Время Бригадиров - Александр Грог

Всякого смешного в жизни бывает. Дурак и до алтаря додурачится. Вон на ту среду молодой упырек учудил. Сватался к вурлачке. И все об заклад бились - что у них народится - вурлаченок, упыренок, либо что-то средненькое. Но не дали, сломали интерес. Зарезали жениха на шумовище - пырнул кто-то из гостей приглашенных. Вурлачка - хозяйственница (не пропадать же закускам!) выскочила уже за своего, нормального по их меркам. Так заодно разом все и справили: свадьбу и похороны. Удобно получилось!

Полюбовался, поржал вместе со всеми, увидел, что штрафников больше нет - народишко стал расходиться, и решил, как всегда, срезать, пройтись дворами. Любил дворы - есть на что полюбоваться. Каждый крепкий двор - город в миниатюре. Крепость с собственным уставом. Если есть свой двор - дружи с соседними. Лихое время - не время одиночек, только лихие ватаги выживают.

Она есть, имеется эта среда обитания и пищевая среда, во всяком времени, - думал Бригадир по-умному, едва ли не книжными словами.

Бродячие ли, либо сидящие на дому - своей "крепости", редко такое бывает, чтобы лихие с лихими сцепились. Зачем, когда промеж человечей терпеливой трусости достаточно? В те времена, когда обычаи рваные - всякий на себя рвет и обрывком укрывается. Но дом - крепость всегда. Есть укоренившиеся дворы, а есть до сих пор ползающие. Но таких все меньше. Ушла старая стратегия. Иные времена настали - поспокойнее. Можно собачиться и без крови.

Дворы дело хорошее. Опять же, лаяться из родной подворотни много ловчее: слова правотой подкрепляются и выходят много легче - обидные и злые, сами себе хозяева. Складываются в такой "отворот-поворот", что не тертые, незакаленные сразу и отваливают. Ищут, чего бы такого другого пограбить, да убить - того, кто осиновым листом трясется и вежлив - не лается.

Между дворами подворотни и проулки - лабиринт и ничья земля, а точнее муниципальная. Поскольку есть уставное - дворам гореть в отдельности, проходы-подходы должны быть. Каждый двор должен сдвинуться на равное от других расстояние. Но поскольку некоторые периодически роднились, указами пренебрегали - сдвигались стена к стене - бражничать удобнее.

В следующую проулок свернул, но что-то изменилось. Вроде, в последний раз здесь ходил, по иному было? Оторопел. Нет бы, в соображение впасть, развернуться и деру, так взял, да и завелся на морок. Свернул. А потом еще - раз, другой… уже не по твердой мысли, а по наитию.

Чтобы досконально знать город, надо в нем родиться и вырасти. Еще мальчишкой облазить самые дальние проулки - знать, где тебе будут рады, а какие стоит на будущее обходить стороной, где можно "сорвать хвоста", а где, гляди, тебе кусочек уха срежут, где берегутся от таких, от всяких глаз - учат, не ходи на чужое, имей свое. Надо знать какие дворы никогда не сдружаться, не сдвинутся, чтобы сомкнуться стеной с соседним, а какие гуляющие. Под какой праздник это произойдет и где какое событие намечается. А как сделать, чтобы в лихой день тебя промеж дворов не замкнуло.

Взрослым уже не до подобных мелочей. Если карман полон - рады будут везде, против "хвостов" найдется хитрый ствол под пальтишком, либо хлебальный нож со звоном в разрезанном подшитом специально под него кармане, где лезвие надежно зажато меж двух пластин. Полоснешь таким по роже крест на крест - захлебнется кровью. Потому хлебальным называется. А лезвие от взмахов еще долго звенеть будет, кровь сбрасывая, очищаясь красиво - очень тонкое оно, исключительно для таких дел. Бригадиру больше такие дела не нравились - перерос. Не пером надо писать по рожам, а умом и глубже.

Дворовые проулки способны смещаться по воле их обитателей. Только сразу это не делается. Некоторые даже колеса утеряли, на полозьях перемещаются - выкладывают и мажут жиром. Сквозной проход вдруг оказывается заделанным сплошной стеной - задней стенкой какого-то строения, превратиться в ловушку для незадачливого, что поленился потрудить ноги, запечатлить в памяти последние новшества города. А стену в таком месте (нового тупичка) обычно подпирают молодняк в ожидании незадачливого одиночки, пара-тройка либо очень говорливых, веселых, либо несговорчивых мрачноватых - как сейчас.

Бригадир больше побаивался веселых, разудалых. Хуже только, если вскочил в привычный проходик, а там застал непонятную кипучую деятельность новоявленных коммерсантов. Варят ли грибную крутку, или разбавляют оригинальные синие заборыши чернильным грибом, плеснув для крепости "драконьей мочи" - не все ли тебе равно? Но свидетель во все времена должность маложивущая. Какая тут разница - что ты собственно увидел? Натаскивает ли в своем неумном сумасбродстве бригадку какой-нибудь новый сорви-голова, грезящий покуситься едва ли не на ментовские подвалы, или…

Бригадир гадать, додумывать мысль не стал. Перебросил левую руку назад за спину - к куркам, правой подал вперед стволы. Всегда носил ружьишко прикладом вверх и не имел дурной привычки скидывать, чтобы прицелиться. Рубленым железом и так не промахнешься. Чур перебрался на затылок - потянул за волосы, подсказывая, что можно отступать спиной. Так и вышел из западни, пятясь.

Отступил на уровень углов, бросил взгляд вправо-влево - не обкладывают ли? Чисто по обе стороны. Шагнул влево - по исконной мужской исторической привычке.

Пошел быстро. Заборы по обе стороны странные - не может быть таких длинных. Нигде промежутков не видно, чтобы понять - с собой сцепились разные хозяйства. И тихо, будто вот-вот выплывет луна.

Понял, что лунатик водит, огляделся повнимательней. Вот они - тряпочники. Сразу и не заметишь. Кто из них? Тот? Этот?

Блеснул глазом. Неопытный.

Подошел к этому недочеловеку, что когда-то не на той грибной делянке задремал, а теперь по жизни расплачиваться должен. Стволом пошевелил тряпки человеческого обрубыша. Хотел спросить - кто велел морочить? Понятно же, что не на себя работает, явно вперед его бригадирского пути занесли и положили. Но не спросил. Спроси такого, что наполовину лица нет. Надо же, как удружило бедолаге - а как питается-то? Тогда постучал по лбу стволами (один гладкий, а под ним нарезной), легонько постучал, но со значением, хотя и знал, что заряда тратить не станет, да и нож… можно ли замазать о калеку? Нехорошо. Примета плохая.

Пока стучал, тут же и осматривался. Вот же проход! Под правую руку открылся. Вбежал… Черт! Дохлый двор!

Упыря не имеют дурной привычки нападать днем, лицензии на такое у них нету. Да и выродились городские упыря, окончательно выродились. Те, кто со средствами, ищут жертву по контракту, объявления расклеивают, потом в городской конторе закрепляют при свидетелях и с печатями. А там кучи ограничений. Малолеток нельзя, стариков нельзя, алкашей тоже нельзя, поскольку тут прямой убыток городской казне. Полбюджета на этом держится. Вот и крутятся, как могут, приезжих сманивают легким заработком. Сосут их потихоньку. Лимита доверчивая, а деньга немалая - чешуйки звонкие.