Великая подземная война: подземно-минная война под полями Первой мировой - Алексей Николаевич Ардашев

основные кровопролитные сражения развернулись в Крыму. Война из «Восточной» превратилась в «Крымскую». Главным препятствием для союзников в овладении полуостровом был Севастополь. Борьба за эту крепость определяла судьбу всей кампании.

Схема подземно-минной борьбы у 4-го бастиона при обороне Севастополя

Во время Крымской войны (которую теперь еще называют Нулевой мировой войной, т. к. практически вся Европа напала на Российскую империю одновременно в пяти местах, лишь одним из которых был Крым) при обороне Севастополя была впервые развернута масштабная подземная минная война между противоборствующими сторонами. Этому в сентябре 1854 года предшествовала десантная высадка на Крымский полуостров объединенных французских, английских и турецких войск, значительно превосходящих русскую армию в живой силе и вооружении. Интервенты надеялись с ходу завладеть Севастополем, однако боевые позиции обороняющихся оказались неприступными. Тогда атакующие направлением своего главного удара избрали 4-й бастион, считая его ключом к захвату города. Но англо-французские батальоны были остановлены огнем русской артиллерии в 130 метрах от этого укрепления. Не имея в течение месяца возможности продвинуться вперед, противник решил проложить к неприступному бастиону подземные ходы и подрывом в них пороховых зарядов разрушить передовую линию обороны русских.

Эти намерения французов были разгаданы, и по указанию начальника инженерной службы Севастопольского гарнизона Эдуарда Тотлебена во рву 4-го бастиона было пробито несколько вертикальных колодцев для определения геологической структуры грунта. Оказалось, что на глубине 6 и 12 метров в скальных породах есть слои глины, в которых можно прорывать подземные ходы без крепления сводов.

Вертикальные колодцы были соединены между собой окружными ходами, которые назывались минными галереями. Из них в сторону неприятеля прокладывались слуховые рукава, чтобы можно было прослушивать направление подземных работ французских саперов и останавливать их на дальних подступах к бастиону. Заметим, что с начала блокады никаких контрминных галерей создано не было и только после русские подземные саперы начали прокладку своих глубинных трасс.

Зная правила и особенности ведения минной войны, защитники повели слуховые рукава навстречу французам сразу на двух глубинах. Галереи заливали грунтовые воды. Работали по восемь часов в три смены. Кроме саперов, в каждую смену назначали до 350 солдат. Несколько раз в сутки прекращали работу: в эти минуты прислушивались к действиям противника, определяя направления их подкопов.

Схема русско-французской подземной войны с указанием зоны камуфлетов

Сначала выводили в сутки до 4 м галереи, но чем дальше шли, тем работать было труднее: применявшиеся для освещения восковые свечи тухли, и воздух в головах галерей был такой спертый, что невозможно было дышать, приходилось держать ограниченное количество минеров; кроме того, происходили частые приливы грунтовых вод и обвалы, что нередко совсем останавливало работы, так что в сутки успевали пройти всего на длину 1,5 и даже 0,6 м. Работы тем не менее велись энергично, хотя и осторожно, с постоянным периодическим прислушиванием, благодаря чему 18 января удалось обнаружить французских минеров, которые, наоборот, вели свои работы очень неосторожно, шумливо и, по-видимому, не подозревали о русских контрминах.

Эти подземные выработки к концу 1854 года сложились в разветвленную контрминную систему. Она позволяла защищать подземные подступы к бастиону, с упреждением подрывать галереи противника и отбрасывать его назад. Проходка минных галерей была адской работой. Ее посменно выполняли 280 нижних чинов. Из-за недостатка кислорода в галереях гасли свечи, и саперам приходилось работать почти в полной темноте, а землю вытаскивать в мешках, волоча их за собой по проходам, которые были настолько низкими, что передвигаться по ним можно было только ползком. Кроме того, галереи подтапливало грунтовыми водами. Руководил минными работами перед бастионом штабс-капитан Александр Мельников, который провел под землей в своем убежище шесть месяцев.

Качественно организованная инженерная разведка позволяла русским своевременно обнаруживать начало подземно-минных работ противника, выявлять направление и быстро вести контрминные галереи. Достаточно сказать, что противнику не удалось ни разу произвести удачный взрыв мины.

В декабре 1854 года Эдуард Тотлебен получил из Парижа литографию плана осады французами Севастополя (русская разведка работала хорошо!), которая подтвердила предположения русского командования, что противник ведет контрминную войну. На нем были обозначены две минные галереи врага перед четвертым бастионом. Исчезли последние сомнения относительно намерений противника. 18 января 1855 года Э. Тотлебену было доложено, что русские саперы, находившиеся в слуховом рукаве, зафиксировали работу саперов противника, прокладывающих минную галерею. Он дал команду произвести подземный взрыв четырех бочонков пороха. Это настолько ошеломило французов, что они на некоторое время прекратили прокладку минных галерей. А воронку пятиметровой глубины, образовавшуюся перед бастионом, заняли русские стрелки.

Потеряв надежду прорваться через 4-й бастион, противник приступил к устройству минных галерей на 5-м бастионе, затем на Малаховом кургане. Подземно-минная война продолжалась до конца августа 1855 года. За время ее ведения русские саперы проложили около 7000 метров галерей (из них 4000 метров на 4-м бастионе) и произвели 94 взрыва, израсходовав 12,5 тонны пороха. Французы проложили 1280 метров минных галерей, истратив 58 тонн пороха на 121 взрыв.

Не ограничиваясь простой обороной против минных атак противника, русские минеры сами перешли в подземное контрнаступление, захватывая минные галереи противника. Сложилась парадоксальная ситуация – на поверхности атаковали англо-французы, под землей – русские! Подводя итоги подземно-минной войны, газета «Таймс», корреспонденты которой пристально следили за ходом Крымской кампании, признавала, что «пальма первенства в этом роде действий принадлежит русским»; и далее: «Русские мины и галереи имеют до 8–12 м глубины, и воздух в них освежается помпами и вентиляторами. Словом, эти работы представляют самое изумительное и самое чудесное зрелище искусства и науки, соединенных с самой непреклонной силой и самым неутомимым трудолюбием».

Русские саперы в подземелье

Русские саперы в подземелье

Качественно организованная инженерная разведка позволяла русским своевременно обнаруживать начало подземно-минных работ противника, выявлять направление и быстро вести контрминные галереи.

Достаточно сказать, что противнику не удалось ни разу произвести удачный взрыв мины. Севастопольская кампания ясно показала, насколько в минном деле русские войска опередили армии других стран. Но если в XVI–XIX веках подземно-минная борьба оказывала большое влияние на исход войны, то дальнейшее развитие средств поражения и изменение способов ведения войны снизили ее значение. Уже в период Первой мировой войны 1914–1918 годов она еще применялась на полевых позициях, но уже только для решения частных тактических задач.

Установка мин в те годы была целой наукой. Инженеры начинали