Капитали$т: Часть 3. 1989 - Деметрио Росси

от которого Андрей с Матвеем и их друзья были очень далеки. Обычные уголовники смотрели на них, как на чужих, незваных гостей в их жизни, которые пришли в криминал зарабатывать, никакого веса среди уголовников не имея… Так что, у Андрея с Матвеем и их группировки отношения с традиционными уголовниками складывались напряженные, вполне в духе холодной войны, которая в любой момент могла перерасти в горячую.

Когда мы здоровались, Матвей тихонько шепнул мне, что нужно поговорить, и по возможности срочно. Я согласно кивнул, и мы вышли на улицу…

— Вы с этим банкиром… с Сашей Орловским все еще работаете? — спросил меня Матвей. Он был уже прилично выпивши, но держался хорошо.

— Работаем, — подтвердил я. — А что такое? Чем вызван интерес?

— Да так… — Матвей огорченно вздохнул. — Многие наши считают, что его нахлобучить пора. Говорят, что бабок у него нереально. Мы их тормозим, само собой, потому что знаем — вы у него там учредители, вроде… Но, Леш…

— Так… — сказал я решительно. — Никаких «но» тут быть не может. Мы с Орловским партнеры, причинить ему ущерб это значит — нам причинить ущерб. А кто конкретно говорит?

— Да так, пацаны… — уклончиво ответил Матвей.

— Вот и напомни пацанам, кто их из ментовки вытягивал… А кстати, по поводу ментов!

— Что такое? — насторожился Матвей.

— Меня недавно на ковер вызывал один из милицейских начальников, — сказал я. — Вызывал и предъявлял претензии, что наш кооператив в близких отношениях с криминалом состоит. Догадываешься, что за криминал?

— Это мы, что ли⁈ — изумился Матвей.

— А то кто же! — подтвердил я.

— Да брось, Леха! Мы в последнее время с ментами дружно живем! Шантрапу гоняем у себя на районе, так участковый первый подходит — здороваться!

— Я не знаю, кто там к вам подходит здороваться, — сказал я, — участковый, дворник или управдом. Я точно знаю, что есть новая милицейская структура. Шестое управление. Слышал про такое?

— Чего-то слышал, — мрачно подтвердил Матвей.

— Вот! — сказал я. — И в этом шестом управлении есть оперативная информация. На вас, дорогие мои друзья. И ты не забывай, что у них как на заводе — планы, отчеты и прочее. Им по любому отчитаться нужно, что с организованной преступностью поборолись. Так что мой совет, Матвей, ведите себя тише воды, ниже травы. Никуда не лезьте, никого не трогайте. Им, я так понимаю, только заява нужна. Если на вас еще никто не написал, то они могут и сами коммерсантов нагнуть, им не привыкать.

— Да куда мы лезем? — уныло ответил Матвей. — Мы вообще никуда не лезем. Мы мирные! Это блатные нам прохода не дают. Да чего я тебе рассказываю, ты вспомни, что в прошлом году творилось!

Матвей говорил правду. В прошлом году дошло до открытого противостояния — поножовщины и драк. Теперь кулаками и ножами, я так понимаю, дело не ограничится. Ребята с одной и другой стороны выросли, оперились и обзавелись стволами.

— Слушай, — сказал я задумчиво, — может вас помирить как-то с уголовниками? Попробуем через Лисинского? Он меня представил этому… Гусару! Тот, вроде бы, человек здравый… Встретитесь у Лисинского, поговорите, разберетесь…

— Поговорить, конечно, можно, — сказал Матвей задумчиво. — Только не договоримся ни хрена, Лех. Это ж уголовники! У нас на барахолке тетка джинсами торгует. Сама варит с помощниками, сама продает. Так ее у подъезда поймали, чуть не изнасиловали толпой. Чтобы она им бабки платила — по двести рублей в неделю, и еще шмотки чтобы бесплатно выдавала… Ну, она к нам, подсказали добрые люди.

— А вы чего? — спросил я, примерно понимая, чем дело закончится.

Матвей пожал плечами.

— А чего мы? Поймали этих сук… Отлупили хорошенько. Так теперь на барахолке не показываются…

— Ну вот я и говорю, — продолжил я, — договоритесь с Гусаром, чтобы уголовники на барахолку и на «балку» не лезли. Ну и чего у вас там еще прихвачено? Кабаки, автосервисы?

— Много чего. — Матвей скромно потупил взор.

— Молодцы! — восхитился я. — Время даром не теряете! Вам «шестое управление» грамоту благодарственную выпишет — за качественное оказание охранных услуг нарождающемуся советскому бизнесу!

— Да прекращай издеваться, Леха! — обиделся Матвей. — Мы же ни как эти! Мы ни за кем с обрезом не бегаем! Сами приходят! Все сами!

— Сами, сами, — согласился я, — подгребли под себя весь город, так что блатным теперь и харчеваться негде. Где они, кстати, получают? Центральный рынок, колхозный?

— Там теперь не только они, — сказал Матвей, вновь скромно потупив взор.

Я развел руками.

— Дело ваше, конечно. Но я бы на вашем месте попытался договориться с Гусаром. Они к вам на барахолку не лезут, вы к ним на центральный не заходите. Каждый у себя работает, тихо и мирно, без конфликтов.

— А мы не против переговоров, — ответил Матвей. — Мы всегда за то, чтобы миром разойтись. Если поможешь нам с этим Гусаром уре… урегулировать (сложное слово выпивший мой собеседник взял со второй попытки), то мы тебе спасибо скажем!

— Попробуем! — сказал я оптимистично.

— И с ментами… Если получится, чтобы они в наши дела не лезли. Ты до них донеси — если нас закроют, то у них показатели сразу в жопе окажутся! Это мы сейчас блатным разгуляться не даем. А без нас начнут резать, стрелять и грабить коммерсантов и друг друга. Это уж такой народ… — вздохнул Матвей.

— Резонно, — согласился я. — Попробуем донести. Если что, поедешь не только с Гусаром, но и с ментовским начальником договариваться.

— И поеду, — сказал Матвей решительно. — Мне без разницы, с кем. Хоть с Горбачевым, главное, чтобы польза была.

— А про банк Орловского и думать забудь, — сказал я строго. — Там без вас хватает пайщиков.

Матвей согласно кивнул.

— Да мы-то с Андрюхой ничего. Пацаны зарятся…

— Нехрен! — отрезал я. — А скажи-ка мне, товарищ мой боевой, раз уж зашел у нас такой разговор серьезный…

— Че такое? — насторожился Матвей.

— Я понимаю, конечно, что дело давнее, — сказал я осторожно. — Но есть интерес. Седого вы сработали?

Матвей хмыкнул.

— Вот чего ты вспомнил, дружище… Ну зачем