Правила крови (антология) - Вадим Панов

— О том, что на Бороду ходит спецназ военной разведки, мне рассказал предыдущий начальник заставы. Захар Треми впервые появился здесь через два месяца после моего назначения, а с ним пришли шифровки из Пограничной службы и из Генерального штаба. Оказывать полное содействие.

— Почему о Треми не знают в штабе базы?

— Это привычка к допросам или вы действительно не понимаете?

— Отвечайте на вопрос!

Петровичу очень хотелось вывести нюхачей из себя, взбесить, но еще больше он хотел увидеть их вытянувшиеся лица, а потому неспешно продолжил:

— Захар и его люди — профессиональные убийцы из военной разведки. Не знаю, зачем они прилетают на Бороду: потренироваться или на экзамены, но цель у них простая… — Майор затушил сигарету. — Они приходят, бьют караван и уходят. Но бьют по-настоящему: всех, под корень. Только пару пленных с собой забирают, и все. Остальных басмачей мы находим с отрезанными головами.

— Что за бред? — скривился Чекряев. — Почему о них неизвестно базе?

— Потому что мне приказано ловить караваны и сдавать басмачей туземным властям, которые через неделю отпускают их на свободу, — объяснил Петрович. — А полковник прилетает с конкретной целью — убить. Законы и политическая обстановка его не волнуют, ему бойцов готовить надо. Он выбирает караван пожирнее, где охрана побольше, режет басмачей, сдает мне наркоту и уходит. А я потом записываю на заставу боевое столкновение.

Майор посмотрел на нюхачей.

— Теперь вы понимаете, почему никто не признает, что направил сюда группу Треми?

Запах жареного мяса дурманил голову. Треми уже отправил первую порцию шашлыка на угли — за приготовлением приглядывал Лесков — и теперь заканчивал разделывать тушу.

— Сегодня особый набор специй, — улыбнулся он подошедшему майору. — Ребята привезли из Южной Америки — пальчики оближешь.

Руки полковника были густо перепачканы теплой кровью.

— Я чувствую, — кивнул Петрович, втягивая дразнящие запахи.

Он присел возле костра и налил себе красного. Полковник привозил не только мясо — около камня лежал рюкзак с десятком бутылок дорогого вина.

— Как твои?

— В порядке, — улыбнулся Треми и покосился на стоящую у ног включенную рацию. — Вышли на цель.

— А летчики не придут? — спросил Чекряев.

— Они не любят шашлык, — спокойно ответил полковник.

Пилоты всегда оставались около вертолета, рассаживались с разных сторон от машины, клали на колени автоматы и терпеливо ждали возвращения группы. Как собаки. В самую первую встречу Петрович, слегка перебрав вина, хотел сходить, отнести им шашлык, но Захар отсоветовал. «Будут стрелять», — коротко сказал Треми, и желание угощать летчиков у майора пропало. Зато возросло уважение к плотному полковнику, установившему в своем подразделении поистине железную дисциплину.

Фээсбэшники перестали бродить вокруг костра и присели рядом с Захаром.

— Полковник…

— Можно просто Захар.

— Хорошо. Захар, ваши люди пошли на Бороду…

— Да.

Черный нож с легкостью рассекал парное мясо и даже некрупные кости. Слегка изогнутый черный нож. Чекряев впервые видел такую форму клинка, но решил не заострять на этом внимание.

— С той стороны идет караван.

— Это секретная информация, — усмехнулся Треми, не глядя на фээсбэшников. — Откуда вы знаете?

— Там караван.

— Там никого нет.

— Вы должны отменить операцию.

Захар бросил в ведро последний кусок мяса, воткнул нож в землю, медленно вытащил — Чекряев обратил внимание, что лезвие полностью очистилось от крови, — и покачал головой:

— Поздно.

— Вы обязаны это сделать! — не выдержал Дорохов.

— Не обязан.

— Неужели?

Захар с улыбкой посмотрел на фээсбэшников.

— Не обязан хотя бы потому, что сейчас на Бороде Дьявола нет подразделения армейского спецназа. Там только погранцы нашего уважаемого хозяина. Под утро они примут бой и победят. — Треми убрал нож. — Возможно, кто-то из них получит правительственную награду, а Петрович — благодарность за перехват крупной партии героина.

Полковник подмигнул начальнику заставы. Майор криво ухмыльнулся.

— Отзовите своих людей!

— Вы что, никогда не принимали участия в боевых операциях? — негромко и неожиданно серьезно спросил Захар. — Даже если бы я захотел вам помочь, то не стал бы. Группа вышла на исходную. Передовое охранение каравана уничтожено. Максимум через десять минут начнется бой, отменить его — значит подвергнуть опасности бойцов.

— Черт! — вырвалось у Дорохова. — Вот ведь идиотизм!

Треми взял свой стакан с вином и сделал маленький глоток.

— Я помешал?

— С караваном идет наш осведомитель, — угрюмо произнес Чекряев. — Мы прилетели, чтобы встретиться с ним.

Еще один глоток вина.

— Мне жаль.

— И все? Тебе просто жаль?!

— Шашлык действительно удался, — мягко произнес Захар. — Угощайтесь, рекомендую.

— Ты еще не понял, полковник?! — рявкнул Дорохов. — У тебя будут крупные неприятности!

И охнул.

Потому что ночную тишину разорвал вой. Чудовищный, невозможный вой. Была в нем тоска и ярость. Агрессия и жажда крови. Звериная жестокость и холодное, тщательно продуманное обещание смерти. Вой заставил похолодеть души военных, принес почти физическую боль: побледневший Дорохов сжал виски.

— Что это было? — упавшим голосом спросил Чекряев.

— Мороз по коже, да? — почти дружелюбно протянул сержант. — А теперь представь, капитан, каково этот вой басмачам слышать. Ночью. На Бороде Дьявола.

И одним глотком осушил свой стакан. Начальник заставы последовал примеру Лескова.

— Что это было? — Чекряев посмотрел на Треми.

— Операция началась, — ответил Захар. Он явно был недоволен произведенным эффектом и, взяв в руки рацию, уменьшил громкость. — Это позывной моих бойцов.

— Позывной?

— Я этому крику в Африке научился, — буркнул полковник. — И своих научил. Для ночных операций очень неплохо.

Он усмехнулся и тихонько завыл. Совсем негромко, гораздо тише и слабее, чем крик, пришедший из динамика ации, но внутри у офицеров вновь похолодело.

— Прекратите!

— Меня напугать сложно, — вздохнул Лесков, — но вам, господин полковник, это удалось. Я когда ваш фирменный позывной первый раз услышал, едва не обмочился, не к столу будь сказано.

Начальник заставы посмотрел на фээсбэшников. Чекряев перехватил его взгляд и, поколебавшись, кивнул: все понятно. Людям, которые умеют ТАК кричать, ничего не объяснишь: они почувствовали запах крови и не остановятся ни за что.