Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном - Сергей Николаевич Ульев

театре немало женских ролей. Не долго думая, переодеваюсь под женщину, накрашиваюсь от уха до уха, и меня сразу берут. И тут началось…

— Папаша стал домогаться? — усмехнулся капитан.

— Разумеется, особенно под хмельком. Прижимал меня пару раз к стенке, щупал вату под корсетом и умилялся, какие у меня мягкие груди. Но я пригрозил, что нажалуюсь его жене. И он оставил меня в покое. Любил он ее все — таки и, видно, не желал скандала.

— Повезло вам.

— Слушайте дальше. Только папаша от меня отвязался, как новое приключение: в меня влюбилась его дочь — моя воспитанница!

— Мишель, но вы же были в женском обличии!

— Как — то раз она вошла в мою комнату, когда я набивал вату под корсет. Сам Мольер позавидовал бы разыгравшейся сцене! Было все — и смех и слезы. Но девчонка меня не выдала, и мой секрет стал нашей тайной.

За деревьями показалась водная гладь.

— А сколько ей было? — спросил капитан.

— Лет двенадцать. Ах, какое бойкое и любопытное дитя! Я ее очень многому научил. А однажды решил просветить, чем мужчина отличается от женщины. Зря смеетесь, Андрэ. Она ведь будет матерью.

— От вас?

— Да нет же! Вообще, как любая девочка. Я объяснил ей все на пальцах, по научному, без всякой задней мысли.

— А она?

— Раньше она все схватывала на лету. Но теперь попросила показать…

— А вы?

— Что я… мне, между прочим, платили неплохое жалование… Слышали бы вы, как она заливисто смеялась! Потом она спросила, могу ли я сделать с ней то, что дворовый кобель каждое утро вытворяет с их сучкой.

— И вы, конечно, уступили…

— Как бы не так! Ее отец был очень крут: на медведя в одиночку ходил с рогатиной. Он не стал бы драться со мной на дуэли. Свернул бы голову и закопал в огороде. Однако, видели бы вы, как эта маленькая проказница меня соблазняла! Гонялась за мной с отцовой саблей. Если бы не мои быстрые ноги, да роман с их кухаркой, — не устоял бы. В конце концов пришлось сослаться на какую — то мудреную женскую болезнь и покинуть их дом навсегда.

Драгуны выехали на берег озера.

— Смотрите, Андрэ! — Мишель показал рукой. — За камышами кто — то купается.

— Да ведь это девицы! Белье полоскают.

— Какое чудо! Может, они и нас поласкают? Поверьте, русские женщины в любви не уступят и парижанкам!

Спрыгнув с лошадей, они побежали к берегу. Остальные драгуны с радостными воплями последовали их примеру.

Заметив эту горланящую стаю, девушки отчаянно завизжали.

И в этот момент из камышей выскочили несколько гусар во главе с поручиком Ржевским, заслонив собой девушек, а из — за деревьев наперерез французам на лошадях вылетел Давыдов с остальным своим батальоном.

От метких гусарских выстрелов половина фуражиров пала на месте, а остальные, помахав немного для приличия саблями, сдались.

Ахтырцы ловко вязали пленникам руки. Капитан Андрэ и лейтенант Мишель оказались рядом. Пока их связывали, Мишель продолжал косить глазами в сторону девушек.

— Вы ранены, мой друг? — спросил капитан, взглянув на его окровавленный лоб.

— Всего лишь легкая царапина.

— И какой черт нас понес! Мы ведь не в Париже…

— Хорошенькие женщины не имеют национальности, Андрэ.

К ним подошел поручик Ржевский.

— Отвоевались, месье? — грассируя по — французски, усмехнулся он. — Что, интересно, вы хотели сделать с нашими русалками?

— Во всяком случае мы не собирались помогать им полоскать белье, — сказал лейтенант.

При звуках его голоса Агнеса Харитонова вздрогнула. Гусарские спины закрывали от нее говорившего, но она, расталкивая всех, рванулась вперед.

Глаза Агнесы и Мишеля встретились. Неловко улыбнувшись, он поднял к лицу связанные руки, чтобы вытереть со лба кровь. Еще секунда — и девушка упала в обморок.

— Ну вот, француза испугалась, — сказал Ржевский, подхватив ее на руки. — Куда ей воевать?

Глава 22. Женщина французского лейтенанта

Ахтырцы, вернувшись с добычей и пленными на свою стоянку в лесу, решили отметить столь успешное предприятие. Гусары поднесли переодевшимся в гусарские мундиры девушкам водки. Те поначалу отнекивались, но, с позволения Агнессы, пропустили по глоточку. И сразу раскраснелись, развеселились, затараторили.

— Ой, девки, я так напужалась, так напужалась! — смеялась одна. — Чуть не утонула со страху!

— И не говори, — вторила другая. — Как французы на нас кинулись, думала — ну все: разорвут!

— Прям как волки, — соглашалась третья.

— Куда им против медвежьей стати! — усмехался Ржевский, хитро поглядывая на Агнесу.

Глаза дворянки загадочно блестели, хотя водку она и не пила.

На Дениса Давыдова нашло вдохновение, он стал читать стихи.

Потом поручик Бекетов взял в руки гитару. И девушки запели.

В низенькой светелке огонек горит

Молодая пряха у окна сидит.

Молода, красива, карие глаза,

По плечам развита русая коса.

Русая головка, думы без конца.

Ты о чем вздыхаешь, пряха ты моя?..

Девушки затихли, словно о чем — то задумавшись.

Ржевский подкрутил ус.

— А продолжение сей песни знаете?

— Какое? Спойте, пожалуйста! — оживились они.

— Дмитрий, а-ну подыграй!

И поручик запел:

Русая головка, думы без конца.

Вот она ласкает старого вдовца.

Стар, но что ж такого? Пусть осудит мир.

Он гусар, к тому же ротный командир.

Он красотку — пряху в Питер отвезет,

Для красотки — пряхи бельэтаж наймет.

Он наймет карету и наймет ей слуг,

Ознакомит с пряхой благородный люд.

Он научит пряху танцам и балам,

И из пряхи выйдет хоть куда мадам.

— Вот так — то, любезные мои, — допев последний куплет, подмигнул Ржевский девушкам. — А сказать по правде, молодой поручик во сто крат лучше старого ротмистра!

Девушки смущенно захихикали.

Агнеса Харитоновна, подойдя к Ржевскому, прошептала ему на ухо.

— Помните, поручик, вы говорили, что сделаете для меня все, что я захочу?

— В любое время дня и ночи. — Он живо огляделся. — Вон за тем кустарником должно быть укромное местечко и мягкий мох. Идемте скорее, милая.

— Дайте же договорить! — Она топнула ногой. — Доверьте мне этого французского лейтенанта.

— То есть как? Зачем?

— Я его расстреляю.

Ржевский подергал себя за ус.

— Он, конечно, нахал. Но убивать пленных не в наших правилах.

— Поручик, вы обещали. Я настаиваю!

— Хорошо, только спрошу у Дениса, нужен ли ему язык.

Девушку передернуло.

— Неужели вы верите, что язык казненного приносит счастье?

— Я не про тот язык, которым лижут, а в военном смысле. Может, ваш француз знает что — то важное.

— Скорее, поручик!

Ржевский отозвал в сторонку своего командира.

— Денис, нашей Агнесе так хочется драгунского лейтенанта расстрелять, аж вспотела.

— Ну, коли она такая кровожадная… — пожал плечами Давыдов,