Преобладающая страсть. том 1 - Джудит Майкл

– Я могу освободиться, когда захочу, – холодно остановила его Валери.

– Да, конечно, – поспешно согласился он. – Я просто… Конечно. Я просто хотел сказать, что мог бы внести какое-то разнообразие в твою жизнь… Но я понимаю тебя, если это именно то, что тебе нужно. Я только не уверен в этом.

Небрежным почерком он написал на своем экземпляре сценария: «Позвони мне, мы можем куда-нибудь пойти или заняться чем-либо другим» и свой телефон.

– Боже, Валери, ты такая умница и такая привлекательная. Я просто подумал, что мы могли бы когда-то побыть и вдвоем, понимаешь? Без ребят из труппы или кого-то еще… Если захочешь, позвони мне, и мы прекрасно проведем время. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Валери, которую позабавил сбивчивый монолог молодого человека. – Мы увидимся завтра… на репетиции.

Покинув сцену, она подошла к креслу в зале, на котором, скрестив руки и наблюдая, сидел Ник.

– Наконец-то, – сказала она. – Хороший день для пикника! Мне кажется, я не видела света белого целую вечность.

– Что бы ты ни делала, у тебя все так здорово получается, – сказал Ник, приподнявшись с узкого сиденья. – Ты просто потрясающе играла.

– Благодарю вас, сэр. Сегодня лучше, чем вчера. Я чувствую себя почти готовой для встречи со зрителем.

– Сегодня у тебя уже был один зритель. Я сперва хотел поаплодировать, но потом решил не напоминать о своем присутствии.

Ник хотел рассказать Валери о том, как она была хороша на сцене; о том, что ее уверенность и естественность были так же притягательны, как и ее красота; а чувство юмора, с которым она играла героиню, сделало порочную женщину, какой была Гипатия, предметом восхищения. Но передумал. Она не любила чрезмерных комплиментов, терялась от них, и он ограничился простой похвалой.

– Очень хорошо вы смотрелись с пилотом, тем, который думал, что ты собираешься проглотить его. Из вас двоих вышла бы замечательная пара.

– Спасибо.

Выходя из театра, она подумала о Робе и улыбнулась.

Их встречал безоблачный майский день. Солнечный свет, просачиваясь сквозь ветви пальмовых деревьев, окрашивал их мягким золотистым цветом, косыми лучами отражаясь от темно-желтого здания Университета.

– Какое чудо! – воскликнула она. – Неужели я целый день провела взаперти, репетируя пьесу, и упустила такую возможность насладиться весенней радостью?! Давай побегаем!

Как дети, резвились они на траве, бегали по бордюру, окаймляющему цветочные клумбы, по аллее, обсаженной деревьями, наталкиваясь на встречных студентов, пока не добежали до стоянки, где Валери припарковала машину.

– Здорово! – сказала она, запыхавшись.

Разрезвившись, она обняла Ника и поцеловала его.

– Я не выношу продолжительных репетиций каких-то отдельных сцен и отрывков. Тогда кажется, что в жизни не происходит ничего интересного.

Поцеловав ее губы, глаза и кончик носа, он спросил:

– Ты уверена, что хочешь поехать в Бэйлэндз?

– Да! Я никогда не бывала в тех местах, и, кроме того, ты мне обещал показать бесчисленное множество птиц и устроить пикник. У нас есть какие-нибудь припасы в рюкзаке?

– Есть. Можем устроить пир. А кто сядет за руль?

– Садись лучше ты, Ник. Ты же знаешь дорогу.

Откинувшись на спинку сиденья, она облегченно вздохнула.

– Наконец-то я на воле. Мы так долго сегодня репетировали. Тебе не надоело ждать?

– Мне никогда не надоест смотреть на тебя. Между прочим, я сделал одно любопытное открытие. У вас с Гипатией много общего.

– Не может быть, – удивленно взглянув на Ника, сказала Валери. – В чем же?

– Гипатия тоже живет в ожидании каких-либо событий.

После некоторой паузы Валери поинтересовалась:

– Ты имеешь в виду ее желание непременно выйти замуж, правда, не по любви, а так, лишь бы скрасить свою жизнь очередным событием? Но ведь я же совсем по-другому смотрю на эти вещи. Я никогда не выйду замуж, лишь бы заполнить свою жизнь каким-либо событием. И тебе это хорошо известно. Если, на твой взгляд, это единственное сходство, то ты не очень наблюдателен, мой ученый друг.

– А разве нет сходства в том, что и ты, и Гипатия покупают себе все, что душе захочется? Она ведь с этого начинала, а закончила тем, что стала просить отца купить ей раба.

– Но я не покупаю мужчин и никогда не обращусь с подобной просьбой к своему отцу.

– Все правильно. Я же не об этом… Держись крепче, сейчас будем сворачивать; где бы лучше… наверное, здесь…

Валери подумала о том, что Нику просто не хочется продолжать начатый разговор. В своих рассуждениях он зашел немного дальше, чем хотел, а сейчас и вовсе не расположен возвращаться к этой теме, и она оценила это.

«Но ведь он действительно убежден, что я покупаю слишком много вещей и жду любых приключений. Однажды, поделившись своими наблюдениями, он сказал, что, преобладающей страстью в моей жизни является жажда удовольствий. Ну а если бы и так? Почему он не желает принимать меня такой, какая есть?»

Изучающим взглядом она следила за строгим лицом Ника, глазами искавшего какой-нибудь ориентир. Ей нравилось, как он вел машину, как бывал озабочен. Он определенно отличался большей зрелостью от других знакомых ей мужчин, включая Роба Сигала, который, несмотря на свою красоту, в подметки не годился Нику.

Молодые люди ехали до тех пор, пока не достигли гавани для яхт в конце Амбаркадерской дороги, где и припарковали свою машину.

– Мы вернемся, – сказал Ник, оставляя багаж на сиденье автомобиля – Для пикника тут место совсем неподходящее.

– Куда мы попали? – спросила Валери и, прищурив глаза, окинула взглядом пространство, с виду напоминавшее раскинувшуюся по обеим сторонам дороги болотистую местность.

– Я обещал показать тебе птиц. Поторапливайся, через час вход сюда уже будет закрыт.

Держась за руки, они прошли мимо утиного пруда, через Центр Природы к обнесенному перилами дощатому настилу, который, казалось, плыл, как корабль, возвышаясь на несколько футов над болотами.

Ступая по нему, Валери начала присматриваться к жизни окружающих водоемов. Сначала ей приходилось напрягаться, чтобы что-то увидеть, а затем, натренировав свое зрение, она смогла замечать гораздо больше. Вот лягушка поплыла и скрылась в серебристо-зеленых водорослях. По красно-оранжевому, липкому растению-паразиту ползали насекомые, привлеченные дурманящим запахом; болотные утки прокладывали себе дорогу через высокую осоку. То там, то тут, охраняя свои гнезда, стояли цапли, головы которых были увенчаны черными хохолками. Белохвостые коршуны и болотные ястребы кружили рядом, опускаясь все ниже, чтобы схватить какую-нибудь живность, а затем подняться ввысь, высматривая очередную жертву.