По ту сторону черной дыры - Дмитрий Беразинский

— Дуреха! Ты что, на пулю нарваться захотела?

— На тебя нарваться захотела! — почувствовав непонятный запах, Андрей склонился немного, чтобы лучше разобрать. Думая, что он хочет ее поцеловать, Настя обвила шею сержанта руками. Тот отскочил, как ошпаренный.

— Да вы пьяны, барышня!

— Ну и что, — снова прижалась к нему девушка, — камень ты черствый! И боярышник тут вовсе не при чем!

Тут Андрей заметил, что часовой с интересом прислушивается к их разговору.

— Поехали! — лаконично сказал он и уселся за руль. Настя села рядом.

— Держись! — он поддал газу, и машина запрыгала по полю.

Волков остановился недалеко о слободы и заглушил мотор.

— Таська! — почти умоляюще произнес он, — ну на что это похоже? Нахлебалась какой-то дряни, переполошила дозор, меня на посмешище выставила! Ты, вообще, меня слушаешь? — девушка глядела на него горящими глазами, от взгляда которых мог сдуреть и столетний дед, — черт, да не могу я сейчас быть с тобой.

Анастасия взяла его руку двумя своими, и приложила ее к высокой девичьей груди.

— Не прогоняй меня! — хрипло произнесла она и сняла с руки какую-то диковину, отдаленно напоминающую браслет.

— Возьми. Это — мой оберег. Мне его дал дедушка при рождении. Ты ведь тоже пойдешь в битву… — Андрей молча кивнул.

— Он защитит тебя от вражеских стрел и копий…

— Глупышка! Викинги не пользуются ни стрелами, ни копьями. К тому же, я больше доверяю бронежилету, — улыбнулся парень, но амулет взял и надел его на кисть левой руки.

— Его носят на правой, — сказала Настя.

— Не хватало, чтобы он за автомат цеплялся! — сержант достал транк, — товарищ майор, это Волков. Мне бы отлучиться на несколько часов по семейным обстоятельствам.

— Добро, Андрюха, — свободен до утра. Мурашевич тебя подменит, если что.

— Спасибо, товарищ майор! До утра!

— До утра, сержант. Осторожнее с «семейными обстоятельствами»!

Волков повел машину по уже хорошо укатанной дороге в городок, но его остановил капитан Селедцов.

— Домой? — осведомился он, открывая заднюю дверцу.

— Садитесь, товарищ капитан, подбросим.

— Подбрасывать не надо — просто подвези, — пошутил связист. Заметив антенну, торчащую из кармана сержанта, он поинтересовался:

— Ну, как транк, не подводит?

— Да пока грех жаловаться — штука надежная.

— Естественно. Здесь же идеальные условия для связи! Ни тебе помех от радаров, ни любителей — коротковолновиков, ни гостелерадио. Особенно последнего… Хочешь, кстати, узнать, почему я до сих пор капитан, а не, скажем, подполковник? По возрасту…

— Заинтригован.

— Расскажу. Никому еще не жаловался… Где-то, в году девяносто третьем, когда в России была, мягко говоря, напряженная обстановка, у нас проводились секретные учения. Непосредственно мне была поставлена задача обеспечить такую связь, чтобы ни одна сволочь не могла нас подслушать. Наша часть обслуживала Министерство обороны.

Есть такой прибор — шифратор называется. Он разбивает аналоговую составляющую сигнала на серию непонятных хрюкающих звуков. В приемнике стоит дешифратор, где эта свинская речь превращается тем же макаром, в человеческую.

В то время служил у меня прапорщик Чихнюк, который умудрился так присоединить и настроить приборы, что шифратор оказался вообще не включенным в схему, а передатчик настроен на частоту в семьдесят пять мегагерц — частота первый канала телевидения. И вот, представляешь, идет по ОРТ мультфильм «Карлсон вернулся». Карлсон раскрывает свою хлеборезку, а вместо «Привет, малыш!» слышится: «Последние известия из Москвы. Обстановка нормализировалась. Отмена, повторяю, отмена готовности». И это все слышит половина республики.

Меня ставят в интимную позу, и имеют все, кому не лень. Хотя я вообще, не при чем. Секретный прапорщик Чихнюк не имел права показывать мне схему соединений.

— А что потом стало с этим прапором? — спросил Андрей.

— Уволили из рядов Вооруженных сил по состоянию здоровья. Стал фермером.

— А вы уже шесть лет…

— Девять. Капитана я получил в девяностом.

— Да! — сострадательно протянул Волков.

— Ничего, здесь все равны! — успокоившись, и уже без прежней горечи продолжал Селедцов, — нет ни телевидения, ни радио… Хотя, мне пришла в голову одна мысль! Можно ведь устроить небольшую радиостанцию, передающую, скажем, музыку и последние новости. Сплетни, даже. Ага! Вот и приехали. Высади-ка ты меня, дружище, у штаба. Зайду, гляну на оборудование. А насчет радио переговори с командиром. К тебе-то он прислушается.

Подмигнув Андрею, опальный капитан захлопнул дверцу.

— Куда мы? — спросила Настя.

— К отцу. Заберем Костю, а утром ты отведешь его обратно. Ты своего папаню хоть предупредила?

— Чай, не маленький! — отмахнулась девушка.

— Ну, ты даешь! — с осуждением посмотрел на нее Андрей. Затем достал транк и протянул его Насте.

— Позвони ему! — та неохотно набрала номер Ратибора.

— Это я! — представилась она, — заночую в крепости (так жители Бобровки называли военный городок). Ты что делаешь?

— Мы тут, доченька, с дядей Казимиром беседуем, — отозвался слегка заплетающимся языком, Ратибор, — между прочим, есть возможность неплохо выдать тебя в хорошую семью.

— Пока, папа! — прошептала Настя в транк и прервала контакт. По щеке ее скатилась предательская слезинка.

За три километра отсюда довольный Ратибор потер руки и, обращаясь к Казимиру, произнес:

— Как я их, а? Может теперь он станет более решительным!

— Ты того, не очень! — ответил Казимир, хрустя соленым огурцом, — береги девку!

В машине царили уныние и пессимизм. Волкову очень не понравилось сообщение Ратибора. Насте оно понравилось еще меньше. Она долго и недовольно сопела, а затем сказала, уставившись в потолок машины:

— В общем так, мил друг Андрюша! Берешь меня замуж или нет? Видишь, отец кого-то мне уже сватает.

Андрей, с детства не любящий поспешных решений, нажал на тормоз. С минуту он что-то прикидывал, а затем осторожно сказал:

— Я подумаю.

— Долго думать собрался?

— Час.

— Ну, смотри! — сказала Настя, — чтобы сегодня ответ дал.

— Дам! — поклялся парень.

— А час — это сколько?

Возле подъезда прогуливались Норвегов с женой и внуком. Увидев за рулем отца, Костя подбежал прямо к дверкам. Андрей и Настя вылезли из машины. В ответ на недоуменное лицо полковника, Волков пояснил:

— Отпросился у Палыча до утра. Думал, может Костю забрать… — вмешалась Елизавета Петровна:

— Ты знаешь, Андрюша, пусть лучше парень у нас побудет, а ты, в кои-то веки, погуляй с девушкой. Может, познакомишь?

— Лиза, это — та самая тетя Настя, которую столь боготворит мой сын. Настя, это — мой отец — Константин Константинович. Рядом с ним — его несравненная супруга — Елизавета Петровна. Па! Я хочу с вами посоветоваться.

— Ну-с, присядем! — бодро сказал полковник, указывая на скамейку.

— Замучила она меня! — вздохнул Андрей, — ну уж очень ей замуж хочется. Решила Анастасия, что я — тот единственный и неповторимый мужчина, с которым ей хочется прожить жизнь. Так, дорогуша?

— Так! — тоже вздохнула Настя.

— Пообещал я ей ответ дать, уже через полчаса, согласен ли я на ней жениться, или нет.

— А что тебе сердце подсказывает? — осторожно спросила Елизавета Петровна. Андрей молча обнял девушку, которая в предчувствии чего-то очень важного положила ему голову на плечо.

— Так в чем проблема? — хмыкнул Норвегов.

— Но ведь я женат, папа, как ты не понимаешь?!?

— Разведем!

— А вдруг мы обратно перенесемся?

— А если не перенесемся? Всю жизнь жалеть будешь! Или, допустим, лет через тридцать. Ты уверен, что твоя Анжела будет ждать тебя тридцать лет?

— Я уверен, что она меня и трех месяцев ждать не будет, — ответил парень, — не тот норов. Просто, хочется проявить элементарную порядочность, что ли…

— Волею судьбы я в этом городке — царь и бог, — заявил Константин Константинович, — завтра у нас операция по «отлову дичи», а послезавтра вечером готовьтесь! Гадом буду, но я вас оженю. А теперь идите-ка вы, проветритесь! У меня послезавтра сын женится.

Когда наша парочка уже садилась в машину, Константин Константинович подошел к Андрею.

— Насчет переноса не беспокойся! Это — даже не та планета. Я давеча сверялся с «Атласом офицера» — ни одного знакомого созвездия! Час тому назад мне доставили депешу из лаборатории. Даже состав атмосферы не тот! Кислорода — целых тридцать два процента. Откуда-то взялось четыре процента гелия. Остальное, слава богу, в норме. Да! Луна в два раза больше и удалена в полтора раза дальше. Вот такие пироги! — оставив их одних, Константин Константиныч вернулся на скамейку.

— Куда поедем? — спросил Андрей.

— Давай, к тебе, — предложила Настя, — никак не приду в себя после этого разговора. Бр!