Кодекс Императора - Виктор Молотов

только клинок потерял. А было неплохое оружие, — улыбнулся я одним уголком рта.

— У вас есть мечи и получше, — пожимает она плечами.

— Императорское оружие не должно находиться в руках у врагов.

— Мне пойти вернуть?

— Забываешь, что ты убийца, а не воитель.

— Но полагаю, что с ними я точно справлюсь, — она кивает в ту сторону, откуда раздаются удаляющиеся звуки.

— Справишься, то да, но зачем тебе лишний раз рисковать? — ухмыляюсь я. — Нашла кого-нибудь еще?

— Восемь человек прочесывают берег озера. При них артефакты обнаружения жизни. Я как раз собиралась убить двух из них, засекла их ночным зрением.

Эти артефакты могли определить сердцебиение человека на расстоянии. Довольно опасная вещь, если ты хочешь скрыться. Но у нас была совершенно другая цель.

— Меняем тактику, — говорю Алине и прыгаю на дерево.

Она забирается вместе со мной и с любопытством наблюдает.

Я жду, пока отряд пройдет под нами.

Они приблизились… Из моей руки выстрелила теневая игла. Все произошло быстро и внезапно, поэтому солдат даже не успел осознать произошедшего. Я попал в подсумок, где хранились гранаты, и пробил гранату. А та оказалась светошумовой! Я едва успеваю прикрыть себе и Алине глаза тенью. И хоть она могла сама с этим справиться, но с моей стороны это было проявлением заботы.

Когда свет затихает, я вижу, как искавшие меня катаются по земле, держась руками за глаза. После такого мощного ожога сетчатки больше видеть они не смогут. По крайней мере, до тех пор, пока не доберутся до лекаря, а до него они не доберутся. Обычные люди на их месте стонали бы от боли, но это были обученные бойцы, и даже в такой ситуации они схватились за автоматы и начали палить, в надежде попасть в меня. Но от такого было слишком легко уклоняться.

Алина спрыгивает с дерева и вопросительно смотрит на меня. Я киваю, и вместе мы добиваем тех, кто пришел убить меня. На каждого потребовался всего один удар, после чего их души отделились от тел, а затем и дары.

У двух был только физический дар, у трех — огненный, еще у одного — стихия воды, но все это мне было ни к чему. Если дар идеально чистый и высокого качества, то я могу носить его только около полугода, потом он растворится сам. Менее сильных даров могу набрать и больше, но тогда слабые придется раньше отпустить. Пока мне хватит того, что я уже умею. Поэтому я позволил этим дарам попросту раствориться в черноте ночи. Было ли мне жаль этих людей? Ни капли. Нельзя жалеть своих врагов. Этот урок я хорошо усвоил еще в своей самой первой жизни.

Со стороны озера послышались выстрелы и крики. Пока я осматривал, что ценного есть у убитых, Алина переместилась и вступила в бой. А я остался без противника. Впрочем, это ненадолго.

— Закрой глаза, — говорю Алине и достаю у одного из убитых еще одну светошумовую гранату.

Тонкая полоска тени укрывает глаза Алины, а я создаю из земли столб тени и помещаю на него светошумовую гранату. Столб поднимается вверх вместе с гранатой, и через миг в нее попадает игла. В этот раз я заранее укрыл свои глаза.

Мощная вспышка света разлетается по округе, после чего моя магия растворяется в черноте ночи. Я сделал это, чтобы приманить всех, кто есть в округе. Маны на него потратил немерено, но надеюсь, что оно того стоит.

У убитых я забрал рации и повесил на себя, принявшись слушать разговоры противников. И сразу стало понятно, что врагов очень много, может быть целая сотня. Это явно был не один отряд.

Но что меня заинтересовало больше всего, так это то, что все активно обсуждали талант мечника. Говорили, что уж он-то точно со мной справится и, в отличие от остальных, к нему обращались уважительно. Хм, неужели у меня появился достойный противник?

Примерно прикинув, в какой стороне его отряд, я отправился навстречу. Но, не доходя до них сотни метров, снова уселся на бревно. Достал шоколадный батончик, который забрал из рюкзака одного из убитых и принялся его жевать.

— Вот я и нашел тебя, — из зарослей раздался низкий голос и на поляну вышел тот, кого я искал.

Забавно, что он думает, будто сам нашел меня.

— Ну раз нашел, давай знакомиться, — усмехаюсь я.

— Зачем трупу знать мое имя?

— Для похорон, чтобы я знал, что на твоей могильной плите написать.

Мужчина рассмеялся. Как же самонадеянно.

— Слышал, ты здесь самый опытный. Так давай сразимся? — предлагаю я и поднимаюсь с бревна.

— Я не против, — ухмыляется он, явно рассчитывая на лёгкую победу.

В моей руке уже блестит клинок, что я забрал у мертвеца. Как же удачно, что они вытащили его из убитого мага света. Не хотел бы окончательно терять это оружие и оставлять его врагам.

Четыре человека из отряда мечника тихо подошли сзади.

— Кажется, у нас зрители, — говорю я, не оборачиваясь.

— Сейчас я их попрошу, чтобы они нам не мешали.

— Да я сам попрошу.

Из моей руки вырвался луч света и направился прямиком к зрителям.

— Как же глупо…

Договорить мечник не успел, позади раздался мощный взрыв, и нас обоих обдало жаркой волной.

Я могу воспользоваться временным даром, который ношу в себе ровно один раз, что сейчас и сделал. Правда, в этот раз мне повезло, и у солдат оказались не светошумовые гранаты, а обычные.

— Глупо, если бы я целился в барьер, а не в гранату, — отвечаю я. — Начнем?

Интересно, чем же меня таким хотели уделать, если всего от одного удара погибло сразу четыре человека? Я же цесаревич, уж можно было обойтись без взрывчатки! Хотя уже по самолету ясно, что враги не чураются любых методов.

Наши клинки схлестнулись, и звон бьющейся стали разнесся по округе. Противник двигался быстро, а я старался держаться в таком же темпе, не показывая своих истинных навыков.

— Ты неплохо дерешься, — говорит он мне.

— А ты паршиво, — отвечаю я, парируя очередной удар.

Мечник оказался силен, но не настолько, чтобы его бояться или приходить в ужас. Он неплохо дерется для первой жизни, но… Пора заканчивать, новые враги на подходе, и они не дадут нам в полной мере насладиться поединком.

Делаю вид, что открылся, и в это место прилетает клинок. Я уворачиваюсь и опускаюсь в тень. Выныриваю за спиной мечника и разделяю его хребет на две части. Из рта мечника вырывается бульканье, а руки пытаются сжать рану. Но быстро ослабевают,