Алфавит духовный старца Паисия Святогорца - Паисий Святогорец

Заупокойные богослужения — самый надежный «заступник» душ усопших. Совершаемые о упокоении службы обладают такой силой, что могут даже освободить душу из адского плена. Поэтому в первую очередь надо молиться о тех усопших, которые в своей земной жизни опечалили Бога, чтобы Он помиловал и их, особенно если кто‑то был злым или жестоким человеком. А если к тому же его жизнь была греховной, то мы должны весьма много за него молиться, заказывать поминовение за литургией, сорокоусты и подавать бедным милостыню о упокоении его души, чтобы, услышав их молитву: «Упокой, Господи, душу его», — Бог смиловался над ним. Так мы сможем сделать за этого человека то, чего не сделал он сам. А человек добрый, даже если его жизнь была не особенно благочестивой, даже от незначительных молитв о его душе получает большое облегчение, потому что имел склонность к добру.

Монашеская и семейная жизнь

— Монашеская жизнь выше семейной?

— Эти два пути указаны и благословлены Церковью, ибо оба они ведут в райские обители, если избравшие их люди живут в Боге. Те юноши и девушки, которые склоняются к иночеству, должны понимать, как высоко монашеское предназначение. Призвание монаха — стать Ангелом, поэтому особо ревностные духовно молодые люди, принявшие монашество, уже на земле ведут ангельскую жизнь. Но это не означает, что всякий, кто уйдет в монастырь, наследует жизнь вечную только лишь потому, что стал иноком. Каждого из нас Господь будет судить по тому, как мы прошли выбранный нами путь. И в монашеской, и в семейной жизни необходима духовная ревность. Бог не создает человека предназначенным к успеху или к неудаче. Тот, в ком нет духовного горения, не преуспеет ни на каком поприще, а ревностный христианин добивается результата в любой ситуации, ибо ему помогает благодать Божия. Нередко можно встретить весьма добродетельного семьянина, вся жизнь которого освящена. Если отец семейства боголюбив, душа его полна духовной ревности, он многого может достичь на пути спасения. К тому же он создаст хорошую семью, воспитает своих детей добродетельными, и Господь вдвойне вознаградит его. Итак, все юные должны стремиться к тому, чтобы ревностно подвизаться, сохраняя душевный покой, чтобы выбранный ими путь был освящен. Он склоняется к созданию семьи? Пусть вступает в брак, но всеми силами старается стать добродетельным отцом семейства и вести жизнь благочестивую. Его больше привлекает иночество? Пусть принимает постриг и все делает для того, чтобы быть хорошим монахом. Он должен прикинуть, какой путь ему по силам, трезво оценить свои возможности, а потом твердо стать на выбранную дорогу….Молодые люди должны доверять свою судьбу Богу, ибо милосердный Господь, как любящий Отец, вмешивается в то, чему мы уже не можем помочь своими силами. Необходимо избегать поспешности и непродуманных решений при выборе жизненного пути.

Монашество

Собираясь принять иноческий постриг, нельзя иметь ни капли сомнений. Как жених говорит о девушке, которую любит, что жить без нее не может и не возьмет замуж никого другого, так должно быть и с монашеской жизнью. Если склоняешься к ней на 99 процентов, но на один процент сомневаешься и пребываешь в нерешительности, не достигнешь успеха. Диавол может повернуть все на 180°, и потом ты не пожелаешь монашества на 99 процентов.

Монахом становится не тот, кто поменял нечто внешнее — одежду, облик и т. п., — а тот, кто изменился внутренне. Иноку нужно постоянно беспокоиться об очищении своей души, изгонять лукавство и взращивать добрые помыслы. Если он будет так поступать, то суждения его не будут неглубокими, он будет видеть душу человека и не станет делать скоропалительных заключений. Главный подвиг инока состоит в том, чтобы очищать свою душу от дурных и лукавых помыслов и иметь добрые.

Монахи имеют особый дар от Бога — входить не в свою малую, а в великую Божию семью, где весь мир — наши близкие. Кто прилепляется душой к своим родителям и родственникам, духовно не развивается.

Тот, кто принимает ангельский образ в юности и подвизается ревностно и со смирением, весьма угождает Богу. И если его монашеские одежды снаружи слегка загрязнились, думаю, они все равно чище, чем у того, кто специально принимает постриг в старости, чтобы пожить в свое удовольствие, а в смертный час похвастаться совершенно новым, с иголочки, облачением. Он произносит обеты на смертном одре полумертвым голосом, обещая хранить девство, послушание и нестяжание. Где хранить, в могиле? Не надо тешить себя такими иллюзиями. Совсем другое, если какой‑нибудь человек, сподобившийся принять ангельский образ лишь в старости, подвизается с большим смирением и самоукорением, поскольку ему уже не по силам особые аскетические подвиги.

Цель монаха — превратиться во вместилище Святого Духа. Чувствительность его сердца должна быть тонкой, как листок сусального золота. Вся жизнь инока есть любовь, и на свой путь он вступает из любви к Богу, которая вбирает в себя и любовь к ближнему. Монах думает о страданиях людей, его душа болит за все человечество, и из сердца его непрерывно изливается молитва за мир. И такая молитва склоняет Господа помиловать людей. Некоторые иноки могут помочь человеку больше, чем кто‑либо другой на всей земле. Например, мирянин дает неимущему килограмм крупы и пару апельсинов, да еще и напоказ, из бахвальства перед другими, которых он осуждает за жадность. А монах творит молитву втайне, но ею подает ближнему целые горы помощи.

Монах не составляет схему своей деятельности, не придумывает проекта миссионерских трудов, он продвигается вперед без всякой собственной программы, а милостивый Господь ведет его по Своему плану и при необходимости может направить его и на апостольское служение. Бог не хочет, чтобы иноки шли в мир и водили людей за руку. У монаха нет задачи служить миру, находясь в миру. Богу нужно, чтобы монахи, очистив свою душу, становились светом миру и, обретя духовный опыт, указывали людям путь к вечной жизни.

Монахи удаляются от мира не потому, что ненавидят его, а потому, что любят, и таким образом могут немало помочь ему молитвенно в трудностях, которые нельзя разрешить человеческими средствами, а только милостью Божией. Монахи должны непрерывно «поддерживать связь» с Богом, улавливать Его «сигналы» и указывать людям верный путь. Так Бог спасает мир по молитвам иноков. То есть монахи — это «войска связи» в Церкви, а значит, удаляясь от мира, они делают это из любви, дабы избежать «радиопомех» и иметь хорошую «связь» и таким образом полноценнее помогать миру.

Современный мир пылает огнем, а иночество изживает себя, обессиливает, утрачивает добродетельность. Монашество становится пустым делом, если из него уходит духовность. Современное светское общество пренебрежительно относится к благочестивым людям, скоро так же и среди духовных людей ревностный инок будет в презрении. И беда, если монахи легкомысленно будут относиться к мирскому духу, очень скоро тогда молодой человек, желающий принять постриг и жить, как хороший монах, будет слышать от других: «И что ты здесь потерял?..» Встречая иноков, которые живут точно так же, как миряне, многие разочаровываются в монашестве. Они говорят мне, что их искушает образ жизни в некоторых обителях. А как я могу заставить их думать иначе?

Современное монашество глубоко поражено мирским духом, и это зло продолжает распространяться. Инок должен быть иноком, а не светским человеком. Мы не сберегли ту простоту, которой прежде отличались монашествующие. Юные иноки живут сейчас по мирским понятиям — пытаются хорошо выглядеть в глазах других, в поведении руководствуются светскими принципами. А ведь еще совсем недавно в обителях можно было встретить таких отцов, какие описываются в Лавсаике. Кто‑то приходил в монастырь от духовного горения, кто — на покаяние. Причины у всех были разные. Один принимал постриг, потеряв жену, другой шел замаливать грехи. В общежительных монастырях можно было встретить и бесноватых, и впавших в прелесть, и юродивых, и стяжавших дары прозорливости и исцелений. Было такое многообразие! А теперь не найдешь ни прозорливого, ни бесноватого, ни чудотворца, ни Христа ради юродивого. У нас сейчас другого рода юродство — мирское. Главным мы сделали наше разумение и потому несколько «тронулись умом». У нас появилось много светских представлений о жизни, и этот мирской дух уничтожил все духовное. И хуже всего то, что мы не осознаем этого.

Сейчас в некоторых монастырях насельники наполнили свой быт большим количеством удобств, и тем отягчили свою жизнь. Забота о лишних, ненужных вещах отнимает у них слишком много времени, и его не остается на необходимые духовные занятия. Молодые, уйдя в монастырь от мирских тревог, находят здесь тот же дух, который царит в светских офисах, и не обретают душевного покоя.