Рожденный свободным - Брендон Мулл

Конор посмотрел на Мейлин с восхищением и небольшой толикой страха. Он едва ли мог представить все тяготы, что ждали их впереди, но, по крайней мере, он и Бригган не столкнутся с ними один на один. Но что о себе возомнил Роллан? Какую еще награду ему надо?

Роллан вздохнул:

– А если я не хочу становиться одним из Зеленых Мантий?

– Да как ты можешь быть таким эгоистичным?! – вскипела Мейлин. – На Цонг напали. Скоро нападут и на весь Эрдас. Какие такие великие предложения, по-твоему, мир должен сделать трусу в военное время?

– У меня никаких предложений не было, пока не было Эссикс, – стиснул зубы Роллан. – Пока у меня не появилась птица, Зеленым Мантиям до меня и дела не было. Есть такой город, в котором куча таких сирот, как я, и Олван был слишком счастлив и проходил мимо них, пока Эссикс не обнаружил. Может быть, мне интересно, почему в Зеленые Мантии принимают только Отмеченных людей. Может быть, я хотел бы знать, кто поручил им заняться Великими Животными и талисманами. И может быть, в отличие от тебя, я не слишком люблю, когда меня заставляют заняться тем, что я не понимаю! Я хочу знать точно, на кого я работаю и почему.

Олван взглянул на Тарика и Ленори. Встал и медленно направился к тому месту, где сидел Роллан, пока не остановился прямо перед ним, глядя сверху вниз. Конору стало интересно, хотел ли Олван смутить Роллана. Но когда большой человек заговорил, его голос не выдал никаких эмоций.

– Я могу понять твое желание подумать, прежде чем принимать такое серьезное решение. Я верю, что время, которое ты проведешь с Зелеными Мантиями, позволит тебе избавиться от твоих сомнений и убедиться в нашей искренности. Мы не считаем, что отвечаем за Великих Животных. Мы выполняем то, что должны, потому что знаем, что вместе с Великими Животными мы – последняя линия обороны.

– А как насчет правительства? – спросил Роллан. – Премьер-министра и всех остальных.

Олван скептически сморщился:

– Они делают то, что делают. Они управляют. Они создают и укрепляют законы. Они спорят о торговле и время от времени борятся друг с другом. Это просто возня, мелкая человеческая возня. Но у нас есть возможность видеть то, что выше человеческих забот и повседневной суеты. Каждый из нас был наделен духом животного. И поэтому мы будем защищать Эрдас – весь Эрдас – со всем, что в нем есть.

Роллан сжал губы.

– Я – не сумасшедший. Я тоже не хочу, чтобы Эрдас превратился в пустыню. – Он поразмыслил немного. – Но что, если я не готов присоединиться к Зеленым Мантиям, но помочь хочу?

– Могу я предложить тебе другой вариант? – спросил Олван. – Мы часто работаем с Отмеченными людьми, которые не давали нам присяги. Обычно мы не допускаем их к самым серьезным тайнам, но нынешние обстоятельства выходят за рамки обычных.

– Дайте мне подумать, – сказал Роллан.

Конор отвернулся и закрыл глаза. Кто бы ни пошел вместе с ним, завтра ему придется отправиться в дикие земли и охотиться на легенду.

Потянувшись к своему волку, мальчик прошептал:

– Во что мы ввязываемся?

10

Сон

С изящным зонтиком от солнца на плече Мейлин прогуливалась по деревянной дорожке ухоженного сада. Она дошла до мостика через ручей, который тек между двумя прудами. Внизу ленивыми кругами плавал декоративный карп, поблескивая красными, оранжевыми, желтыми и белыми чешуйками между пурпурными цветами водяных лилий. Деревья и кусты скрывали за собой дом, но Мейлин узнала бы сад дедушки Ксао даже по крохотному участку. Она выросла, бегая по этим дорожкам, окруженная запахом этих цветов.

С холма к Мейлин направлялась панда. Мейлин нахмурилась. Помимо рыбок в пруду и птиц на деревьях в саду никогда не было животных. Панда взошла к ней на мостик и встала на задние лапы.

– Ты скучаешь по Цонгу, – сказала она низким женским голосом.

Мейлин почему-то не удивилась тому, что панда разговаривает.

– А почему я должна по нему скучать?

Панда не ответила. И вдруг Мейлин все вспомнила: ее же забрала из Цонга Ленори. Пока отец сражался с ужасными полчищами врагов, Мейлин убежала на другую часть света – в Амайю, в Новые Земли.

Как она попала в этот сад? Она и не попадала, это был сон.

Мейлин с любопытством посмотрела на панду:

– Ты Джи?

Панда кивнула:

– Прости, что я стала для тебя разочарованием.

– Ты не… – начала было Мейлин, но не смогла договорить. Девочка вздохнула: – Сейчас война. Я надеялась получить животное, которое помогло бы мне сражаться. Ты мне нравишься, но… моему дому, моему отцу угрожает опасность.

– Я тоже хочу тебе нравиться. Дай мне шанс, и ты увидишь, что я гораздо полезнее, чем ты думала.

– Ленори сказала, что ты прославилась своими способностями исцелять. Тебя называли Находящая Мир и Приносящая Здоровье.

– И это тоже, но не только. Мейлин, прислушайся к моим словам. Ты должна идти в дом. Эта погода не хороша для прогулок.

Мейлин запрокинула голову и посмотрела на небо. Солнце ярко сияло, и лишь вдалеке плыли легкие белые облачка.

– Кажется, ничего не угрожает.

– Ты не хочешь здесь находиться, – настаивала панда.

Предостережение заставило Мейлин засомневаться, и она почувствовала слабый холодок. Мейлин оглянулась: нет ли опасности рядом.

– Закрой глаза, – потребовала Джи. – Не обращай внимания на эту иллюзию. Будь очень внимательна.

Мейлин закрыла глаза. К чему нужно быть внимательной? От ощущения холода ее пробил озноб. Да, теперь Мейлин заметила: было очень холодно. И сыро. Дрожа, она обхватила себя руками.

Мейлин открыла глаза, но сад остался таким же. Панда смотрела на нее.

– Я замерзла, – сказала Мейлин.

– Ты не хочешь здесь находиться, – повторила Джи.

Мейлин повернулась и побежала по деревянной дорожке. День казался все таким же приятным, но кожа чувствовала холод и сырость. Стуча подошвами по деревянной дорожке, Мейлин выбирала повороты, которые должны были привести ее к двери в стене. Возможно, если она сможет сбежать из сада, она сможет сбежать и из сна.

Показалась дверь. Взволнованная странным холодом, Мейлин продолжала высматривать опасность, но ничто не нарушало спокойствия сада. Когда она добралась до двери, та была заперта.

Мейлин подергала ручку, толкнула дверь плечом, но та не шелохнулась.

Мейлин задумалась. По рукам побежали мурашки. Это был сон. А что, если она представит себе, что она сильнее этой двери? Отступив на несколько шагов, Мейлин опустила плечо и прицелилась.

Удар был до неприятного настоящим. Отлетев обратно и упав на землю, Мейлин проснулась и подскочила в постели – то, что она увидела, сбило ее с толку. Было темно. Дождь лил как из ведра на ее вымокшую ночную сорочку. Над головой из-за туч приглушенно светила луна, и Мейлин поняла, что находится на крыше высокой башни, окруженной строениями. Это была Башня Рассвета! Но что она делала здесь посреди ночи в ливень?

Замерзшая, вымокшая до нитки, Мейлин поднялась, она дрожала.

Перед ней блестела от дождя прочная деревянная дверь. Мейлин подергала за ручку. Заперто. Плечо еще ныло после попытки ее вышибить. Это был уже третий раз, когда Мейлин ходила во сне с тех пор, как призвала Джи. Сна, связанного с реальным опытом, не было ни разу, но уже дважды Мейлин просыпалась, делая странные вещи в необычных местах. На этот раз все было еще более странным.

Мейлин еще раз попыталась открыть дверь, но та держалась крепко. Услышит ли ее кто-нибудь. Если она закричит? А если она будет колотить по ней подольше?

Мейлин рассказала Ленори о своем лунатизме. Амайянка объяснила, что люди привыкают к новым связям самыми невероятными способами. Более всего были распространены именно ночные кошмары. Перепады настроений. Приступы паники. Даже сыпь. Наблюдались самые разнообразые побочные эффекты. Поэтому во внезапных прогулках во сне не было ничего особенно странного.

Но это же смешно! У нее зуб на зуб не попадал, и замерзнуть она могла на самом деле.

Мейлин била кулаками в дверь и кричала, но, несмотря на все усилия, сильного шума поднять не удалось. От порывов ветра стало так холодно, что Мейлин начала громко хныкать. Она прыгала на месте и хлопала руками, пытаясь хоть как-то согреться. Затем она услышала, как заскрежетал засов, и дверь открылась. За ней было темно.

– Эй? – тихо позвала Мейлин, сжав кулаки и не решаясь ступить в кромешную темноту.

Ледяные капли дождя продолжали бить и жечь кожу. Сверкнула молния, в первый раз с тех пор, как Мейлин проснулась, на мгновение осветив черно-белые контуры.

– Джи? – проговорила Мейлин. Послышались раскаты грома. В дверном проходе снова стало темно. – Это ты?

Панда не ответила. Мейлин почувствовала себя глупо: как можно было ожидать ответа. Она шагнула вперед, выйдя из стены дождя, закрыла дверь, а затем опустилась на колени и обняла панду. От Джи шло замечательное тепло. Мейлин долго ее обнимала, провалившись в густой мех, и с удовольствием, как никогда раньше, нюхала ее запах.