Секрет парфюмера - Пенни Джордан

Краем глаза он заметил, что к Сейди подошел мужчина, улыбнулся ей, протянул руку, чтобы коснуться ее… И в голове Леона словно прогремел взрыв. Сердце бешено забилось, адреналин ударил в кровь. Он хотел…

Глава отдела по связям с общественностью прервал его грустные мысли.

— Все уже собрались. Думаю, пора начать конференцию. Журналисты в нетерпении…

В этот самый момент загадочный мужчина поднес руку Сейди к своим губам. Собеседник Леона смущенно потупился, услышав, как он приглушенно застонал.

— Мерси, месье Фонтейн, — вежливо поблагодарила Сейди мужчину, который похвалил ее духи. Все еще улыбаясь, девушка твердо отдернула руку из его ладоней.

— Пойдем, Сейди. Леон хочет, чтобы мы оба сидели за кафедрой на сцене, — объявил неизвестно откуда взявшийся Рауль, увлекая кузину за собой.

Сейди почувствовала на себе тяжелый взгляд Леона. Девушка быстро отвернулась, гордо вздернув подбородок.

Краем глаза она заметила, как он ласково улыбнулся журналистке, стоящей рядом. Неожиданно она подумала, разделит ли элегантная француженка рядом с ним его постель сегодня?

Сейди едва не закричала от боли, которую принесла с собой эта мысль.

Девушка наблюдала за тем, как Леон встал, вышел вперед и взял микрофон.

— Надеюсь, все пройдет быстро, — шепнул кузине Рауль. — Чем быстрее у меня в руках окажется чек Леона, тем счастливее я буду! Должен сказать, ты выглядишь не слишком радостной, учитывая, что совсем скоро станешь обладательницей пары миллионов евро!

— «Франсин» значит для меня гораздо больше, чем деньги, Рауль. Тебе об этом известно. Если бы не…

Укоризненное «Тише!» со стороны одного из сотрудников отдела по связям с общественностью заставило Сейди замолчать, краснея от стыда.

Леон уже заканчивал свою речь. Кто-то из журналистов спросил:

— Вы собираетесь оставить имя «Франсин»?

— Разумеется, — не колеблясь, ответил Леон.

— А духи, производимые до сих пор этим парфюмерным домом? — поинтересовался еще кто-то. — Что станет с ними?

— Насколько я знаю, остались всего одни такие духи, — произнес Леон. — Это «Мирра». И я с огромным удовольствием могу сообщить вам, что прапраправнучка основателя парфюмерного дома будет работать на нас. Она вернет в лоно дома его самый известный аромат, а также создаст новые духи на основе «Мирры». Как вы все знаете, Сейди Робертс получила известность в парфюмерном мире, смешивая оригинальные ароматы для известных людей. Я рад представить ее вам как нового креативного директора парфюмерного дома «Франсин».

Леон повернулся в ее сторону и пригласил к микрофону. Он развел руки в теплом приветствии, но Сейди лишь сдержанно кивнула.

Склонившись к ней, Леон тихо произнес:

— Мы сегодня на деловой арене, Сейди, не наедине.

— Для нас больше нет и не будет никакого «наедине», Леон, — прошипела Сейди в ответ.

Их взгляды были все еще сцеплены в безмолвной схватке, когда один из журналистов поинтересовался:

— Как вы уже сказали, мы знакомы с именем мадемуазель Сейди, и, конечно, всем известно, что она создает свои ароматы только из натуральных компонентов. Мы правильно понимаем, что с этого дня и в будущем духи от «Франсин» будут производиться по ее правилам?

Сейди сделала глубокий вдох. Она уверенно держалась на сцене, готовясь во всеуслышанье заявить о компромиссе, к которому они пришли с Леоном ради «Франсин» в память о бабушке. Но прежде, чем она успела что-то сказать, Леон потянулся к микрофону.

— Нет, новые духи парфюмерного дома «Франсин» сможет позволить себе любая женщина, которая только захочет иметь их на своем туалетном столике. По этой причине они, как и в большинстве современных ароматов, будут смешиваться не из дорогих, а иногда и ненадежных натуральных компонентов, а из более доступных синтетических.

Пресс-конференция подошла к концу. Сейди и Леон стояли друг против друга в комнате наверху, где они совсем недавно познакомились.

— Как ты мог так со мной поступить? — негодовала Сейди. — Как мог лгать мне во всем?

— Лгать? — Леон перебил ее голосом угрожающе тихим. — Я не обманывал, Сейди. Ты заверила Рауля, что согласна с моими планами. Ты подтвердила, что формула «Мирры» принадлежит «Франсин» и что ты не только воссоздашь оригинальные духи, но и создашь другие на их основе.

Сейди никогда не казалась Леону такой прекрасной и такой желанной, как сейчас.

— Ни в чем таком я не уверяла Рауля!

Она была вне себя от ярости, сознавая, что обманута и отвергнута — и не только кузеном!

— Тебе должно быть прекрасно известно, что я бы никогда не согласилась на нечто подобное. Я много раз повторяла, что работаю с натуральными ингредиентами, это мой стиль…

Леон не верил своим ушам. Словно самый ужасный кошмар воплотился в жизнь! И вот он здесь, перед лицом упрямой, эмоциональной женщины, угрожающей безопасности его бизнеса.

Подожди еще, когда Кевин Линтон услышит об этом! Он с самого начала был против покупки «Франсин», настаивая, что у этой сделки нет будущего, и теперь может оказаться прав.

— Ты одурачил меня!

— Одурачил тебя?! — воскликнул Леон. — Мне кажется, тебе на руку, что Рауля нет поблизости.

— На руку? — Сейди едва не взорвалась от злости. — Да это Рауль убедил меня в том, что ты согласен на компромисс и позволишь мне смешать духи, используя и натуральные, и синтетические компоненты, — духи, которые…

— Что? Ты ожидала, что я позволю тебе создать аромат для эгоистичных особ, у которых слишком много денег и которым плевать на всех, кроме себя? Ни за что. Ни сейчас. Никогда! — Леон тряхнул головой. — Я ясно дал тебе понять с самого начала, что хочу сделать духи, которыми смогут наслаждаться все женщины.

— Все женщины? — Сейди поджала губы. — Да ты ни черта не знаешь о женщинах, Леон. Тебя заботят только деньги. Но ты ни цента не заработаешь ни на мне, ни на формуле «Мирры»!

Леон не намерен был больше этого терпеть. Он подошел к Сейди и впился в ее губы поцелуем.

Девушка пыталась сопротивляться, но это оказалось невозможным. Горячая волна страсти уже накрыла ее с головой, стирая на своем пути все преграды.

— Сейди, ну проснись же, — прохрипел Леон, оторвавшись от ее губ. — Ты согласилась подписать контракт и теперь…

— Я расторгаю соглашение. — Сейди вырвалась из его рук.

Леон замер. Он вернулся в прошлое, где ему было четырнадцать лет. Тогда он стал невольным свидетелем спора отца и Миранды.