Любовная связь напоказ - Люси Кинг

Слегка разочарованная его уходом, Зоя через несколько мгновений обнаружила, что не только он исчез из поля ее зрения. Пропало и все остальное, осталась лишь яркая синева.

Она пару раз моргнула, чтобы вернуть глазам нормальное зрение. Однако синева осталась и слегка колыхнулась. Зоя подняла голову и увидела перед собой элегантную даму средних лет, которая с жадным любопытством на нее взирала.

Первой мыслью Зои было, что эта женщина, судя по ее темным волосам и глазам, мать Дана. И тут же с огорчением подумала, что если бы не была так подавлена грандиозностью предстоящей свадьбы, то нашла бы время поразмыслить о возможной встрече с миссис Форрестер. Что было бы просто замечательно, Зоя проиграла бы в голове пару вариантов будущей беседы и запаслась несколькими любезными, точными фразами, чтобы не растеряться и не сидеть с присохшим к гортани языком.

Однако подготовиться она не догадалась, и теперь ей оставалось полагаться лишь на собственную находчивость. К тому же сам Дан вовсе пропал из вида и рассчитывать она могла только на саму себя.

Сглотнув застрявший в горле комок, Зоя вспомнила, что старается изменить себя к лучшему и что Дан в нее верит. Она поднялась и, не забыв улыбнуться, промолвила:

– Здравствуйте.

– Мы не знакомы? – спросила мать Дана, властно подняв брови и, в отличие от Зои, без какой-либо неуверенности в голосе.

– Зоя Монтгомери.

– Кэтрин Форрестер.

Она протянула руку, и Зоя ее пожала.

– Приятно познакомиться, – вежливо сказала она.

Кэтрин Форрестер кивнула и пристально на нее посмотрела.

– И мне тоже, – проворчала она и нахмурилась, словно о чем-то задумавшись. Затем черты ее лица смягчились и глаза блеснули. – Минутку. Зоя Монтгомери, вы сказали?

– Именно так.

– Та якобы невеста?

В другой ситуации прямота матери Дана могла ей понравиться. Зоя могла даже почувствовать в ней родственную душу. Однако здесь она лишь внутренне съежилась и покраснела:

– Совершенно верно.

– Вижу, вижу. – Глаза Кэтрин скользнули к левой руке Зои. – По-прежнему «якобы»?

– По-прежнему. – Она решила на всякий случай пояснить, что никаких серьезных намерений у них с Даном нет, так как его мать вполне могла это заподозрить. – В действительности даже не якобы.

– Тогда почему же мой сын так тебе улыбался?

На мгновение Зоя забыла о правилах хорошего тона.

– Как – так?

– Сердечно. Словно защищая. – Мать Дана покачала головой и заключила: – Странно. Необычно для него. Как только я это увидела, решила сразу пойти и все выяснить.

– Ну, у нас с ним свидание. – Зоя приказала себе не обращать внимания на пробежавшую по ней волну тепла от мысли, что Дан относится к ней сердечно и готов защищать, потому что, скорее всего, он всегда так держался на свиданиях. – Я только что пришла. Наверное, он хотел убедиться, что у меня все в порядке.

– Свидание? – осведомилась Кэтрин Форрестер, кажется, она умела выудить любые детали, о которых Зоя не хотела распространяться.

– Совершенно верно.

Глаза Кэтрин сузились.

– Однако, насколько мне известно, вы едва знакомы.

«О'кей, похоже, мы входим на минное поле», – решила Зоя и напомнила себе, что ей надо сосредоточиться и тщательно выбирать слова.

– Да, ну… мы вроде узнали друг друга чуть получше после той истории с выдуманной помолвкой.

– Насколько лучше?

– Намного.

При воспоминании, насколько лучше они познакомились, в том числе их тела, Зоя покрылась густым румянцем, наверняка особенно заметным на фоне ее светло-розового наряда.

– Понятно. – Мать Дана выглядела чрезвычайно раздосадованной. – И какие у моего сына в отношении тебя намерения?

– Не думаю, что у него есть какие-то намерения. – К глубокому сожалению. Хотя если она пришла сюда, знакомится с его родными и друзьями.

– А у тебя в отношении его?

Почувствовав легкую горчинку оттого, что они никогда не обсуждали будущее, и решив, во избежание эксцессов, не говорить матери Дана, что они встречаются только ради секса, Зоя сказала:

– Никаких намерений.

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Хотя, о боже, ей бы хотелось на что-то немножко надеяться. Даже при небольших шансах, она бы спросила у него, что будет дальше, если, конечно, что-нибудь дальше у них вообще будет.

– Хм, весьма сожалею. – Кэтрин на секунду нахмурилась, а потом ее лицо просветлело и в глазах блеснула надежда. – Но ты здесь. С Даном. И это определенно хороший знак.

– Пожалуйста, не надо возлагать на сегодняшний вечер какие-то надежды… – Зоя добавила твердости своему голосу – в интересах как ее самой, так и матери Дана. – Потому что вряд ли это имеет какое-то значение.

Надежда блеснула еще раз.

– Я имею в виду внуков.

Ну хватит, подумала Зоя, внутренне напружинившись. Следовало сразу закрыть эту тему, потому что было бы нечестно позволить матери Дана мечтать о внуках, когда это совершенно нереально.

– Абсолютно исключено.

Лицо Кэтрин помрачнело. Она выглядела столь удрученной, что Зоя почувствовала себя ужасно, хотя вроде причин для огорчения у нее не было.

Но Кэтрин тут же взяла себя в руки и улыбнулась, а Зоя взволнованно вздохнула.

– О, хорошо, не беспокойся, – беззаботно промолвила миссис Форрестер. – Возможно, удача улыбнется мне в следующий раз.

В следующий раз? В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ? Почему-то при мысли, что Дан сойдется с кем-то еще, Зоя вспыхнула но тут же подавила гнев, потому что, конечно, следующего раза не миновать. Будущее они не обсуждали, а значит, рано или поздно устанут друг от друга и разойдутся. Хотя думать об этом не очень приятно, да?

– Хочу на это надеяться, – промолвила она, просто чтобы не заскрежетать зубами от досады.

Кэтрин Форрестер оглядела быстро наполнявшуюся церковь и выпрямилась:

– Ладно, пойду посижу где-нибудь. В любом случае приятно было познакомиться.

С этими словами она похлопала Зою по руке и удалилась.

Между тем Дан отделался от Бет, подружки невесты, туманно пообещав ей танец, и выполнял обязанности шафера – собирал всех в холле. При таком количестве гостей он не сразу нашел Зою, чтобы отвести на приготовленное для нее место.

Высмотрев ее наконец в церкви, он почувствовал облегчение оттого, что она все еще там, с учетом ее сомнений и недавнего его собственного недостойного поведения. Он заметил лишь сдвинутую набок черную с розовым шляпку и что-то вроде светло-розового костюма.

Смотря сзади, он увидел, что ее волосы собраны в пучок, который ему так хотелось распустить, а что-то светло-розовое оказалось пальто до колен, под которое он не прочь был бы заглянуть.

Когда он приблизился, она выпрямилась и, как ему показалось, чуть напряглась. Подойдя ближе, он положил руку ей на шею рядом с плечом, почувствовал, как она вздрогнула и порывисто вздохнула.

– Здравствуй, – сказал он рядом с ее ухом.

– Привет.

– Все в порядке?

Она чуть отстранилась и улыбнулась:

– Сейчас намного лучше. Как поживает шафер?

– На боевом посту.

– А жених?

– Потерял голову от любви.

– А подружка невесты?

– Такая прилипала.

– Когда ты с ней шел, выглядела словно пришитая. Хотя довольно симпатичная, с такой вульгарной сексуальностью.

От ревнивых ноток в голосе Зои Дану захотелось триумфально ударить кулаком воздух, хотя обычно он в таких случаях закипал от ярости.

– Возможно, – согласился он, потому что Бет была правда симпатичной, и, отрицая это, он мог лишь разозлить умницу Зою. – Но смеется как гиена, ничуть этого не стесняясь.

– Какая жалость.

– Не просто жалость. А нестерпимо. Мои барабанные перепонки только сейчас пришли в норму.

Зое, на ее трехдюймовых каблуках, пришлось встать на цыпочки и вытянуть голову, чтобы дотянуться ртом до его уха.

– Давай я тебя поцелую.

Пульс Дана участился.

– Ничего лучше не слышал уже несколько часов, – пробормотал он и, не в силах сдержать влечение к ней, погладил сверху вниз рукой по ее спине и провел за восьмифутовой высоты стенд, в тени которого их никто не мог увидеть.

Вне любопытных взоров, он обнял ее и прильнул губами к ее губам. Зоя обвила его шею руками и плотно к нему прижалась. Поцелуй наполнил ее жаром, как всегда закружил голову, а Дан подумал, не уйти ли им и не провести ли лучше вечер в постели.

Он едва не поддался искушению, потому что секса, даже столь безумного, им всегда не хватало, но потом смех и болтовня гостей долетели до его затуманенного желанием сознания, грезы уступили место реальности, и он понял, что момент для ухода самый неподходящий, так как настало время для торжественных речей и его отсутствие становилось все более заметным. Он неохотно от нее отстранился, прерывисто дыша и ощущая боль во всем теле от желания, удовлетворить которое полностью, к огромному сожалению, ему удастся не скоро.

– Боже, как чудно ты пахнешь, – мурлыкнула Зоя, ткнувшись носом в шею Дана и вдохнув его аромат, перед тем как шагнуть назад и улыбнуться ему.