Лондон в огне - Юрий Павлович Валин

еще и вовсе не делают, а волинтеры уже броневой полудивизион формируют. Вот только те, кто видел броне-киборгов, восторг подрастеряли. Нет, языки ту тему никак обсуждать не хотели — выходила истинная зрада и опять нарушенье Присяжного договора. Только слухи, что весь Волинтерский корпус в танково-киборжский переформируют, уже сами собой меж хлопцев зашуршали — и слова никто не сказал, а все знали. Ужас в чистых волинтерских душах зашкрябался неугомонным червем-сомнением. Ни службы в церкви, ни ритуал единенья на плацу уже не помогали. Все ж желает человек, пусть даже истинно европейский, жить цельным, от рук-ног и до остального плотского, во славу боевой науки не жертвовать. Консерватизм и ксенофобия, но ведь под шкурой сидит, разом не выкинешь. А в киборги продолжали забирать: по пять-шесть хлопцев, почти каждый день и не особо добровольно. Говорили, что и с пайками киборгов обманывали — они ж немеют, а сигналами-звонками суп разве вытребуешь?

В криках и ругани решили требование-ультиматум сейчас же писать. Напомнить, что вовсе не в броневые войска по Присяжному договору вербовались, вытребовать досок и кирас, и щоб по три галеты к чаю, как и было обещано. Писаря долго искали, потом Южный корпус казармы с Северным корпусом вражду вспомнили, подрались наскоро…

Писать, считай, почти все разучились. Выводил уцелевший умник буквицы карандашом на картонке, что счастливым случаем в лагерь занесло. Диктовали текст путано, 0404-й правильно говорил, что надлежит взвешенно и законно писать, щоб обвинений в зраде не имелось. Писарь пытался удрать, вернули. Хлюпал носом, дописывал — а что там накарябал и проверить некому. «Требовательно испросим обещанного нам…» а дальше-то что?

Относить ультиматум в штабную канцелярию и вручать в руки сэру коменданту никто не рискнул — оставили посланье здесь же, придавив кружкой к столу.

Понятно, что быстрых результатов сотники не ждали. Писарь ночью исчез — это понятно, хлопец за побратимов на риск осмелился, куда ж ему теперь деваться, раз присягу нарушил. Сами сотники своим английским сержантам-советникам еще до ужина всё про Совет подробно доложили — от союзников скрывать такое дело никак нельзя, за такое собственным хвостом ответишь. Но верил Корпус — устранятся недостатки, не станут в киборги хлопцев принудительно забирать. Европа тут, людей слушают и ценят, сама добрая Королева за тем следит…

Стояли побратимы плотным строем, переплетя хвосты, пели невмирающую Сларагерву и верили — в поход скоро. Сабли дадут, паек полуторный. Возносил плац многоголосую гордую песнь к небесам туманным…

В казарме 0404-й, расчесывая на ночь седеющую щетину хвоста, сказал:

— Скоро в дело! Предчувствие у меня. Город возьмем, дома, землю и батраков сразу раздадут. Королева слово держит. А про мертвяков, что там, у дорог стоят — то слухи. Никогда брехне не верьте, хлопцы.

Молодые волинтеры кивали. Брехне верить кто станет? То давно когда-то было: мертвяки у дорог… с пиками стояли? Или с копьями? Пустое, уж не вспомнить. Да и кому оно надо, вспоминать глупости старинные?

Глава пятая,

где читатель вместе с пытливой героиней совершает волнительную экскурсию по Лондону

…Грузный джентльмен умело заслонил проход корпусом, уцепился за перила, но угодившая между ног вражеская трость сбила его с шага, заставила замешкаться. Соперник — невысокий молодой человек просочился на трап первым, изящно обойдя и возмущенную даму в широком старомодном капоре, и уже стучал подошвами по ступенькам трапа. Вот и простор площадки империала — вперед, ближе к кучеру, (но не рядом!) с левой стороны, там куда лучше видно. Лоуд плюхнулась на сиденье, поставила между колен трость-спасительницу, поправила съехавший цилиндр и огляделась с чувством глубокого удовлетворения. Омнибус раскачивался и поскрипывал, заполняемый спешащими пассажирами, кондуктор призывал не медлить — час пик, каждая секунда на счету. Наконец, звякнул колокольчик и полностью заполненное транспортное средство тронулось в путь. Лоуд на всякий случай посмотрела в серое утреннее небо, извлекла из кармана фунтик с каштанами — еще горячие (взяты у проверенного торговца, червивых и пустотелых у него немного) и хрустнула первым орехом — сосед глянул осуждающе, но тут смотри не смотри, перекусить мы имеем право, пусть кто-то и считает путевые трапезы не совсем приличным.

Плыла мимо знакомая широкая Коммершел-роуд, омнибус катил под железнодорожными виадуками и толстыми трубопроводами пневмолиниий. Стучали колеса экипажей, покрикивали кучера, фыркали и гневно свистели автоматоны, по тротуару бежали продавцы газет и опаздывающие на службу джентльмены, гавкали рвущиеся со своих поводков собаки — Лондон окончательно проснулся.

Лоуд украдкой щелкнула-запустила пустую скорлупку в кабину наглого автоматона (за шиворот водителю не попала, ну, так ведь и несподручно было целить). Ехать предстояло далеко, по пути имело смысл обдумать ситуацию и найти какой-то свежий и интересный шпионский ход. Несомненно, работа проделана большая и успешная, но немного безрезультатная. Пока безрезультатная! Нет таких городов, что не могли бы взять коки-тэно.

Основная сложность как раз и заключалась в том, что брать город не требовалось. Собственно, и разрушать Лондон тоже было не очень обязательно. С одной стороны это хорошо: город большой, суетный, если жечь и топить, очень хлопотно и утомительно выйдет — тут и так дышать нечем, хоть ветер сегодня северный и дым заводов слегка сносит. Нет, ну не ш… негодяй ли этот кэбмен — так и подрезает, черттова деревенщина! Карточки[11] за такое лишать нужно!

За эту, как тут принято говорить «неделю», шпионы осознали сложность поставленной задачи. Лагерь Нью-Крэйн найти не составило труда — сведения о нем имелись достаточно точные. Съездили со Светлоледей по Кентской дороге, прогулялись — сидят обожаемые хвостачи за глухим забором, под охраной, по слухам обучаются с утра до ночи и страшно томятся. Толку от этого лагеря немного, проникать внутрь незачем — хвостатые они и есть хвостатые. Командование, если к ним и приезжает, то перехватить его трудно — три дороги, автоматоны и экипажи мелькают тут часто. Узнать нужный человек едет или лейтенантишка с пустяковым пакетом, не получится. Лоуд дважды каталась за город сама, меняя личины, гуляла вокруг Нью-Крэйн, присматривалась. Нет, не было там ничего любопытного. Можно, конечно, коменданта пощупать — но будет ли толк? По слухам от местных деревенских, лагерный полковник туп как бревно.

Искать необходимо человека знающего, брать за эти… жабры и душевно разговаривать. Имелись наметки, как и что делать. Но выбрать нужного человечка и свой истинный интерес не выдать — вот сложность. Лоуд и не подозревала, что такие запутанные схемы-системы гильдий могут в этой стране выстраиваться: чиновники, военные, флотские, городские, все по