Ржавчина - Александр Баренберг

…Человек, зябко кутавшийся в длинный, до пят, темный кожаный плащ с шерстяной подбивкой, еще долго стоял под ближайшим к дому, в котором скрылась молодая парочка, деревом. В какой-то момент, он, присев, достал часы и в недолгом свете с большим трудом зажженной под плащом спички, разглядел часовую стрелку, приближавшуюся в цифре "два". Поняв, видимо, что до утра из дому уже никто не выйдет, он, кряхтя, растворился в темноте…

Конец мая 1896 года, Оксфорд

Джеймс извлек из внутреннего кармана сюртука массивные часы в латунной оправе и, прищурившись, сверил их показания со станционными, висящими над входом на ажурном деревянном кронштейне.

- Совпадает! Манчестерский поезд изволит опаздывать? – констатировал он и так понятный всем переминающимся на перроне людям факт.

- Возможно, опять поврежден путь, - равнодушно ответил Хиннеган, погруженный в собственные мысли.

- Вряд ли, будь что-либо серьезное, нам бы уже сообщили. Надеюсь, просто обычное опоздание! – бывший офицер произнес это пренебрежительным тоном, свойственным профессиональным военным, когда те обсуждают недочеты гражданских ведомств.

- Похоже вы правы, Виллейн. Я вижу вдалеке паровозный дым!

И точно! Буквально через пару секунд до всех присутствующих донесся слабый еще, из-за расстояния, гудок паровоза, сообщавшего о своем приближении к станции. А еще через минуту к перрону, попыхивая клубами черного дыма, медленно подкатил и сам состав, со скрипом притормаживая на блестящих после недавнего дождика медных лентах, набитых на прямоугольные деревянные рельсы. Гордо выставив вперед, подобно огромному круглому животу, выпирающему у упитанного лорда, начищенный бронзовый цилиндр паровой машины, густо покрытый головками заклепок на торцах и разнообразными следами многочисленных ремонтов, он поравнялся с Виллейном и его спутником. И тут сам похожий на паровоз, благодаря дымящей трубке в зубах, толстый машинист, восседавший в почерневшей от сажи деревянной кабине, дернул за рычаг, спуская лишнее давление. Струя перегретого пара, вырвавшаяся с жутким свистом из регуляторного клапана, заставила спутников отшатнуться, причем Виллейн, судя по движению губ, прокомментировал своевременность действия машиниста с помощью отборных армейских выражений, оставшихся, однако, неизвестными полуоглохшему Генри.

Пока уши молодого ученого прочищались от "ваты", вызванной мощным свистком, паровоз, украшенный тянущимся во всю длину парового котла названием фирмы-производителя, составленного из букв с таким количеством декоративных завитушек, что прочитать его было сложнее, чем записи из лабораторного журнала покойного Паркса, проехал вперед и остановился.

- Пойдемте, Генри, у нас третий вагон! – невнятно донеслись до него сквозь еще не до конца "прочищенные" уши слова Джеймса.

Они разместились на удобной мягкой лавочке, в отгороженном перегородками от остального вагона полукупе, как и следовало пассажирам первого класса. Паровоз дал гудок, и состав, включавший десять вагонов, медленно тронулся, постукивая колесами все чаще и чаще. Однако разгон продолжался недолго, скорость стабилизировалась, а здания из красного кирпича за окном начали медленно сменяться пасторальными пейзажами Южной Англии.

- Успеем ли мы вернуться до пяти вечера? – поинтересовался Генри.

- Вряд ли. Поезд идет три часа в каждую сторону, если без задержек. Сколько же придется ждать во дворце, я не знаю. Очень может быть, что сегодня мы обратно вообще не поедем!

- Как так? – встрепенулся Хиннеган.

- Что, уже соскучился по своей красотке? – хмыкнул в пышные, но аккуратно подстриженные усы Виллейн.

- Да с чего вы взяли! Как вы вообще.., – попытался было возмутиться Генри, даже привстал с лавки, но быстро сник под спокойно-ироничным взглядом, которым одарил его королевский агент.

- Вы позабыли, это как раз мое дело - все знать. Впрочем, если бы эта связь угрожала бы исполнению вашей миссии, я бы ее пресек. А так – на здоровье! Кстати, мне кажется, вы сделали неплохой выбор! Мисс Даффи вполне вам подходит!

- Спасибо! – сквозь зубы поблагодарил Хиннеган, злясь на то, что волею обстоятельств Виллейн оказался в полном праве совать свой длинный уродливый нос в его личную жизнь.

- А чтобы успевать на свидания, вы бы, как ученый, взяли бы, да и усовершенствовали рельсовые дороги. Три часа тащиться со скоростью двадцать миль в час! Уму непостижимо! Это называется прогресс? Да я на лошади вдвое быстрее доберусь! – возмутился техническим несовершенством новомодного транспорта Джеймс, обреченно извлекая из кармана сюртука мешочек, содержащий короткую дорожную трубку, коробочку табака и спички.

- Увы, мистер Виллейн. Тут проблема совершенно не техническая! – оживился Генри, сразу же позабыв свои обиды, стоило собеседнику заговорить на близкую ему тему.

- А какая же?

- Все та же, ресурсная. Банальная экономия металла! – он понизил голос, хотя они и так были изолированы от остального вагона, а стук колес и прекрасно слышимое шипение и грохот, доносящиеся от паровоза, практически исключали возможность подслушивания.

- Поясните! – Виллейн настолько заинтересовался вопросом, что даже забыл раскурить уже набитую трубку.

- Вам известно, что еще пять лет назад, при участии специалистов из нашего университета, была построена опытная кольцевая линия на основе цельнобронзового профилированного рельса? Нет? Так вот, чуть переделанный серийный паровоз смог разогнаться на ней до скорости в пятьдесят миль в час!

- Ого! Вот это дело!

- Более того, эта линия интенсивно эксплуатировалась в течение полугода, и затем была исследована специальной комиссией. Следы износа рельсов практически отсутствовали!

- А дальше?

- А дальше линию разобрали и, как видите, продолжили использовать устаревшую технологию набивки медной ленты на деревянный рельс. А для такой