон. По крайней мере, ясна судьба его экипажей. Вон, на краю оврага белеет купол парашюта. Дальше на краю поля обгорелый остов одномоторного самолета. На отлетевшем при ударе о землю куске крыла чернеет крест с белой окантовкой.

   Эскадрон летит на юг по направлению к Дувру. Капитан выбрал маршрут вдоль побережья. Небо чистое. Ни одного самолета. Зато внизу видны колонны машин, все как один спешат в сторону Лондона. Лишь как исключение, летчики заметили две группы тяжелых тентованых грузовиков, пробивающихся по запруженных беженцами дорогам к Дувру. Группы небольшие, по полторы дюжины машин. Но зато второй отряд везет четыре пушки.

   Связи с землей нет. Что там внизу происходит непонятно. Чарли заметил и пеших беглецов. Люди тащат нагруженные скарбом тележки и тачки. Еще дальше у небольшой деревеньки солдаты роют окопы. Что случилось?! Чарли крутит головой из стороны в сторону, в поисках какой либо подсказки творящемуся внизу. В душу летчика закрадываются нехорошие подозрения.

   - Поднимаемся выше и расходимся по звеньям. Держать дистанцию в две тысячи ярдов - командует Мазефильд.

   - Командир, вижу на земле планеры - в наушниках звучит взволнованный голос Джеймса Мак Кевина.

   - Внимание за воздухом! - рычит командир.

   Эскадрон прошел над крепостью с набором высоты. Самые худшие предположения оправдались - противник ночью выбросил воздушный десант. Парашютисты и планеристы. Что стало с гарнизоном батарей одному богу ведомо. Чарли Стоун надеялся, что ребята заперлись в казематах и отстреливаются. Ведь не бывает же так, что у немцев второй раз пройдет трюк с захватом бельгийских фортов? Не проходит такое повторно. Не может быть. Не бывает!

   Проведя разведку, капитан Мазефильд передал по рации подробный доклад и положил самолет на обратный маршрут. Предложение лейтенанта Росса, проштурмовать немецкие позиции осталось без ответа. Командир посчитал риск излишним. Как в воду глядел.

   Первым приближение вражеских самолетов заметил ведомый Стоуна Уилли Барнет. Немцы шли со стороны пролива. Не менее полусотни машин. Впереди на высоте 12 тысяч футов истребители, за ними два десятка двухмоторных бомбардировщиков. Перевес сил не в нашу пользу. Пришлось форсировать моторы и что есть мочи гнать к родному аэродрому.

   Шесть "Спитфайров" против трех десятков "Мессершмиттов" это даже не смешно. Даже такие бесшабашные задиры, как Стоун и Барнет сразу поняли, чем закончится дело, стоит им рискнуть влезть в драку. Сожрут в мгновение ока и не подавятся.

   С тех пор прошло четыре дня. О командировке за новыми самолетами Стоуну пришлось забыть. Ситуация была такова, что Дэн Мазефильд не мог себе позволить откомандировать одного из лучших своих летчиков. Эскадрон каждый день поднимался в небо. Истерзанный, обескровленный маленький отряд дрался не на жизнь, а насмерть. Два, три, а то и четыре вылета за день.

   Чаще всего приходилось драться над Дуврским плацдармом. Прикрывать свои бомбардировщики, удерживать небо над головами пехотинцев, отражать налеты "Юнкерсов" и русских ДБ-3. Работы "Спитфайрам" было много. Смертельно уставшие, еле волочившие ноги, с осунувшимися, заостренными чертами лица и горящими глазами люди вновь и вновь садились в кабины истребителей и шли в безнадежные атаки против накатывающихся на Остров волн самолетов.

   Люди сгорали как спички. Каждый день, на аэродромы Южной Англии перелетали свежие эскадроны из северных авиагрупп, и каждый день составлялись многострочные списки потерь. 54-й эскадрон успел получить полдюжины новых самолетов, но за четыре дня боев опять сократился до четырех истребителей.

   В последние вылеты они ходили двумя парами. Капитан Мазефильд со своим бессменным, живучим Филиппом Россом и везунчик Чарли Стоун со своим ведомым лейтенантом Барнетом. При этом Уилли Барнет успел сменить "Спитфайр" на новенький американский Р-40 "Вархавк".

   Сводки с фронтов приходили несвоевременно и крайне противоречивые. Зачастую, увиденное своими глазами абсолютно не стыковалось с новостными сообщениями по радио и газетами. Было бы у людей время обдумать, сравнить официальные заявления и разворачивающуюся прямо перед глазами картину вражеского наступления, не избежать стойкой шизофрении. Рассудок не выдержал бы попыток совместить эти несовместимые картины в одно малопротиворечивое целое. К счастью, свободного времени не было. Даже на сон.

   Утром 29-го октября вернувшиеся с боевого задания летчики получили приказ немедленно приступить к патрулированию водного пространства на северных подступах к проливу Па-де-Кале. Дежурный офицер, сам с красными от бессонницы глазами, спокойным голосом доложил приказ командира сектора спрыгнувшему на землю с крыла самолета капитану Мазефильду и молча опустился на мокрую от дождя траву.

   - Мы же не морская авиация, дерьмо собачье! - в сердцах выругался командир.

   - Нет больше морской авиации, в нашем районе точно нет - невозмутимо заявил лейтенант Меррик из позиции, лежа на боку.

   В любой другой ситуации, в любой другой воинской части такое вопиющее нарушение субординации расценивалось бы как настоящий мятеж, не меньше. В любой другой кроме 54-го истребительного эскадрона и именно утром 29-го октября. Генри Меррик уже 26 часов не покидал пост дежурного по аэродрому. Потому как он единственный кроме летчиков имел допуск к управлению полетами, и у него не было самолета.

   Капитан Мазефильд сам устал как собака, поэтому не нашел ничего лучшего, кроме как рухнуть на землю рядом с Мерриком. Вскоре к ним присоединились остальные летчики эскадрона. Целых четыре бойца, включая командира.

   Механики и технические специалисты, не мешкая, взялись снаряжать самолеты к очередному вылету, а пилоты лежали на земле под пляжными зонтиками, подложив под головы парашюты. Зам. по технике вовремя заметил, что с неба сыплет мелкая морось, и послал двух механиков соорудить над отдыхающими летунами временную защиту от дождя. Ничего другого кроме солнечных зонтов на аэродроме не нашлось, но никто не жаловался.

   Через два часа четверка истребителей оторвались от летного поля и взяла курс на восток. Летчики могли позволить себе поворчать на командование, а саботировать приказ, нет. Понятно, что майор Коллинз с радостью послал бы на патрулирование свежий эскадрон, дал бы отдых потрепанным в боях частям, обеспечил бы всех пополнением, новыми машинами и первосортным бензином. Другое дело - ничего этого у начальника сектора D 11-й авиагруппы не было. От сектора осталось то два обгрызенных как кость эскадрона. А задачи ставят как перед полноценным авиакрылом.

   Пролетая над устьем Темзы Чарльз обратил внимание на стоящие на якорях приземистые, увенчанные массивными башнями мониторы. Ветераны прошлой войны вновь призваны в строй и готовы задать гуннам трепку, буде те полезут, не спросивши дорогу. Здесь же под берегом отстаивались несколько десятков небольших эскортных кораблей, тральщиков и катеров. Последний эшелон на пути к столице. Вид британских кораблей внушал уверенность - не все еще потеряно, не зря мы строили флот, морское могущество в очередной раз спасет Британию.

   Но и противника пока не видно. Погода пасмурная, над головой висит облачная хмарь, на северо-востоке небо перегородила серая стена дождя. Море под крылом самолета покрыто белыми барашками. Штормит.

   Удалившись от берега на три мили, капитан Мазефильд приказал звену Стоуна отвернуть влево и держаться на дистанции прямой видимости. Благоразумно. Увеличивается полоса наблюдения. Скорость 200 узлов. Спокойный полет над водными просторами, по заданному маршруту. Для морской авиации это обычное патрулирование. Другое дело, летчики истребительного эскадрона чувствовали себя не в своей тарелке.

   Драться над морем им приходилось, но в виду берега и при первой же возможности ребята старались оттянуть противника к суше. Неприятно ощущать себя над бездонной пучиной, осознавать, что прыгай с парашютом, не прыгай, все равно.... Шанс на спасение минимален. Он проходит по разряду чуда.