Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин

Орала лоточница и указывала пальцем в небо. Ее соседи и просто случайные прохожие запрокидывали головы и тут же неслись наутек, разбрасывая товар и сшибая лавки. Я выбежал на середину опустевшей мостовой и заметил в алеющей выси прекрасную востроносую ладью о трех мачтах, что медленно падала с причала воздушной верфи.

Падала очень медленно, словно тонула в соленой воде — отчетливо видел, как трещали и лопались канаты, а из прорех в недостроенной палубе сыпались инструменты и доски. Однако ни малейшего повода для паники не было — верфь висела над озером, а значит, падающий строго вниз корабль никак не мог задеть город.

Разве что рыбакам достанется, но с такой скоростью они вполне успеют уплыть на безопасное расстояние. Лишь спустя пару минут раздался оглушительный треск и шелест волн, после чего с высоты донесся гулкий звон набата.

— Это вообще нормально? — я указал себе за спину — как раз туда, где грохнулся парусник.

Спутницы одновременно покачали головами.

— Что же, — на лице сама собой возникла самодовольная улыбка. — Тогда все это выглядит, как работа для колдуна. И что ты там говорила про мою удачу?

Глава 8

— Айка, — я протянул лешачихе червонец. — Иди домой и угости маму чем-нибудь вкусным. Мы заберем тебя, как только закончим.

— Слушаюсь, хозяин, — она сложила ладони на животе и смиренно поклонилась.

— Можешь не… — хотел ее одернуть, но в последний миг передумал — в конце концов, я вытащил ее из задницы, так что пусть для приличия изобразит покорную служанку. — А хотя, так даже лучше. Все, не скучай.

— Будьте осторожны, — холодно, но искренне попрощалась она.

Я же отдал последние деньги за прокат ковра-самолета и с опаской сел на цветастую ткань. Ощущения были такие, будто ковер лежал на палубе катера — вроде держался ровно и твердо, но в то же время покачивался на ветру.

— Хочу тебе напомнить, — Яра села напротив и взяла вожжи, — что светлые чувства — крайне поганая подпитка для Тьмы. Хуже того, они ослабят тебя и сделают уязвимым. Поэтому сразу заруби на носу — никаких любовей и нежностей, только похоть и разврат.

— Да не влюбился я ни в кого. Просто захотел помочь.

— Это — тоже светлое чувство. А теперь держись крепче.

— За что?

— За что придется.

Ярослава резво натянула вожжи, и ковер рванул вверх почти что под прямым углом. Хвала богам, успел обхватить спутницу за талию, но ускорение было столь велико, что я вытянулся в полный рост, а суставы заныли, что на той дыбе.

Уж не знаю, с чего полудница взяла такой разгон — то ли хотела обогнать соперников, то ли решила меня проучить. Благо верфь парила невысоко — меньше чем в километре над землей, и все равно за короткий полет я испытал такой букет чувств, что никаким американским горкам и не снилось.

— Странно, — девушка прикрыла лицо колдовским щитком. — Никто не летит вниз.

— Наверное, верфь закрыли до расследования.

— Это ж что там тогда случилось?

— Не знаю. Главное, чтобы хорошо заплатили.

— Это уж точно, — хмыкнула она. — Готовься, я приземляюсь.

Верфь напоминала огромный бревенчатый плот, условно разделенный на три части. От первой отходили три длинных пирса, перед которыми стояли ребра стапелей, тянущиеся прямо из высоких ангаров.

Очевидно, сборку начинали под крышей, затем корпус вытаскивали наружу, чтобы поставить мачты, а потом уже доводили до ума у причала. Такой своеобразный конвейер позволял строить летучие корабли в три смены, и артели при том не мешали друг другу.

Вторая находилась позади первой и представляла собой просторный порт с пятью причалами, вместительными складами, кабаком, борделем, банком и небольшой рыночной площадью. Здесь разгружались и готовились к отлету пузатые торговые суда, здесь же заключались сделки и отдыхали моряки, однако сейчас этот сектор словно вымер.

Третью же часть занимали роскошные двухъярусные хоромы с теремом и пристройками, отделенными от соседних зон высоким забором. Мы опустились как раз за воротами, но встречать нас никто не спешил. Возможно, опасались выходить наружу, ведь солнце наполовину скрылось за горизонтом, под облаками заметно похолодало, а тень разбавлял лишь тусклый свет в оконцах.

— Ну и где все? — я поднял воротник и поежился.

— Не знаю, — Яра зажгла в ладони золотой огонек. — Но сдается мне, это задание не нашего уровня.

— Найдем хозяина — и все узнаем. И лучше нам поторопиться, пока школяры не слетелись, как мухи на мед.

Мы направились к хоромам — где же еще обитать владельцу, как не в роскоши с резными наличниками и мореными бревнами. Но не успели пройти и пары метров, как из-за угла показались мутные тени и в тишине отчетливо раздались щелчки.

— Стоять! — гаркнул мужик в красной шинели, папахе и с ружьем. — Кто такие? Как тут оказались?

— Меня зовут Савелий Раков, — осторожно приподнял шляпу. — Граф и абитуриент. А это моя верная помощница — Ярослава Владимировна.

— Не мелковат ли ты для графа? — проворчал напарник.

— Меня другое заботит, — продолжил первый. — На кой вы сюда приперлись — рынду, что ли, не слыхали? Ладно, хозяин разберется. Руки вверх — и шагом марш. Попытаетесь сбежать — свинца получите сразу. У нас тут особое положение, даже для графьев поблажек нет.

— Особое положение? — переспросил я, направив к бородатому стрельцу теневой шнур — но не напрямую, а по широкой дуге, чтобы ненароком не заметил, да не пальнул. — Отчего же?

— Да вот кто-то вроде вас сюда проник и корабль угробил.

— Наш лучший корабль, — вздохнул второй. — Сколько пота, сколько слез, сколько надежд!

— Ты смотри лишнего не сболтни, — предупредил первый и почесал затылок. — А то что-то рядом с этими господами потрещать тянет, как после водки.

— Уж не шпиены ли?

— Начальник разберется. Он знает много и судит строго. Вмиг на чистую воду выведет.

Нас пинками втолкнули в просторный холл, практически полностью отделанный золотом. Желтый металл блестел везде — на стенах, мебели, посуде и даже окнах. Но несмотря на китчевую обстановку, собравшийся внутри люд не праздновал и не веселился, а боязливо отирался вдоль стен.

Здесь ютились в основном пузатые длиннобородые мужики в шубах и дорогих