Шедевр под подозрением - Марина Серова

проговорила жена Егора Косенкина. — Не по телефону. Скажите, вам удобно встретиться со мной завтра? Примерно в час дня?

— Да, удобно, а где?

— Я буду в университете до половины первого, потом у меня перерыв между лекциями. Неподалеку от университета есть кафе «Полиглот». Я буду ждать вас там на втором этаже.

— Хорошо, — сказала я. — Значит, в час в кафе «Полиглот».

— Да. — И, не попрощавшись, Людмила Ивановна повесила трубку.

Закончив разговор с Косенкиной, я посмотрела на Настю и заметила:

— Завтра тебе надо будет закончить свои дела в редакции в половине первого дня. Мы поедем на встречу с Людмилой Ивановной, думаю, у нее есть важная для нас информация.

— Но я не успею! — воскликнула Ленская.

— Значит, надо будет придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти, — пожала плечами я. — Либо сделаешь себе перерыв. У вас же есть обеденный перерыв?

— Фиксированного нет, — покачала головой моя клиентка. — Мы сами себе устраиваем перерыв на обед тогда, когда нужно. Но когда у меня много работы, я заказываю еду в офис, редко иду есть в кафе.

— Завтра придется изменить вашим принципам, — заявила я. — Не переживай, если тебе так необходимо торчать в редакции до вечера, после встречи с Косенкиной мы снова поедем в офис.

— Ладно… — уныло протянула девушка.

Мы приехали к Насте домой уже поздно, и Ленская сказала, что очень хочет спать. Она выдала мне комплект постельного белья, для того чтобы я постелила его себе на диване в гостиной, однако спать я не собиралась.

Моя клиентка очень удивилась, когда я сообщила ей, что спальное место мне не нужно — на работе я привыкла бодрствовать двадцать четыре часа в сутки. Все же Настя вручила мне постельное белье и, пожелав доброй ночи, отправилась к себе в комнату. Я же переместилась на кухню, достала банку растворимого кофе и насыпала в чашку несколько ложек, чтобы был покрепче.

Усталости я не чувствовала, за годы, что я проработала телохранителем, привыкла бодрствовать целыми сутками. Неторопливо помешивая свой кофе, я подошла к окну, выходившему во двор. Людей на улице не было, только в окнах противоположного дома горел свет. Постепенно окна гасли, ночь вступала в свои права.

Я раздумывала над расследованием. Интересно, что собирается сообщить мне Людмила Косенкина? И права ли я, подозревая ее сына в нападении на Настю? Мотив-то у парня был, но вот что делать с его алиби? Или Петр заранее договорился с остальными музыкантами и Ярославой, чтобы те подтвердили его присутствие на репетиционной базе в субботу вечером? Но откуда Косенкин-младший мог знать, что мы с Настей заявимся в гараж и станем расспрашивать его и участников группы «Тени»? Конечно, молодой человек догадался, что Ленская заявит в полицию, дело будет расследоваться. Если так, то он довольно предусмотрительный преступник, все просчитал заранее…

Я сидела на кухне уже полтора часа. Ближе к трем ночи спустилась во двор, чтобы проверить, нет ли чего подозрительного на улице. Погода резко изменилась — повалил снег, наметая сугробы и закрывая крыши домов и построек белым одеялом. Все-таки удивительный декабрь выдался в Тарасове, непредсказуемый и странный…

Я обошла двор, но ничего примечательного не обнаружила. Пока я ходила вокруг дома, умудрилась набрать в свои ботинки кучу снега. На пороге подъезда отряхнула обувь, но в квартире Ленской пришлось ставить ботинки на батарею. Все-таки я привыкла ездить на машине, поэтому выбирала обувь, удобную прежде всего для вождения, а не для прогулок по сугробам. Представляю, как к утру заметет улицы, если снегопад не утихнет. Зато у жителей Тарасова появится предновогоднее настроение, это все лучше, нежели гололед на тротуарах.

Остаток ночи прошел тихо и спокойно, ничего не произошло, кроме того, что я изрядно опустошила запасы кофе на кухне своей клиентки. Я даже не заметила, как выпила несколько чашек, пока изучала информацию, найденную в базе данных.

Я решила не терять зря времени и найти сведения о коллегах Насти Ленской.

Первой в списке значилась Инга Федорова — та самая сотрудница, знакомый которой обращался ко мне за помощью. Инге было двадцать семь лет, она проживала вместе со своим мужем, Вячеславом Федоровым. Детей у супругов не было, в браке Инга и Вячеслав состояли пять лет. Инга окончила факультет журналистики Тарасовского государственного университета, затем год работала корреспондентом газеты «Тарасовская жизнь». Очевидно, чем-то ее работа не устроила, Инга уволилась по собственному желанию, после чего полгода официально нигде не числилась, а спустя шесть месяцев устроилась художественным редактором в журнал «Анжелика», где работала и по сей день. К уголовной и административной ответственности женщина не привлекалась, жизнь вела честную и добропорядочную.

Ульяна Нефедова, еще одна сотрудница редакции, также окончила факультет журналистики. Ей было двадцать девять лет, жила молодая женщина с родителями. Биография Нефедовой не пестрела событиями — окончив школу, Ульяна поступила в университет, после университета устроилась работать редактором в издательство «Феникс». Спустя четыре года Нефедова сменила место службы, стала художественным редактором в журнале «Анжелика». Замужем Ульяна никогда не была, детей не имела. Никаких проблем с законом у молодой женщины не было, закон она никогда не нарушала.

Екатерина Частова была счастливой матерью двоих детей, мужа ее звали Савелий. В биографии этой женщины я ничего примечательного не обнаружила. Частова получила филологическое образование, потом работала в школе, в журнал «Анжелика» устроилась год назад.

Ева Золотова, еще одна сотрудница редакции, проживала с сестрой Ариной Золотовой и матерью Розой Ивановной Золотовой. Обеим сестрам было по двадцать шесть лет, Арина работала в салоне красоты мастером маникюра, Ева же долго на одном месте не засиживалась. За свою жизнь она успела поработать и дизайнером, и продавцом-консультантом, и корректором, и администратором фитнес-центра. Какими судьбами ее занесло в редакцию — загадка, но там Ева работала полтора года, несмотря на отсутствие у нее журналистского образования. Что касается личной жизни, замужем Ева не была, детей у нее не было. К административной и уголовной ответственности Золотова не привлекалась.

Андрей Голубцов, который работал в «Анжелике» верстальщиком, был холост, жил отдельно от родителей. До того, как устроиться в редакцию, он был верстальщиком в издательстве «Слово», жизнь вел тихую и спокойную. Проблем с законом у него, как и у других сотрудников «Анжелики», не имелось.

Просмотрев биографии всех коллег Насти, я пришла к выводу, что полученных мною сведений недостаточно для того, чтобы подозревать кого-то из них в нападении на Ленскую. Чисто теоретически любой из этих людей мог покушаться на жизнь моей клиентки, но явного мотива преступления ни у кого из них