Прекариат: новый опасный класс - Гай Стэндинг

Правительства, имея дело со своими гражданскими служащими, тоже действуют скорее как коммерческие фирмы, стремящиеся к функциональной гибкости и гибкости занятости. Например, экономят офисные площади за счет децентрализации и гибкости труда своих сотрудников. В США в 2000 году был принят закон, обязывающий федеральное правительство и его агентства разработать правила работы в Сети. К 2006 году 140 тысяч федеральных служащих, а это 19 процентов, выполняли работу с альтернативных рабочих мест. Это и есть прекариатизация, когда сотрудника изолируют, ограничивают его пространство и возможность участия в коллективных действиях.

В 2009 году в Испании 24 тысячи гражданских служащих – десять процентов от общей численности – частично работали дома, на условиях, что обязуются половину своего рабочего времени проводить в офисе. Удаленная работа также вводилась и в Италии, где госсектор славится привычкой к «прогулам». В Великобритании новатором стал городской совет Уинчестера, объединив четыре своих офиса в два и установив систему интернет-записи, чтобы сотрудники могли зарезервировать свободный рабочий стол или комнату для переговоров, когда понадобится. Такая система «горячих столов» обезличивает офис, сотрудник уже не может назвать его «своим». Психологический эффект этого очень важен, поскольку превращение рабочего места в анонимное средство уменьшает привязанность как к фирме или организации, так и к рабочей силе как к субъекту, нуждающемуся в защите.

В итоге бюджетный сектор, долго остававшийся оплотом салариата и задававший стандарты достойного труда, быстро превращается в зону нестабильности, где и возрастает прекариат.

Государство субсидий: бич для прекариата

Один из аспектов глобализации, на который не обращали должного внимания, – это распространение субсидий. И может быть, это один из величайших «обманов» экономической истории, поскольку большая часть субсидий досталась капиталу и высокооплачиваемым сотрудникам в виде «налоговых послаблений», «налоговых каникул» и «налоговых кредитов». Если богатый человек в Великобритании, например, хочет уклониться от налога на часть своих доходов, ему нужно всего лишь занести их в личный пенсионный план, с переносом поступлений на счета будущего периода и с 40-процентной экономией суммы. Едва ли кто-либо из прекариата имеет такую возможность.

Теперь представим, что произошло после кризиса 2008 года. Валютные интервенции в поддержку банков во всем мире в 2008–2009 годах достигли 14 триллионов долларов США, согласно данным Банка Англии (Bank of England). И это, вероятно, заниженное число. Тем временем в условиях бешеного лоббирования со стороны корпораций западные правительства начали осуществлять целый ряд программ субсидирования в ходе так называемого дотационного протекционизма. Не сломленный своей ужасной производительностью, приведшей к краху, американский автопроизводитель GM, пускаясь в финансовые спекуляции, заявил, что займется «покупкой субсидий» и переведет производство и рабочие места туда, где правительства предложат большие субсидии.

Субсидии – неотъемлемая часть индустриальной политики, обычно ее представляют как поддержку «победителей». На самом деле такие субсидии используются для помощи крупным фирмам или секторам в стрессовых ситуациях, для того чтобы сохранить структуры, содержащие политически важный электорат. Но субсидии не останавливают международного «перераспределения» труда – перевода рабочих мест из стран с высокими издержками в районы с низкими издержками и высокой производительностью. Даже если субсидии помогают на какое-то время сохранить рабочие места с занятостью старого типа, делается это за счет остальных, лишенных поддержки. Вряд ли от субсидий выигрывают самые незащищенные группы общества.

Субсидии, осуществлявшиеся во время кризиса 2008–2009 годов с целью стимулирования продажи автомобилей, давали продавцам машин преимущества перед остальными, и работники автопредприятий оказались в более выгодном положении по сравнению с другими рабочими. Они уж точно не были самыми бедными или самыми незащищенными. С экологической точки зрения такие субсидии поощряют использование ресурсов в ущерб ресурсосбережению. Затем есть субсидии для пособий и льгот предприятий – они уменьшают спрос на рабочую силу, занятую низкопроизводительным трудом. И как мы еще увидим, пособия предприятия – помеха для молодых, так как пожилые люди и мигранты чаще соглашаются работать и без них.

Трудовые субсидии, в том числе налоговые льготы, предоставляемые получающим заработную плату, и субсидии, стимулирующие маргинальную занятость, на самом деле субсидируют капитал, позволяя компаниям получать больше прибыли и меньше платить за работу. И это неоправданно как с экономической точки зрения, так и в плане социальной справедливости. Логическое обоснование основной трудовой субсидии – налоговой скидки – заключается в том, что бедные и менее образованные работники из богатых стран сталкиваются с жесточайшей конкуренцией со стороны дешевой рабочей силы развивающихся стран, поэтому правительствам следует субсидировать низкие зарплаты, чтобы эти люди получали адекватный доход. Задуманные для устранения неравенства доходов, эти субсидии поощряют рост или сохранение низкооплачиваемых нестабильных работ – работ прекариата. «Подтягивая» доходы до сносного прожиточного уровня, налоговые льготы снимают бремя забот с работодателей, так что те могут спокойно и дальше платить маленькие зарплаты. Дешевый труд означает, что и фирмам тоже не обязательно из кожи вон лезть, повышая производительность. Налоговые льготы и другие субсидии на труд в двадцать первом веке – аналог системы Спинхемленда, введенной по инициативе землевладельцев в графстве Беркшир в 1795 для помощи беднякам и приведшей к пауперизации сельского населения по всей Англии. Последствия нынешних неосмотрительных действий еще предстоит осознать. Правительствам, ставшим на путь налоговых льгот, придется набирать обороты только для того, чтобы не отставать, поскольку давление в сторону понижения зарплат усиливается, по мере того как к Киндии присоединяются вновь возникающие рынки. Как отмечалось в передовой статье Financial Times (2010a), правда без такого логического вывода:

Если Британия продолжит щедро раздавать пособия, а зарплаты на нижнем уровне останутся неизменными, не исключено, что работники с низким доходом вскоре поймут, что жить на пособие лишь чуть менее выгодно, чем работать. Чтобы убедить население, что работа все еще приносит доход, правительству придется увеличивать субсидии на зарплаты посредством системы налоговых льгот.

И далее автор добавляет: для того чтобы ограничить растущие расходы, правительству придется ужесточать отбор тех, кто «заслуживает поддержки». Это сразу же и было сделано.

В первый послекризисный год, чтобы остановить рост безработицы, 16 стран ОЭСР ввели дотации к заработной плате, стимулирующие занятость, бонусы при найме или общественные работы. В Испании приняли широкую программу общественных работ, а Великобритания перешла на «золотое приветствие»: фирмы получали до 2500 фунтов за наем любого человека, считающегося безработным более полугода, по 1000 фунтов выдавалось каждому при устройстве на работу и еще 1500 фунтов – на обучение. Это лишь способствовало росту прекариата, поскольку все больше людей оказывалось на временных должностях, а работодатели спешили избавиться от имеющихся работников и заменить их другими. В Южной Корее также ввели субсидию за наем – при условии, что работники согласны на замораживание зарплаты, не имеют права торговаться, а субсидируемые новички получают зарплату, составляющую две трети от заработка уже давно работающих на предприятии, – так создавалась много уровневая рабочая сила. В США администрация Обамы в 2010 году ввела программу ценой в 13 миллиардов долларов, по которой компаниям предоставлялся налоговый кредит, если они нанимали безработных соискателей. Ушлые работодатели быстро сообразили, как произвести выгодные замены.

Другие страны предпочли программы кратковременной компенсации, в основном направленные на производство: согласно этим программам работодатели могли рассчитывать на временную помощь для компенсации зарплат постоянным работникам. В 2010 году 21 страна Евросоюза утвердила планы кратковременных работ, охватывающие более 2,4 миллиона работников и предлагающие в числе прочего зарплатные субсидии в течение двух с лишним лет. Субсидии компенсировали 60 процентов потери дохода от кратковременной занятости – формула, которую скопировали и другие, например Нидерланды. В США 17 штатов, в том числе Калифорния, временно сократили налог на зарплату и предоставили пособие по безработице для тех, кто вынужден работать неполный день.