Те, кого испугаются твари - Владимир Мясоедов

— Смердам под нашим правлением живется хорошо, — вновь заговорила Эола. — Почти никто не умирает от голода, а продавать лишних детей темным магам на опыты в нашей семье считается дурным тоном. Желающие стать дружинниками вольются в ряды наших солдат, если выживут во время отборочных испытаний. Уже внуки их будут иметь те же права, что и рядовые жители Империи, а не быть обычными рабами с клеймом на шее. Конечно, вы можете и отказаться. Но тогда наш отряд покажет вам всю ошибочность подобного выбора. С бандитами барона Виргидума вам повезло. Но против дисциплинированных солдат, а не разбойничьей шайки на жалованье, у толпы сиволапого мужичья нет и тени шанса.

— Нам надо посоветоваться с народом, — сказал Клюев.

Бронштейн повесил трость прямо в воздух и приложил в странном жесте обе руки к сердцу:

— Разумное решение.

Андрей ничего не сказал. Только демонстративно увеличил силу пламени.

— Ступайте, — презрительно хмыкнула предводительница вражеского отряда. — Мы подождем. Но если после вашего разговора с народом оружие не начнут складывать на землю… Что ж, кто я такая, чтобы мешать глупцам самим выбрать свою судьбу?

На обратном пути в деревню Клюев хотел что-то сказать, но Бронштейн приложил палец к губам и покачал головой. И только через два десятка шагов заговорил сам:

— Нас хотели подслушать. Мой коллега в оригинальных, встроенных прямо в лицо очках навесил незаметное, как он думал, заклятие, но я его уже уничтожил. Теперь можно и поговорить.

Андрей покосился себе за спину, на вражеский строй, и смачно плюнул. Трава загорелась от комка чего-то, похожего на напалм.

— Ого! Вот как я, оказывается, умею… — Он обвел взглядом спутников: — Вам не кажется, что с нами держались слишком уж самоуверенно?

— Запугивают, — сказал полицейский.

— Или уверены в своей победе, — возразил Бронштейн. — Перед атакой портал снова может открыться, и из него выйдет подкрепление.

— Тогда придется организованно отступать… — пробормотал Андрей.

В деревне к этому готовились. Ее уже который день старательно нашпиговывали ловушками. Посреди улиц и широких дворов устанавливали колья, смотрящие вверх деревянными остриями. Вроде и немного, а дракон уже не приземлится. Копали и маскировали волчьи ямы. Заборы и даже стены некоторых домов, лишившихся хозяев, подпиливали, чтобы их можно было быстро обвалить, создав баррикаду или придавив врагов. В землю закопали несколько бочек со смесью бензина и остатков синтетики — они должны были взорваться от топота конских копыт.

— Значит, так, — Клюев остановился перед неровным строем защитников деревни. — Нам предложили сдаться. Обещают сразу не убивать, а лишь сделать рабами и куда-то там уволочь. Если не сложим оружие, они начнут атаку…

— Уже атакуют! — воскликнул пожилой мужчина с длинным копьем и сколоченным из досок ростовым щитом.

— Твою дивизию! — резко обернувшись, выдохнул Клюев. — Ну и короткое же у них терпение! Шипы!

Андрей тоже развернулся на месте. Вопреки его ожиданиям, вперед пошла не быстрая кавалерия. К деревне мерно шагала пехота, выстроившаяся квадратом. Знакомый уже флер магии, защищавшей от повреждений, окружал каждого солдата, превращая строй в подобие какой-то громадной прямоугольной рыбы со множеством чешуек.

— Метать шипы! — скомандовал Клюев.

Над головой у Андрея тут же засвистели конструкции из трех скрепленных друг с другом гвоздей или шурупов. В любом положении они направляли хотя бы одно острие вверх. Этого добра в закромах сельчан нашлось немало. И, по совету египтолога, знавшего толк в древних методах ведения войны, часть его пустили на колючки. Они должны были замедлить продвижение врагов, вонзаясь в подошвы и копыта. Впрочем, если у чужаков железные сапоги, то шипы их не остановят.

С громким лязгом выстрелил большой гастрофет. Полуметровая тяжелая стрела, весившая больше килограмма, унеслась вдаль. И даже не промазала. Вот только бессильно отскочила от магической преграды.

— Как об стенку горох! — Клюев сжал кулаки, наблюдая за полным фиаско артиллерии. — Лучники, товсь!

Бронштейн скривился так, словно у него болел зуб:

— Я, кажется, понял, почему эти девицы так уверены в победе: магические щиты воинов перераспределяют полученную кинетическую и, наверное, волшебную энергию между собой. Но не думаю, что процесс идеален. Скорее всего, отдельные участки все же можно перегрузить. Вряд ли в их артефактах в качестве батареек установлен вечный двигатель. Рано или поздно их заряд кончится. И хорошо бы к тому моменту еще не кончились мы…

Во врагов летели все новые и новые стрелы, но те продолжали продвигаться вперед, не неся никакого урона. А из-за спин пехотинцев начали обстрел всадники. Причем не обычным оружием, а боевой магией. Многочисленные комки огня взмыли в воздух и понеслись, снижаясь, к замершим в растерянности защитникам деревни.

— Ну, нет, — зло ощерился Андрей, наконец-то почувствовав себя здесь полезным. На его пальцах вспыхнул огонь. — Такие фокусы не пройдут!

— В центр строя, быстро! — потянул его за собой Павел. — Так ты прикроешь больше народа!

С рук Андрея сорвались тонкие рыжие бичи. Словно теннисные ракетки, они принялись перехватывать вражеские гостинцы. Те от соприкосновения с покорной автомеханику стихией взрывались, как большие хлопушки, разбрасывая во все стороны капли жидкого огня. Частички чистой магии падали вниз, но лишь несильно обжигали людей и гасли, затоптанные или залитые водой. Сам не понимая как, Андрей при помощи своей силы заставлял чужое волшебство растрачивать свою мощь впустую, раскаляя лишь воздух над головами людей. И почти не вредя им самим. Некоторые снаряды он все же пропускал, и там, куда они падали, мгновенно вспыхивали островки напалма. Эти островки не могла погасить вода, и даже закиданные землей, они норовили прорваться вверх лепестками огня. Несколько человек получили серьезные ожоги, но погибших пока, кажется, не было.

Вновь защелкали самодельные луки, посылая стрелы в заметно приблизившихся пехотинцев. Начал обстрел своими зачарованными семенами агроном, и на пути вражеского строя выросла живая изгородь. Остальные чародеи, не погибшие при наступлении Катаклизма от собственного дара, пока в бой не вступали. Никто из них не мог похвастаться дальностью воздействия, превышающей несколько метров. Потому-то они были вынуждены просто стоять и ждать. Стремительно прорастающие терновые кусты цеплялись ветками друг за друга. Однако их от магии врага никто не прикрывал, и потому они осыпались пеплом, познав на себе всю прелесть нового огненного дождя.

Но и с этим дождем удалось справиться, а проводить очередной огненный обстрел враг почему-то не стал. Андрей опустил руки, на которых медленно угасало пламя, и, чувствуя себя измотанным, выбрался из рядов защитников деревни. Бронштейн стоял неподалеку, опираясь на трость, а вокруг него два подростка выкладывали на земле какой-то узор из блестящей проволоки. Там уже был круг, вписанный в квадрат, а квадрат был заключен в треугольник, который и доделывали мальчишки.

— Что это? — спросил Андрей.

Внутри проволочного узора внезапно начало разгораться таинственное свечение, и автомеханику почему-то вдруг стало неуютно и как-то… пусто.

— Походный концентратор магической энергии, — пояснил Бронштейн и принялся чертить тростью какие-то знаки на земле. — Уж в них-то я разбираюсь. Наши предки были специалистами по части концентрации энергии, и я очень надеюсь, что эта штуковина будет похлеще всей магии чужаков. Одно из наследий моей далекой амбициозной молодости, такое же, как кхопеш…

Андрей буквально кожей чувствовал мощь, копившуюся внутри узора из проволоки, а в душе его разрасталась сосущая пустота. Возгласы защитников деревни заставили автомеханика оторвать взгляд от концентратора, и он увидел клинья всадников, вырвавшиеся с обеих сторон из-за квадрата пехоты. Каждый всадник вздымал над головой меч, светящийся зеленым. Дружный взмах — и четыре с лишним десятка магических снарядов устремились к людям. Врезавшись в строй защитников деревни, они заставили многих кричать от боли. Там, куда попадало заклинание, происходил небольшой взрыв, ломавший доски щитов и кости, отрывавший конечности и головы. Человек десять умерли сразу, еще столько же оказались серьезно ранены.

— Лучники, не спать! — рявкнул Клюев, потрясая серпообразным клинком. — Гастрофе… арбалетчики, чего вы там копаетесь? Сшибите хоть одного из них!

Щелкали тетивы, но всадников и коней прикрывала все та же магическая защита. Проклятые чары сводили усилия лучников на нет. Переливающаяся пленка блекла от попаданий, очевидно, слабея. Увы, истощить ее до конца не получалось. Враг казался неуязвимым, и в сердца людей начинал вползать страх. Не помогло и то, что один из всадников был выбит из седла преодолевшим барьер врага снарядом прадедушки баллисты — ведь на поднятых к небу клинках уже начинало повторно разгораться зловещее зеленое сияние. А оно являлось предвестником новых трупов. Да и пехотный строй уже приблизился к ополченцам на дистанцию, позволявшую разглядеть глаза врагов.