Следующая станция - Петр Добрянский

девушка стояла напротив Ерина. Она не боялась и не пыталась убежать. Жертвоприношение предполагало отдать в жертву чистое как слеза существо, что добровольно идет на заклание. Она стояла в первом ряду, показывая собравшимся мужчинам, что боятся нечего, боги обязательно придут и накажут захватчиков.

Один из друидов произносил воодушевляющую речь, вселяя в сердца и умы собравшихся мужество. Воины не слушали друида, все их взоры были обращены к девице. Они не скрывали тех мыслей, что блуждали в их головах. По глазам и выражению их лиц было видно, что вместо жертвоприношения, они бы забрали девушку с собой и увезли бы на край света. Тут другой друид заявил, что все, кто хотел прибыли и держать море в беспокойстве нет смысла.

– Сегодня, может, завтра утром произойдет здесь на этом поле битва.

– Вы должны удерживать их так долго, на сколько это будет возможно. – взял слово другой друид. – Эта девушка. – он указал на нее и знаком показал, чтобы та подошла. – Спасет всех нас, но богам нужно много жертвы, чтобы они пришли к нам и поразили этих сукиных детей. Ваша и их кровь должна литься ручьем и только тогда все наши планы исполнятся.

Все как один кивнули головами и сжали кто кулаки, а кто рукояти своих мечей. Все собравшиеся готовы были ринуться в бой. Говаривали, что их броня дорого цениться, а их орлы на палке вообще из чистого золота. Они витали в облаках, представляя момент триумфа, когда поднимаясь по горе трупов, они взбираются на самый верх, а в их руках золотой орел, что обеспечит достойное существование не только им, но и их детям и возможно внукам. Упиваясь надеждами о скорейшем богатстве, они не думали о том, что могут погибнуть, о том, что эта красавица отдаст свою жизнь. Они думали, лишь о предстоящем грандиозном событии – увидеть воочию богов и разбогатеть.

После они долго рассуждали о планах на предстающую битву, где лучше встать и что делать в той или иной ситуации. Остальные не участвовали в разговоре и просто стояли, когда предводители кланов договорятся.

Эске – вождь племени, в которое входил Будик и Ерин, значительно выделялся среди других. Не за счет того, что его лицо было вымазано пеплом. А под глазами были вытатуированы руны. Он был небольшого роста и очень хилым для своего двадцатилетнего возраста. Контраст можно было заметить не визуально, а в разговоре с остальными. Он был очень хитер и любил больше послушать, чем рассказать. Обводя глазами собравшихся вождей, он никому не перечил, но тут же мотал на ус все то, что они говорили. Собирая образы, и не обращая внимания на брань, в конце разговора он знал, как поступить лучше. Когда пыл спора сбавлялся, вожди обращались к нему, и он говорил свое слово. Как не странно, но самые ярые защитники своей точки зрения безоговорочно капитулировали перед ним и находили его задумку намного выгоднее. Они не обращали внимания на тот факт, что в той или иной ситуации Эске гнал вперед всех, кого только можно, оставляя свой народ в тылах. Будь то работа или битва, или еще что-нибудь. Его племя в содружестве с другими племенами было почти всегда отдыхающим. Остальные будто этого не видели, но его народ знал, кто этому виной, и они любили его за это, всем сердцем.

На этот раз было все то же самое, что и в прошлом. По плану Эске его племя должны были прикрывать тылы и стать последним оплотом обороны. Когда все должны были бы погибнуть, останется племя Эске и будет защищать друидов до последнего вздоха.

После того как он произнес свою затею, все только ахнули от столь героической тактики и не подумали, что во время всей битвы его племя будет лишь наблюдать и возможно римляне закончатся, не дойдя до них, но в тот момент героями были именно племя Эске.

Когда собрание подошло к концу. Один из друидов вынул из своего кармана кости недавно съеденного им кабана. Он перебирал обглоданные косточки в руке, и все вдруг застыли в ожидании чуда. Он обвел всех собравшихся своим тяжелым из-под бровей взглядом, а после стал произносить какое-то заклинание, переходя с тихого на более громкий тон. Когда процессия добралась до своего пика, он высоко подбросил кости над своей головой и тут же сделал пару шагов назад. Они приземлились на вытоптанный ногами друида снег и тот, склонившись над костями, стал всматриваться в их расположение.

– Исход битвы не ясен, но будет она скоро. Много воинов падет. Все это поле обагриться из-за рек крови. Кости говорят, что боги еще не сделали свой выбор, но, когда начинаться битва все станет известно. Кости говорят, что вы должны сделать, что в ваших силах, чтобы боги снизошли к нам. Не жалейте себя, и они нас поддержат.

Воины еще больше расхрабрились, услышав такое пророчество. Они не станут жалеть не себя, не врага. Скоро тут будет много крови. Раз это сказано их друидом, значит, кровь будет не их, а римлян.

Все разошлись к своим стоянкам. Проходя через мыс, на котором Ерин и Будик стояли утром, они вдруг остановились и снова пошли на него.

Море действительно стихало, но к пяти галерам прибавилось еще сем, а на горизонте плыли еще восемь.

Ерин схватил Будика за руку. Его сердце заколотилось.

– Сколько воинов вмещается на один корабль? – спросил Ерин.

– Не больше пятидесяти.

– Сколько же тогда их на двадцати кораблях?

– Около тысячи.

– Боги! – произнес Ерин, свесив голову.

***

Этой ночью было особенно холодно. Покрывало, которым накрывался Ерин, было покрыто снегом. Он проснулся от страшного кашля, которым перебудил всю округу. Солнце еще не встало. Остальные улеглись дальше спать, а Ерин тем временем поднялся, чтобы напиться из ручья.

Вытерев губы после утоления жажды. Он глянул ту сторону, где находился мыс. Туда его тянула необъяснимая сила, с которой он не мог совладать. Порывы ветра окончательно стихли, а море совсем не шумело. У Ерина были дурные предчувствия, и он не поленился пройти пешком до мыса, чтобы глянуть на состояние римских кораблей.

Спустя некоторое время он выбрался на открытую местность и, встав на самом краю, начал вглядываться в окружающую его пучину.

Изначально он подумал, что римляне просто не зажгли факелы на своих кораблях, но через несколько мгновений, он понял, что кораблей на том месте уже давно как нет. Пытаясь выискать корабли в темноте, он стал щурить глаза, но от этого