Северянин - Игорь Ковальчук

Немного придя в себя, он вернулся и попробовал войти в лес в другом месте, уже не по тропинке, а напролом. Ступал он еще медленнее, но ощущение затягивающейся удавки снова настигло его внезапно. К счастью, падения назад, на спину, оказалось вполне достаточно, чтоб избавиться от последствий неприятных чар. Пробовать в третий раз он не стал, понимая, что в конце концов очередной эксперимент может закончиться для него очень печально.

Присев на кочку на опушке леса – там, где никто не мог на него ненароком наткнуться – скандинав спрятал лицо в ладони и задумался. В душе нарастала волна ярости, хотелось найти друида, приковавшего его своими чарами к сельцу, и разобраться с ним по-мужски.

Но, во-первых, добраться до него он не сможет по причине все тех же чар, а во-вторых, даже добравшись – что он сможет сделать? Агнар прекрасно понимал, что с чародеем ему не тягаться. А значит, надо либо смириться, либо, не торопясь, искать выход из сложившейся нелегкой ситуации. Рано или поздно заклинание даст сбой, или он сам найдет способ обойти его. Должен же существовать выход! «Главное, чтоб на его поиск хватило жизни», – подумал молодой мастер.

Надо было держать себя в руках – настоящий мужчина никогда никому не даст заглянуть себе в душу и не позволит понять, насколько ему тяжело. Так или иначе, но в условиях новой жизни надо было устраиваться, причем с должным почтением к самому себе. Недостойно показывать всем, что его раздавили и лишили мужества. Лучше всего найти себе применение и показать все, на что ты способен. Чтоб ценили и уважали.

И викинг решил заняться своим любимым ремеслом – ковкой.

Кузница была расположена на отшибе, как и в Нейстрии, на берегу реки. Правда, кузницей этот навес над большой печью из камней, скрепленных глиной, назвать можно было лишь с натяжкой – ничего похожего на строение здесь не имелось. В первый раз скандинав не заметил там даже мехов. Походив кругами, он с удовольствием побеседовал с сельским кузнецом и, само собой, заинтересовался. Многое, конечно, было ему знакомо. Железо здесь добывали на ближайшем болоте, потом обжигали самым примитивным образом, плавили в угольных ямах, и знать не знали о тех способах подготовки кричного железа, которым Агнара учил дядя. Казалось бы, при обработке металла белги также должны были встречать уйму проблем.

Однако все оказалось иначе. Местный кузнец удивил собеседника тем, что будто бы и вовсе не знал о тех трудностях, с которыми встречается мастер, выплавляя железо из руды, а потом изготавливая годный к ковке слиток. Казалось бы, плавить руду в яме намного сложнее, чем в специально сложенной для этой цели печи-домне, однако о том, что можно упустить температуру и таким образом запросто загубить железо, мастер будто бы и не слышал.

– Ладонь подношу к кирпичу на своде – и сразу чувствую, пора, или надо еще мехами поработать, – пожав плечами, ответил кузнец. – Разве это сложно?

– Давно ты в ремесле? – поинтересовался викинг, почувствовав в собеседнике более опытного собрата – при всем своем умении он никогда не мог уверенно сказать, что при превращении руды в металл не сделает ни одной ошибки.

– Давно, уж лет семьдесят.

Агнар с недоумением посмотрел на крепкого мужика без единой седой пряди в волосах, с короткой опаленной бородой. Больше, чем на полсотни лет, этот человек никак не тянул.

– Семьдесят?

– Семьдесят.

– А сколько тебе?

Покрытое пятнами въевшейся копоти лицо кузнеца сморщилось в улыбке.

– Много.

– Но не восемьдесят же!

– Может быть, и больше.

Викинг недоверчиво рассматривал его несколько мгновений, потом хмыкнул без особой уверенности.

– Шутишь? Ты же еще совсем молодой!

– Какие тут шутки со своим возрастом.

Переспрашивать скандинав не стал, решив, что он просто чего-то не понимает в жизни обитателей этого селения.

Они перевели разговор на более понятные и близкие мастерам-ковалям темы. Агнар многое мог рассказать местному мастеру о том, как изготавливать сталь, как ковать самое лучшее оружие – а вот по части изысканных поделок белг запросто дал бы своему собеседнику огромную фору. Любуясь фибулами, пряжками, гривнами и браслетами, викинг почувствовал, будто что-то упустил в своей жизни. В нем взыграла ревность мастера, который хоть и понимает, что в своем деле не может быть лучше всех на свете, однако все-таки неосознанно стремится к лучшему.

– Покажи мне формы, в которых ты все это отливаешь, – попросил он, оглядываясь. Под навесом, хоть возле печи, хоть где-то еще, не было места для форм. Как, впрочем, и для инструментов.

– А эти вещицы я делаю не здесь, – ответил кузнец, заметив ищущий взгляд собеседника. – Есть еще одна кузня, маленькая. В селе.

– В селе?

– Да. Там я работаю только зимой, когда времени побольше. Летом только и остается, что править рабочий инструмент, что-то чинить. Да и в поле, бывает, надо помочь. Да еще руду готовить – зимой труднее, – викинг покивал в знак того, что понимает. Железо из руды вываривали только летом, потому что зимой холода зачастую мешали правильно оценить смену температур в угольной яме. – Это все работа грубая, в открытой кузне ее хорошо исполнять – и удобно, и просторно. И не жарко. Ветерком обдувает.

– А зимой, значит, работаешь в селе?

– Именно так.

– Пожара не боитесь?

– Кузня же не деревянная. Из камня сложили. Со знанием дела.

– Ты говоришь о той маленькой пристройке к дому Блаи?

– Да. Блаи – мой отец. Мне очень удобно. Зимой я тружусь у самого дома, – кузнец улыбнулся. – Тут и стол, тут и постель.

– Там тесновато… Где же в придомовой кузнице устроить меха?

– У меня нет мехов. Я знаю, они часто используются в западных землях, где много болот и мало холмов. Но здесь они мне не нужны.

– Как же ты обходишься?

– Все просто, – кузнец, казалось, был готов все показать и рассказать новому знакомцу. – Здесь, на берегу, мне помогает самая простая хитрость. Ветер всегда идет с реки, и сильный. Дует с воды вверх по холму. А я просто снимаю заслонку с печи, и ветер раздувает мне огонь лучше любого помощника с мехами. Только надо выбрать правильную погоду. Конечно, и в безветренный день здесь поддувает. Но намного слабее.

– А в селе? Как ты обходишься в закрытой кузне? – Интерес Агнара еще больше вырос. А кузнец молчал, о чем-то раздумывая. – Это тайна твоего народа? – догадался викинг. – Ты не можешь открыть ее мне – чужаку?

– Да какой же ты теперь чужак! – отмахнулся белг. – Теперь ты вполне свой. Я все могу тебе рассказать, – намек на нынешнее положение пленника был прозрачен, но, охваченный любопытством, скандинав даже не поежился. – Помнишь, совсем рядом с домом колодец?