Вампир-стажер - Алена Бердникова

В какой-то момент он остановился и в подъезде повисла тишина. Я отважилась взглянуть в глазок. На шум вышел сосед, тот самый, что ещё недавно просил у меня муку. К нему мгновенно метнулась зловещая тьма.

Мои пальцы опять нажали кнопку вызова.

Тень ударила мужчину, и тот отлетел к щитку. Стало стыдно, что он пытался защитить меня, а я даже его имени не знала.

Сато наконец поднял трубку.

— Быстрее. Тут… они уже убивают соседей, — зарыдала я в трубку.

— Понял, — ответил он.

«Понял? Что ты понял? Тут сейчас пострадают невинные люди», — кричало моё сознание, а пальцы открывали железную задвижку.

Я думала, что пусть лучше он здесь и сейчас меня прикончит и заберет злосчастный артефакт, чем маленький ребенок останется без отца.

Открыла дверь резким движением. Из квартиры напротив высунулась белобрысая макушка трёхлетнего малыша. Я приложила указательный палец к губам, показывая ему, чтобы сидел тихо.

Черный силуэт завис над распластавшимся на полу соседом. Тот был без сознания и я не на шутку перепугалась, что опоздала.

— Не это ли ты ищешь? — Сняв с шеи кровавую слезу, призывно помахала ей.

Тень обернулась, и я заметила волчью морду. Такого монстра я даже в кино не видела.

Он повел носом принюхиваясь и зарычал.

«Здрасьте, приехали, — очнулась паника, отодвигая бесстрашие и отвагу. — Уболтать его не получиться, он явно не из разговорчивых ребят».

В один прыжок монстр оказался рядом со мной и схватил когтистой лапой за шею. Я чувствовала, как рвется моя кожа.

Сбоку раздалась пара выстрелов, и захват ослаб. А вскоре он меня и вовсе выпустил. Я осела на пол, чувствуя сильное головокружение, пыталась сфокусировать взгляд. Кровь текла из шеи по плечам и груди.

— Нужна медицинская помощь и группа зачистки, срочно! — рявкнул Сато на шипящую рацию.

Сознание медленно покидало меня.

— Сень, держись. — Оттолкнув в сторону тело неведомого чудища, он подхватил меня на руки.

— Сосед, — слабо прохрипела, собирая последние силы. — У него ребенок… Там, за дверью.

— Тише, тебе лучше помолчать. Мы им поможем. — Последние слова, что я услышала перед тем, как провалиться в темноту.

То и дело я приходила в себя. Чувствовала, как кто-то сноровисто накладывает мне повязку на шею. Разговоры тоже слышала, но не могла понять и слова. Запястье стягивала цепочка с кровавой слезой.

Старушечий голос запричитал над головой:

— Угробите девку, ироды.

Потом на шею легли руки и по телу разлилось убаюкивающее тепло. Оно забирало с собой боль и приносило чувство заботы, словно моя родная бабушка укачивала в колыбели, напевая:

— Спи малышка сладко,

Пусть приснится сон,

Как играешь ты с лошадкой,

А на шее твой кулон.

Ты держи подарок крепко,

Не простой ведь он.

Это маленькая скрепка,

С миром, что скрещен.

Спи малышка сладко,

Помни мой завет.

Крепостью кроватка,

Будет уж в рассвет.

Голос отдалялся, пока вовсе не исчез. Я почувствовала, что последняя ниточка, связывающая меня с надеждой на то, что мои родственники живы, пропала. Бабушка отдала мне артефакт и погибла. Я вспомнила тепло её заботливых рук и последнюю колыбельную. Я потеряла их навсегда.

____

[1] Maximum The Hormone — японская метал группа, сочетающее тяжелое звучание и пародийные поп-элементы.

Ксения вспомнила песню под названием «В чём дело, люди?»

Глава 10. С широко открытыми глазами

Очнулась с давящей болью в шее и горле. Я лежала у себя на кровати в предутренней темноте, лишь прогал желтого света падал из приоткрытой двери уборной. Рядом спал Сато, крепко сжимая мою руку. Я аккуратно высвободилась и встала. Голова немного кружилась, но я упорно зашагала на свет. Добравшись до ванной, увидела себя в зеркало и вздрогнула.

Я выглядела как жертва автомобильной аварии. Замотанная бинтом шея, и непонятно откуда взявшиеся, синяки под глазами, делали из меня панду.

«Красотка. Ничего не скажешь», — хмыкнула про себя, снимая с руки артефакт.

Цепочка так сильно впилась в кожу, что остались внушительные следы. Я потёрла запястье и вымыла руки.

Сато появился рядом внезапно. Я отшатнулась от приближающегося силуэта и чуть не упала. Он вовремя поймал меня и крепко обнял, не желая отпускать.

Тяжело дыша, сказал:

— Я успел в последний момент. Думал, что потеряю тебя.

Мягко отстранившись, хотела поднять голову и взглянуть в его глаза, но не смогла. Резкая боль вновь напомнила о себе. Я зашипела и уткнулась лбом в его плечо.

— Потерпи, — гладя по голове, попросил он. — Под вечер придет целительница и уберет все раны. Переезд к начальству придется отложить на день.

Я вздохнула с облегчением. Будет еще немного времени, чтобы ещё раз всё обдумать. Хотя я и так уже приняла решение.

— Сосед… он, — голос мой как у старой курящей вороны, сиплый и каркающий. — Как?

— Он в порядке. Мы его сразу подлатали. Было сломано ребро, — объяснил Сато. — А на тебя сил не хватило.

— Ребенок? — я тут же вспомнила белую макушку и чистые голубые глаза малыша.

— С ним тоже всё в порядке. Они не вспомнят увиденный кошмар, — эти слова сняли последний груз моих переживаний, ведь я винила во всем только себя за то, что соседи попали под раздачу. Теперь на мне, как на хозяйке кровавой слезы, лежала ответственность. Я не могла допустить, чтобы страдали невинные люди.

— Я поеду к нему, — только и смогла сказать. Горло вновь сдавил приступ боли.

— Сейчас тебе нужен отдых, — он мягко придерживая, проводил меня обратно на кровать.

Я укрылась теплым одеялом и повернулась набок. Сато отправился на кухню, творить завтрак из того, что осталось.

Вновь погрузившись в тревожный сон, видела урывками сцены недавнего нападения, наблюдая за всем со стороны. Будто не со мной всё это происходило, а с кем-то другим. Своего рода документальный фильм. Воображение вырисовывало комментарии всех участников событий и приглашенных экспертов.

— Это был вопиющий случай нападения, — рассказывал рослый мужчина с короткими каштановыми волосами. На экране высветилась плашка с надписью «сотрудник полиции Петр Иванович Сидоренко». С сочувствующим лицом он рассказывал душераздирающую историю, о том, как неизвестный ворвался в подъезд и пытался выломать дверь на третьем этаже. Вмешавшись, сосед получил тяжелые травмы.

— Никто не застрахован от подобного, поэтому обязательно ставьте железные двери и прочные замки, — на экране появилась моя искореженная дверь.

— Вставай, я тебе покушать принёс, — голос Сато прервал поток бреда в моей голове.

Я открыла глаза. На улице уже светало. На прикроватной тумбочке опять стояла жидкая рисовая каша.

«Ох, уж эти азиаты», — проворчала скорее по привычке, нежели из-за недовольства.

— Ешь. Всё равно больше ничего нет, — строго добавил он, заметив мою кислую мину.

Мелкими глотками, я практически не пережевывая, позавтракала предложенным блюдом.

—