Мартин Борман - Джемс Макговерн

Находясь рядом с Гитлером в мрачной, уединенной крепости «Волчье логово», Борман, пользуясь картами Гитлера, следил за ходом операции «Барбаросса». Хотя он почти ничего не понимал в военной стратегии, он имел представление о том, что группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока к 20 октября находилась уже в сорока милях от Москвы. Сталин продолжал оставаться в столице, но основные министерства и дипломатический корпус были эвакуированы неделей раньше, о чем своевременно и аккуратно сообщала в «Волчье логово» немецкая разведка. И фюрер объявил, что исход войны предрешен.

Однако немецкие офицеры и рядовые солдаты, в отличие от колдующих над картами офицеров в «Волчьем логове», не были так уверены. Несмотря на большие потери, Красная Армия смогла ввести в строй свежие дивизии. И их вооружение было лучше, чем предсказывала немецкая разведка; танк Т-34, превосходивший по своим характеристикам танки немцев, был особенно неприятным сюрпризом. У немцев начались перебои со снабжением, их начали беспокоить партизанские отряды. В начале ноября начались заморозки, выпал снег.

«Затем погода внезапно резко ухудшилась, — вспоминал начальник штаба 4-й армии генерал Гюнтер Блюментрит, — и почти сразу же накануне вечером на нас обрушилась вся ярость русской зимы. Столбик термометра вдруг неожиданно опустился до отметки тридцати градусов мороза… С постоянно ощущающейся потерей скорости и увеличивающимися трудностями две танковые группы продолжали с боями путь к Москве».

Механизированная, приспособленная к ведению боевых действий летом, армия подвергалась атакам ледяного ветра, дующего над заснеженными полями. Автоматическое оружие замерзало, бензин застывал в баках танков, артиллерия не могла вести огонь. Сотни тысяч умелых, незаменимых солдат, не обеспеченных зимним обмундированием, получили обморожения или умерли от невыносимого холода. Пар от дыхания у тех, кто продолжал сражаться, казалось, висел в воздухе; ледяные сосульки свешивались с ресниц и ноздрей. Потеря четырех недель хорошей погоды, затраченных на проведение операции «Наказание», как никогда ощущалась именно сейчас.

Гитлеру и Борману, находившимся в «Волчьем логове», по-прежнему казалось, что операция «Барбаросса» закончится успехом в ближайшее время. 1 декабря немецкие войска начали атаку на Москву, находясь на расстоянии тридцати миль от столицы. На следующий день пехотный разведывательный батальон проник в один из пригородов Москвы, откуда уже можно было видеть шпили кремлевских башен.

Однако главное наступление на фронте протяженностью 200 миль севернее, южнее и к западу от Москвы было остановлено. 6 декабря сто дивизий Красной Армии, чью мощь нацисты недооценили, предприняли массированное контрнаступление под Москвой. Впервые за время войны немецкие войска потерпели поражение почти на всем протяжении фронта.

Генералы Гитлера советовали ему отступить, обустроить надежную зимнюю линию обороны и провести перегруппировку. Он не внял ни одному совету и приказал, чтобы мерзнущие, истощенные войска «должны держаться стойко, невзирая ни на что, на каждой позиции и при самых неблагоприятных обстоятельствах». Этот приказ исполнялся почти повсеместно, возможно, предотвращая катастрофическое поражение.

Гитлер начал подыскивать козлов отпущения, чтобы свалить на них вину за то, что случилось с планом «Барбаросса». Всю ярость он обрушил на генералов, виня их в крушении своих планов. 19 декабря он незамедлительно принял отставку фельдмаршала Вальтера фон Браухича с поста главнокомандующего армией, отзываясь о нем как о «тщеславном, трусливом негодяе… простофиле». Обязанности главнокомандующего Гитлер взял на себя. В отставку также были отправлены три главнокомандующих армейскими группами и более половины командующих армиями. Самонадеянное ожидание победы в блицкриге открывало путь перехода к затяжной войне.

1941 год закончился со все еще неустановленным «новым порядком». Вместо этого нацистской Германии противостояли теперь три мощных союзника: Британия, Советский Союз и Соединенные Штаты, войну которым Гитлер объявил спустя четыре дня после событий в Перл-Харборе.

Тем не менее нацисты продолжали удерживать огромные территории на востоке. Снег и холод также затрудняли действия Красной Армии, ей не удавалось окружить и разбить какую-либо большую группировку войск захватчиков. Гитлер был убежден, что с началом весенней оттепели новое наступление сможет покончить с Россией. Немецкая армия, несмотря на унижение и увольнение большого количества опытных генералов и общие потери численностью свыше миллиона человек, сохраняла значительную ударную силу.

Но один человек все же извлек выгоду из провала первой фазы операции «Барбаросса». В Компьене Гитлер казался всесильным и довольным собой. Теперь он усиленно искал чьей-либо поддержки того, кто не обсуждал бы его приказы, а быстро и энергично исполнял их. В эту зиму крушения надежд и ожиданий Мартин Борман стал тем, кого за глаза стали называть «коричневым кардиналом» за троном фюрера[6].

Несмотря на случившееся, такая обстановка сохранялась до наступления раннего теплого лета 1942 года. Нацисты сохраняли контроль над большей частью континентальной Европы, поскольку англичане и американцы еще не были настолько сильны, чтобы ввести в нее свои войска. Подводные лодки топили в Атлантике больше судов, чем их могли поставлять верфи союзников. Роммель и его Африканский корпус были близки к захвату дельты Нила.

Фюрер считал Россию главным театром военных действий, и на ней он сконцентрировал свои амбиционные планы. Северный фронт под Ленинградом и Москвой должны был быть удержан. Главное наступление следовало начать на юге, по коридору между реками Донец и Дон. Это наступление должно было лишить Россию возможности вести боевые действия, захватить промышленный комплекс в бассейне реки Донец, нефтяные месторождения на Северном Кавказе, пшеничные поля на Кубани и Сталинград. Захват Сталинграда открывал доступ к последнему главному пути, по которому велись основные поставки нефти в центральную Россию.

В начале июня 1942 года немецкая армия возобновила свое наступление, по скорости и ярости напоминавшее первый блицкриг. 16 июля Гитлер переехал из «Волчьего логова» в Восточной Пруссии в новую полевую штаб-квартиру под Винницей на Украине. Здесь, с возрастающим оптимизмом и волнением, он по картам следил за быстрым развитием нового наступления. С ним находились офицеры из верховного командования вооруженными силами, генеральный штаб армии и Мартин Борман.