Оzеро - Евгений Васильевич Петров

машины, осмотрелся. Здесь картина была иной: окраина города, трёхэтажные дома, машин почти нет. Самым примечательным была длинная тюремная стена вдоль дороги: здесь располагалась колония.

«Да уж, социум – что надо» – подумал Егор и вдруг услышал негромкий голос Любы:

– Садись, поехали…

Он оглянулся и увидел Любу, быстро севшую к нему в машину. Она было одета по-простому, по-домашнему: джинсы, блузка и слегка рассыпавшиеся волосы. Он тоже сел и хотел было её обнять, но она сказала;

– Егор, поехали, меня тут каждая собака знает, не надо светиться.

– Привет, Любаш, – сказал он тихо и завёл машину. – Куда?

– Прямо, за пятиэтажкой свернёшь направо, – скомандовала она. Когда они въехали во двор трёхэтажного кирпичного дома, Люба заговорщицким тоном произнесла:

– Войдёшь в подъезд, свернёшь направо, дверь будет приоткрыта. Всё, я пошла.

«Прямо встреча рездентов» – мелькнула у него мысль.

Она торопливо вышла из машины и скрылась в подъезде. Егора несколько смутило такое её поведение, но всё же, настроение его нельзя было испортить ничем – он увидел её, ту, о ком мечтал уже целый месяц. «Ёкарный бабай! – ругнул он себя, выйдя из машины. – Цветы так и не купил! Вот, дубина стоеросовая!» Но ничего уже нельзя было исправить. Он достал из багажника сумку, гитару, и пошёл в дом.

Увидев чуть приоткрытую дверь, он тихо вошёл, осторожно прикрыв её.

– Раздевайся, проходи! – послышался знакомый, враз растревоживший его душу, голос из кухни.

Заметно, было, что Люба тоже очень волновалась, потому суетилась, не зная, что надо делать.

– Любаш, иди сюда, – позвал Егор.

Она подошла к нему.

– Привет, моя хорошая, – сказал он, обнял её и, отбросив сомнения, поцеловал в губы. «Боже мой! Это случилось!» – восторженно подумал он.

– Привет, Егор, – ответила Люба, ошалев от такого напора. – Я рада, что ты приехал, – говорила она, прерывая дыхание. – Знаешь, думала – надо нарядиться, а то ты же меня не видел в домашнем, ещё напугаешься. Подумала, а потом решила – будь, что будет.

Он, не выпуская её из объятий, сказал, улыбаясь:

– Любань, во всех ты, душенька, нарядах хороша… Ты такая классная!.. А я… Люб, я цветы не купил… Хотел здесь взять, чтобы свежие были, и…не нашёл, представляешь? В вашем городе есть цветы, вообще?.

– Вот и хорошо, что не нашёл, – сказала Люба, – а то ещё бы и с цветами… Чтобы соседи увидели?

– А что соседи? – удивился Егор, отпуская Любу.

– Егор, меня все знают, но я не хочу, чтобы они знали всю мою личную жизнь. Давай, проходи уже, обедать будем, – сказала она и снова ушла в кухню.

Егор поставил сумку около шкафа, стоявшего в прихожей, рядом поставил гитару.

– Любаш, дай хоть осмотреться маленько, – сказал он, проходя в кухню. – Можно, я руки сполосну?

– Да, вон, в ванной. Там полотенце красное на верёвке, я тебе приготовила, – сказала Люба, выставляя на стол тарелки.

«Хозяйственная и предусмотрительная» – отметил про себя Егор.

Он умылся, вышел в прихожую, достал из сумки свою провизию.

– Вот, Любаш, к праздничному столу, – сказал он, выкладывая на кухонный стол всё, что привёз. – А этот Чебурашка будет с тобой разговаривать, когда я уеду. Слов он знает не много, но зато говорит самые главные слова. – Он протянул Любе игрушку и добавил: – Послушаешь потом, ладно?

– Спасибо! – сказала Люба, с улыбкой разглядывая ушастую игрушку. – Егор, да ты обалдел? – вдруг воскликнула она. – Яйца-то зачем привёз, хозяйственный ты мой?!

– Так это… Пасха же завтра, надо красить, – в шутку сконфузившись, сказал он.

На самом деле Егор уже чувствовал себя достаточно свободно и раскрепощено: раз уж за поцелуй он не получил пощёчины, значит его здесь ждали, – так он решил.

И это была правда: Люба очень хотела с ним встретиться, чтобы и самой понять – что же с ней происходит в последнее время. А главное – почему это с ней происходит? Увидев Егора, она и испугалась его, и обрадовалась одновременно. Да, думала она – она не обманулась, Егор привлёк её внимание не напрасно. Но они не были ещё в такой обстановке вместе. Там, на прощальной вечеринке – так там они были не одни. А здесь всё гораздо сложнее. Однако, Егор уже открыл бутылку и наполнил хрустальные стопки.

– Ты что, напоить меня решил? – спросила Люба, ещё не справившись с волнением. Она посадила игрушку на холодильник и села за стол.

– Ну что ты, зачем уж сразу напоить, – сказал Егор. – Люба, мы с тобой взрослые люди, но даже нам надо преодолеть какой-то барьер, чтобы стать не лучше, и не хуже, чем мы есть, а стать естественными, так ведь? – Она молча слушала. – А другого короткого способа, кроме как стопка коньяка, я не вижу, – продолжал Егор. – Да и в такие минуты, когда радость превышает все мыслимые и немыслимые пределы, коньяк, это то, что нужно. Ты согласна?

– Тебе бы романы писать, Субботин, – улыбнулась Люба, подкладывая в его тарелку котлеты. – Смотри, какой я подвиг совершила ради тебя: котлеты даже пожарила!

Егор улыбнулся, взял её руку, нежно пожал.

– Любаша, в моём сердце такой роман пишется, слов не хватает, – воскликнул он. – Давай выпьем за божий промысел: ещё два месяца назад мы ни сном, ни духом не знали друг о друге; ещё месяц назад мы знали друг о друге, но не понимали, для чего мы узнали друг о друге. А вот завтра, помнишь? – завтра ровно месяц, как мы поняли, что мы хотим узнать друг друга больше и ближе. Так выпьем же за стремление к познанию!

– Отличный тост, прямо профессиональный, – улыбнулась Люба. – Учитель хоть где проявит себя! Давай, за встречу.

Послышался звонок мобильного телефона.

– У тебя звонит? – спросила Люба.

– Позвонит – перестанет, – сказал Егор. – Давай, Любаш.

Он выпил стопку до дна, Люба чуть пригубила. Закусили.

– Давай, рассказывай, как до такой жизни докатился? – спросила Люба. – Почему один, куда всех подевал?

Телефон снова зазвонил.

– Сейчас, Любаш, извини, – сказал Егор и встал из-за стола. Он вышел в прихожую, достал из куртки телефон. Звонила Татьяна. «Ведь не отвяжется просто так» – с раздражением подумал Егор.

– Алло, – сказал он негромко.

– Гоша, ты где есть-то? – послышался знакомый голос. – Мы с подружками приехали к тебе в баню, Пасху отмечать, а тебя дома нет!

– В какую баню? С какими подружками? Ты что, не поняла, о чём я тебе говорил тогда? Всё, понимаешь?! Всё, закончились бани, и меня нет больше! И не звони мне, Тань, и приезжать не надо! Не ставь себя в глупое положение! – не выдержал он, повышая тон.

– Так, значит?! Ты думаешь, что