Человек, который замедлял и ускорял время - Александр Шалимов

В маленькой комнате, откуда дверь вела в кабинет начальницы, еще две девушки сидели за пишущими машинками. Они оживленно разговаривали, а когда Тимофей зашел и присел на свободный стул, застучали по клавишам машинок, недовольно поглядывая в его сторону. Прошло минут двадцать. Девушки все чаще поднимали глаза на Тимофея: наконец одна, перестав печатать, насмешливо сказала:

- Так вы никогда не дождетесь. Постучите.

- А можно? - спросил Тимофей.

- Конечно, можно, - сказала девушка, а другая добавила: Даже нужно. Там у нее профессор с кафедры физики; он может сидеть часами. Рассказывает, какой он хороший...

Девушки захихикали, а Тимофей, услышав слово "физика", насторожился. Что, если ему вдруг повезло? Он поспешно встал, подошел к двери и постучал. Внутри что-то сказали, и Тимофей осторожно приоткрыл дверь. В просторном кабинете за большим письменным столом восседала полная широколицая женщина с неестественного цвета оранжевыми волосами в очень ярком платье. Напротив в глубоком кожаном кресле сидел, развалясь, длинноногий спортивного вида мужчина средних лет в сером костюме с узким бледным лицом, тонкими губами я крохотными рыжеватыми усиками. Мужчина небрежно перебирал похожие на анкеты карточки, которые вынимал из деревянного ящика, стоящего возле кресла на полу.

- Вам что? - спросила женщина очень низким, грубоватым голосом.

- Я насчет работы... - начал Тимофей.

- Подождите... Хотя, - она вопросительно посмотрела на сидящего перед ней мужчину.

Тот, не глядя на Тимофея, махнул рукой:

- Пусть заходит. Мне он не помешает.

- Ну, заходите, - басом сказала женщина с оранжевыми волосами.

Тимофей вошел, объяснил, что ищет работу, и протянул трудовую книжку.

- Чертежник, значит,. - сказала женщина, листая книжку. Чертежники сейчас не нужны.

При слове "чертежник" мужчина в сером костюме встрепенулся и мельком взглянул на Тимофея. Тимофей успел заметить, что глаза у мужчины бесцветные, круглые, холодные и очень внимательные.

- Я могу и другое, - заметил Тимофей, косясь на мужчину в кресле.

- Что именно? - спросила начальница.

- Лаборантом... или...

- Вас рекомендует кто-нибудь? - отрывисто перебила она, с неудовольствием поглядывая на Тимофея. - Если рекомендует, скажите кто?

- Я недавно в больнице лежал с одним вашим профессором, сказал Тимофей, переминаясь с ноги на ногу, - он посоветовал мне узнать на кафедре, только я забыл, какая кафедра.

Тимофей заметил, что при словах "больница" и "профессор" мужчина в кресле насторожился и стал внимательно слушать, прикрыв глаза.

- А фамилию профессора помните? - спросила женщина.

- Помню... Ефим Францевич Воротыло.

Мужчина подскочил в кресле и уставился на Тимофея. Взгляд у него был ужасно неприятный, Тимофею почему-то вдруг вспомнился взгляд змеи... Женщина за столом развела руками:

- К сожалению, наш Ефим Францевич...

- Я слышал, - сказал Тимофей.

- Просто не знаю, что вам сказать, - продолжала она, свободных штатных мест сейчас нет. Вот разве по безлюдному фонду? Вы, Петр Степанович, говорили, что вам нужен чертежник на кафедру.

- Даже очень, - сказал мужчина в кресле неожиданно приятным, каким-то бархатным голосом, - очень, Евдокия Кирилловна. Крайне.

- Так, может, поговорите с молодым человеком? - благосклонно кивнула орачжевоволосая Евдокия Кирилловна. - Это новый заведующий кафедрой, профессор Петр Степанович Овратов, - пояснила она. - Вместо покойного Ефима Францевича.

"Вот это да! - мелькнуло в голове Тимофея. - Впервые в жизни так повезло..."

Петр Степанович некоторое время внимательно изучал Тимофея, пристально глядя на него льдистыми, бесцветными глазами.

- Давно знаете Ефима Францевича? - спросил он наконец, отводя взгляд к потолку.

- Я его совсем не знаю, - простодушно сказал Тимофей. Мы... несколько дней рядом лежали в больнице.

- Раньше вы с ним не встречались?

- Никогда.

- Ну хорошо, - бархатно сказал Петр Степанович, поднимаясь. - Пойдемте ко мне на кафедру побеседуем.

- Прямо сейчас? - удивился Тимофей.

- А разве сейчас вам неудобно?

- Нет... Почему же... Могу и сейчас.

- Вот и прекрасно. Сразу обо всем и договоримся. Работа не любит ждать. - Он улыбнулся Тимофею, но глаза остались ледяными. - Будьте здоровы, Евдокия Кирилловна. Я завтра еще загляну к вам.

- Всегда вам рада, Петр Степанович.

Через час Тимофей вышел из университета с целой папкой эскизов и толстым рулоном ватмана. Эскизы он должен был как можно скорее превратить в красочные чертежи, которыми Петр Степанович предполагал украсить стены коридоров на своей кафедре.

Прошло два месяца. Наступила осень. Деревья на бульварах пожелтели, все чаще хмурилось небо. У Тимофея теперь не оставалось времени скучать... Днем он дежурил в музее, а вечерами чертил - дома или на кафедре Петра Степановича.

Странная это была кафедра. Странная во всем, начиная с названия... Называлась она кафедрой общей и теоретической физики, сокращенно КОТФ, а на студенческом жаргоне - КОТ.

- Пошли, ребята! Следующая пара у кота, - слышал не раз Тимофей, когда развешивал в коридорах свои чертежи.

Непонятно было, то ли прозвище относилось к кафедре, то ли к Петру Степановичу, которого все называли заведующим, но который пока лишь исполнял обязанности заведующего кафедрой. И чем больше Тимофей присматривался к Петру Степановичу, тем больше он казался ему похожим на длинного худого кота, который постоянно находился в движении, что-то выслеживал, вынюхивал, копал и закапывал, ластился к начальству и тотчас же шипел на тех, кого считал ниже себя. Хмурый, каверзный кот с круглыми змеиными глазами. Студенты его явно не любили, на его лекции ходили плохо. Впрочем, лекций у него было мало. Всего два раза в неделю: раз в утренние часы, раз в вечерние. Тимофей, работая вечерами на кафедре, иногда осторожно заглядывал в его аудиторию. Петр Степанович, сидя за столом, что-то говорил своим красивым бархатным голосом, а за партами дремали, заслонившись портфелями, шестеро-семеро студентов. Тем не менее, возвращаясь после лекции на кафедру, Петр Степанович каждый раз, словно невзначай, бросал дежурной лаборантке:

- Сегодня у меня опять комплект. Полная аудитория!

Или:

- Хорошо ребята ходят. Сегодня только одного не досчитался.

И иногда добавлял:

- Не понимаю, почему Ефим Францевич утверждал, будто вечерники плохо ходят на лекции...

Тимофей, как-то оставшись наедине с лаборанткой, осторожно выразил сомнение в справедливости слов профессора.

Лаборантка пожала плечами, но промолчала. Тимофей поинтересовался, сколько же студентов числится на вечернем потоке, где читает Петр Степанович.