Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу - Виктор Державин

колонизаторства. История США — это череда позорных и отвратительных свершений. Мы не можем гордиться историй своей страны. Мерзко. У России тоже было всё просто ужасно. Чего стоит крепостничество! Пока русские не совершили революцию и к власти не пришёл Ленин. Они снесли все эти мерзкие памятники, установленные при царях, упразднили все государственные институты, включая армию, полицию, суды. Это настоящая революция. Это настоящий пример того, как нужно бороться. Ленин начал свою революцию, когда в его партии было что-то около двадцати тысяч членов. Капля в море. Но великий Ленин победил, и его партия гремела на весь мир. Сейчас многое изменилось. Сейчас нужно работать с молодёжью и наиболее убеждённых и способных борцов за идею помогать продвигать во все властные структуры. Когда таких людей будет достаточно, они изменят всё. Нужно сломить это глубинное бюрократическое государство, и в этой борьбе все средства хороши.

— Так уж и все.

— Все, кроме терроризма.

— А если там китайцы какие-нибудь нарисуются как-то?

— Плевать! Если это будет на пользу нашей борьбе, мы и от их помощи не откажемся.

— Но это может быть истолковано как…

— Не произноси этих слов! Тебе не плевать, как эти твари в элите будут трактовать?

— Я ещё не думал над такими сложными вещами. В любом случае ты мне дала огромную пищу для размышления. Мне надо это осмыслить. Но в одном я с тобой точно согласен — насчёт элит.

— Думай, Виктор. Я знаю, что таким, как ты, эмигрантам в первом поколении тяжело пришлось, и вы стараетесь не обращать внимания на плохое. Твои дети уже будут коренными жителями этой страны, но эти мерзкие элиты будут над ними издеваться, и когда-то ты вспомнишь этот разговор, поймёшь меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Они привозят сюда наркотики и изображают борьбу с ними, наживаются. Им всё мало денег! Потом к твоим детям подойдут когда-то другие дети и предложат попробовать наркотики. Хорошо, если ты сможешь воспитать своих детей в том духе, когда они в такой ситуации смогут сказать: «Нет! Нет! И ещё раз нет!». Но ты знаешь, один мой сын не смог сказать нет.

— Не знаю ничего.

— Я потеряла одного своего уже почти взрослого ребёнка. Он не смог сказать нет в нужный момент, а потом… Сгнил от наркоты. Я их ненавижу! Ненавижу!

— Извини меня, Лаура, но я ничего этого не знал.

— Тебе не за что извиняться. Я была слишком занята зарабатыванием денег и поплатилась за это сыном. У меня было высокое положение в обществе. После того как его похоронила, провела своё собственное расследование, скрытое. И знаешь, куда привели следы?

— Нет.

— Тебе лучше об этом не знать. Возможно, как-нибудь я тебе и это расскажу. Вот с тех пор я и начала задумываться над тем, что такое наше с тобой государство и кто им управляет. Я его ненавижу!

Очевидно, что этот разговор неожиданно стал неуправляемым. Более того, он стал очень опасным. Его нужно срочно прекращать, но я совершенно растерялся, не ожидал такого поворота событий, такой искренности, эмоциональности, поэтому прятаться в кусты было непозволительно. Нужно было достойно довести его до конца, логического и человеческого. В минуты таких откровений, если человек почувствует лживость и фальшь, доверие уже никогда после этого не завоевать.

Судорожно думал над тем, как продолжить, точнее, деликатно закончить этот разговор. Кровь хлынула в голову, и неожиданно пришла мысль.

— Лаура, скажи, пожалуйста, а как ты учила детей говорить нет в таких ситуациях? — меня искренне заинтересовал этот вопрос.

— Какой же ты хороший, Виктор! Не хочу сегодня говорить на эту тему, но как-нибудь обязательно расскажу. Это очень важно! Лучше давай поговорим о чём-нибудь другом. Например, расскажи мне, думаешь ли ты о том, чтобы начать свой бизнес, или думаешь продолжать как-то свою карьеру.

— Ты прямо мои мысли прочитала.

— Расскажи, если это не секрет.

— Вот обдумываю идею открыть свой бизнес в Мексике и во Вьетнаме, возможно, в компании с женой и ещё с кем-то, есть очень хорошие бизнес-идеи.

— А почему в Мексике?

— Я бы хотел со временем переехать в эту страну и жить там в старости. Но меня пугают мексиканские порядки, там нехороший инвестиционный и в целом бизнес-климат.

— Да, там есть много особенностей, но если у тебя будут надёжные партнёры, которые имеют хорошие связи в этой стране, то нет страны лучше и спокойнее, чем Мексика!

— У меня пока нет таких партнёров, но буду думать в этом направлении.

— Уже есть, Виктор. Вряд ли ты найдёшь кого-то более надёжного для Мексики, чем я…

— Но ты же отошла от дел.

— Я не хотела вести дела с теми, кого ненавижу. Не более того. Ты совсем другой человек. К тому же я соскучилась по делу и не хочу больше бездельничать.

— А благотворительность?

— Она мне не помешает, я могу очень хорошо всё организовать.

— А антиамериканизм, борьба? С этим как быть?

— Если я займусь делом, то поневоле придётся восстановить все свои связи и знакомства. Буду иметь больше информации, и это только на пользу моей борьбе.

— Опять! Что это за борьба такая? Можешь пояснить?

— Может, лучше тебе пока не знать?

— Нет. Если мы будем вместе вести дела, то лучше знать. Хотя бы в общих чертах.

— Девиз русских коммунистов помнишь?

— Какой конкретно?

— Любой назови, который помнишь.

Я задумался. Когда-то знал все эти лозунги, но вычистил из головы всё и не жалел об этом до сих пор. Сейчас впервые пожалел.

— Не могу вспомнить.

— Из искры возгорится пламя!

— Я его помню. Он был девизом Ленинской газеты «Искра».

— У нас будет по-другому. Чем больше будет противоречий между элитными группировками, тем острее и опаснее будет публичная борьба. Столкновение двух партий, вокруг которых собрались все элитные группировки, должно погубить всю элиту. Поэтому я совершенно законными средствами могу подливать масло в этот огонь.

— Что значит погубить?

— Только в том смысле, что было бы желательно, если страна распадётся на три-четыре части. Весь мир вздохнёт спокойно. Впрочем, ты же знаешь, что русские коммунисты первое, что сделали, так это дали независимость Финляндии и Польше. Это отличный пример.

— А как ты сможешь подливать это самое масло в тот огонь?

— У меня будет много очень чувствительной информации.

— Лаура, мне хотелось бы больше ясности.

— У меня есть огромные возможности в Управлении контртеррористической и финансовой разведки — TFI.

— Это что ещё такое? Не слышал.

— Это подразделение министерства финансов США, задачами которого являются сбор информации и подготовка экспертных оценок по экономическим и валютно-финансовым вопросам,