Антифэнтези - Кувшинов Виктор Юрьевич

- Скажи хозяину, я видел, как бородатый купец, который приехал с нами, спер деньги из кассы за стойкой бара! – а сам изобразил туриста, сильно заинтересованного огнем в ночи.

Когда Колька прошмыгнул в дом я, осмотревшись, рванул к конюшне. Там меня уже поджидали ребята с двумя запряженными и навьюченными лошадьми.

Ворота! Я послал Машуню с инструкцией по открыванию ворот, а сам пустился по конюшне открывать все ясли и стойла или как их там? Андрюшка, ничего не понимая, наблюдал за моими действиями, уже сидя в седле своего скакуна.

Завершив свой быстрый обход, я стал примериваться к своей кобылятине. И зачем таких больших лошадей делают? На пони я катался пару раз, но как взгромоздиться на эту громилу, я не понимал. Выручил Рюшка:

- Ты с приступка какого-нибудь… потом ногу в стремя, и за холку держись, эта смирная.

- А Машуха как? Она тоже, наверно, только в кино лошадей видела.

- Я ее посажу впереди себя. Так что уедем, не беспокойся. Главное не гони, чтобы в седле удержаться.

Я уже взгромоздился в седло, когда в дверях конюшни появилась Маша. Андрей без проблем подхватил ее за руку и усадил перед собой. Лошадь немного храпнула, но брыкаться не стала, тем более что я ее мысленно «уговаривал» слушаться ненастоящего вампира. К тому же на шее у девчонки висел коготь дракона, который, я посчитал, будет больше нужен Маше, чем мне. Кажется, он не только от хищников охранял, но и прикрывал вампирскую сущность хозяйки от животных.

Мы договорились, что очень осторожно выезжаем к воротам. Если все еще продолжают наслаждаются выпечкой дерьма и отмыванием, принявшего нелечебные грязевые ванны Дронтеныша, то нам могло и повезти. Если нет, то придется срываться в галоп, а этого мы с Машуней могли и не перенести. И если ее еще поддерживал Рюшка, то меня – только собственный страх. К счастью, все настолько увлеклись ярким световым представлением и его тушением, что на этой стороне двора никого не было. Да если бы и были – разглядеть что-либо в полной темноте, да еще насмотревшись на открытое пламя, было почти невозможно.

Нам тоже было бы весело понаблюдать за отмывкой «запеченного в шоколаде» молодого Дронта, как и за тасканием за бороду старшей птицы, но, увы, нужно было еще и подумать о собственной шкуре. Когда мы оказались за воротами, Рюшка хотел слезть с лошади и прикрыть тяжелую створку. Молодец! Но не в этом случае. Это, конечно, дало бы нам фору, пока не хватятся пропавших лошадей, а сон с жидким стулом, плюс кража денег не дадут им этого сделать еще до утра, однако у меня была мысль получше.

Я попросил ребят подождать, а сам углубился в себя и «вышел на связь» с лошадьми в конюшне. Это было нелегко, но все же лошади – не коровы, и одна за другой они стали выходить во двор, пока это движение не приняло массовый характер. Все! Теперь разобрать, какая лошадь, просто вышла погулять, а какая решила сбежать в открытые ворота, будет весьма трудно, особенно в полной темноте и вонище, которую стал распространять горевший сортир, особенно если у вас понос и страшно хочется спать, особенно если вас обворовали или заставили нырнуть в выгребную яму, особенно… ну там уже сами придумаете, а как по мне, так им и так выше крыши удовольствия было.

Мы спокойно потрусили на своих смирных кобылках в ночь, слегка подсвечиваемую луной, а я побеспокоился, чтобы ни одна шавка в деревне не вякнула…

Наша надежда, что в этой деревне только одна большая дорога, кажется оправдывалась. По крайней мере, тракт на выезде был шире, чем въезд. Мы продолжили неспешное движение. Не знаю, как Машуне, но мне было тяжело: спустя час меня мучила боль в стертых ногах, напряженной спине и скрюченных руках. А еще больше меня мучило то, что Рюшка полночи самым хамским образом обнимал нашу вампиршу.

Казалось бы, подумаешь: девчонок что ли вокруг нету? Нашел, о чем горевать! А в голову настырно лезла мыслишка, как друг обнимает «из самых дружеских чувств» эту егозу, как развеваются по его лицу ее черные локоны… Кошмар! Так можно и инфаркт заработать! Хорошо еще, это в нашем возрасте почти невозможно. Все-таки я не выдержал и взмолился, вернее, скомандовал:

- Стоп! Отдохнем немного, перекусим, а потом опять продолжим.

- А я и не устала совсем, - удивленно ответила эта вреднюга.

- Да и есть не хочется, но если тебе невмоготу… - согласился Рюшка, притормозил своего скакуна и легко спрыгнул на землю. Потом подал руку и ловко принял в свои деревенские объятия эту… эту… не знаю как и сказать.

Я совсем не так красиво, как они, сполз со своей клячи и растянулся на траве обочины. Андрюшка подхватил поводья и примотал их в ближайшей березе. И, о чудо, Машуня села рядом со мной, погладила меня по голове и спросила:

- Ты первый раз на лошади?

- Да, на такой, настоящей, впервые. Пони не считаются, - честно признался я и совсем скуксился. В рейтинге уважения подружки я, наверняка, упал на самое дно. Меня даже начали жалеть. Но следующие ее слова меня обескуражили:

- Что бы я без тебя делала? – сказала она тихо, и я понял, что в ее тоне была такая признательность, такая благодарность… в общем, вся моя ревность вдруг показалась такой глупостью, и ноги со спиной сразу перестали болеть.

- До города должно быть совсем близко, – деловито вмешался Рюшка и продолжил, будто не замечая Машкиных нежностей в мой адрес. – Нужно лошадей куда-то прятать, на краденном далеко не уедешь.

Я почувствовал, как силы стремительно возвращаются ко мне. То ли Машунина вампирская сущность так работала, то ли просто, меня отпустила эта глупая ревность, но вскоре я вскочил и вполне бодро заявил, что могу снова ехать. При этом самым нахальным тоном заявил:

- Андрюш, надо пожалеть твою лошадь. Теперь я посажу перед собой Машуню.

- Хм, разраспоряжались тут, понимаешь ли! – не оставила это дело на произвол вредная девчонка. – Теперь я сяду в седло, а кого-нибудь из вас посажу вперед.

Андрюшка понимающе посмотрел на двух городских придурков, покачал головой и прочитал лекцию о верховой езде:

- Если Маша сядет передо мной, то это будет безопаснее всего. Я справлюсь и с лошадью и с пассажиром, если тот вздумает валиться набок. Вариант, когда Шиш сзади, а Маша спереди еще приемлем, но Маша слишком мало весит и неопытна, чтобы сидеть сзади. Управлять лошадью через высокую спину она не сможет, а сидеть за седлом опасно – может слететь.

Прослушав эту лекцию, я понял, что у меня нет шансов. Но что делать, когда их нет? Надо придумывать эти шансы, и я нашел ответ:

- А я… а я… могу управлять лошадью и без поводьев! – вдруг вспомнил я о своих эльфийских способностях и уже гордо завершил мысль. – И всегда могу контролировать ее поведение!

- Это верно, - деловито кивнул Рюха и добавил. – Тогда я помогу вам сесть.

Я быстренько нашел приступок и так боялся упустить инициативу, что не понял, как оказался в седле. К деревенской Рюхиной чести он не стал хватать и подкидывать Машуню за талию и даже не подталкивал ее под мягкие места, а просто, сцепив пальцы, подставил руки лодочкой под ногу. Ну а все хватания и обнимания достались мне…

А потом мы ехали в мягкой темноте ночи, и мне было немножко стыдно за мое вранье Рюшке, что смогу управлять лошадью – мне и собой-то управлять было почти невозможно. Хорошо, кобыла сама послушно трусила за передним скакуном и не требовала ничьего внимания. Я бережно обнимал Машуню за талию, а она расслаблено облокотилась о мою грудь. Ее волосы наконец, как я и мечтал, развевались по моему (а не чьему-либо еще) лицу, и я вдыхал их дурманящий аромат. Мы просто молчали, а впереди нас ждала неизвестность, и я твердо знал только одно: я обязательно верну эту милую и доверчивую егозу ее родителям, причем, целой и невредимой!

Несмотря на вернувшиеся неприятные ощущении в ногах и спине, я, казалось, ехал бы так вечность, потому что мне без всяких слов было понятно, как Маше сейчас хорошо в моих объятиях. Она даже не смахнула моих, держащих поводья рук, которые «под собственной тяжестью» нахально легли ей на ноги.