Музеефикация историко-культурного наследия России - Мария Каулен

Животные являются важными участниками исторического моделирования. В царской подмосковной усадьбе Коломенское в XVI–XVII вв. одним из любимых занятий царей была соколиная охота. Мы знаем об этом из документов. В конце XX в. в Государственном музее-заповеднике «Коломенское» вновь появились сокольничьи с прекрасными благородными птицами – соколами, балобанами, ястребами.

Так каков же сегодня «музеологический» статус живых экспонатов, все большее число которых населяет пространство исторических, художественных, литературных музеев?

Рассматривая живые экспонаты с позиций теоретического музееведения, мы должны признать их достоверность, их безусловную ценность – историческую, эстетическую, мемориальную, средообразующую, присущие им свойства экспрессивности, аттрактивности, ассоциативности, и как результат – их музейную ценность как культурно-исторических объектов.

Потомки «подлинных» животных, «типологические» живые объекты тех же видов и пород, что были распространены в данном месте в определенный исторический период, целенаправленно созданные генетические реконструкции живых существ более, чем копии артефактов, имеют право на существование в музейной среде по ряду причин. Во-первых, когда дело касается живых существ, продолжение жизни оригинала за определенными временными границами невозможно. Во-вторых, само воспроизведение осуществлено естественным путем – механизм воспроизводства все тот же, неизменный и единственный, созданный самой природой. В-третьих, естественная жизнь животных в культурно-исторической среде способна дать нам новое знание об этой среде, то есть приобретает значение исторического моделирования. В зарубежной музеологии существует понятие «вторичного оригинала» – точного воспроизведения музейного объекта, которое в случае утраты или недоступности подлинника замещает его и приобретает в связи с этим дополнительную ценность. Представляется, что при научной обоснованности помещения в культурно-историческую среду именно данного вида живых существ последние приобретают значимость такого вторичного оригинала, восстанавливающего цельность среды, дающего новые знания о ней и играющего существенную роль в процессе музейной коммуникации.

Примером может служить экеторпская свинья. Экеторп – укрепление железного века на о. Эланд (Щвеция), где зарегистрировано свыше 10 000 доисторических памятников, один из самых посещаемых археологических музеев Швеции. При реализации на месте раскопок крупномасштабного музейного проекта сначала по археологическим остаткам была создана реконструкция облика одомашненной свиньи, обитавшей здесь в каменном веке, а затем на ее основе осуществлена генетическая реконструкция – выведена порода, по внешним признакам аналогичная древней свинье, включенная в качестве живого экспоната в археологическую экспозицию.

Человек также является частью среды. Поэтому средовой музей не может осуществлять свои функции без участия людей, эту среду населяющих. Не будучи по своей непосредственной должности или роду занятий сотрудниками музея, такие люди являются его сотрудниками по сути, ибо соучаствуют в нелегком труде по сохранению и воспроизводству наследия. Поскольку воспроизводство объектов нематериального наследия и среды невозможно без участия человека, коммуникационный процесс в средовых музеях имеет важную особенность: он опосредован сложными и многообразными партнерскими взаимоотношениями с различными социальными группами населения. С позиций предложенной выше системы они относятся к «связующим элементам» и являются факторами, обеспечивающими изменчивость среды, возможность накопления постепенных изменений. Задачи средового музея по отношению к этим людям (жителям, прихожанам, гостям, паломникам, работающим, приезжим и др.) – постараться минимизировать вредные воздействия и увеличить позитивные. Это может быть достигнуто путем установления различных форм партнерства.

Партнер-житель – это обитатель населенного пункта, расположенного на территории средового музея. Среди зон охраны памятников многих музеев-заповедников присутствуют территории с самыми разными охранными режимами: от строжайше охраняемых заповедных территорий до земель, занятых под сельскохозяйственные угодья и населенные пункты. Суть «заповедания» в последнем случае сводится к определенным требованиям, обеспечивающим поддержание соответствующего целям заповедника облика застройки, малых архитектурных форм, ландшафта. Таким образом, осуществляется сохранение существенных с музейной точки зрения характеристик среды, и все жители независимо от их воли воздействуют на этот процесс. Это воздействие может быть как позитивным, так и негативным. Хозяин дома, позволивший себе его перестройку, нарушающую внешний вид заповедной улицы, тем самым играет роль «негативного фактора». Напротив, соблюдая необходимые требования к внешнему виду расположенных на заповедной земле элементов среды, включившись в «игру», в которой все – от культивирования определенных видов и сортов растений, разведения животных – вплоть до формы плетня и скамейки у дома «работает» на сохранение общего облика населенного пункта, – житель становится настоящим партнером музея.

Самый действенный путь к такому партнерству – грамотное законодательство и действующие механизмы его реализации, обеспечивающие выполнение жителями заповедника партнерских обязательств. Во многих зарубежных странах поощрение (например, через налоговые льготы за поддержание внешнего вида построек в соответствующем состоянии, через государственные дотации на ремонт и реставрацию) обеспечивает выполнение сформулированных требований, которое через некоторое время превращается в привычку, становится частью образа жизни населения. Роль музея по отношению к этим партнерам – постоянная, кропотливая работа с ними, разъяснение целей и задач работы музея, создание атмосферы доброжелательства к музею, формирование чувства ответственности, сопричастности высокой миссии сохранения национальной памяти у каждого жителя. Это делает партнерство активным, а участие в жизни музея – сознательным. Примером взаимовыгодного и осознанного сотрудничества музея и жителей села может служить музей-заповедник деревянного зодчества и народного искусства в Нижней Синячихе Свердловской области, в котором привезенные памятники архитектуры установлены непосредственно среди построек жилого села, а жители активно поддерживают его исторический облик, включаются в показ родного села посетителям. Трудности многих музеев в значительной степени связаны с невозможностью или неумением найти общий язык и наладить партнерские отношения с местным населением.

Другой вариант специфического партнерства в рамках средового музея – партнер – участник действия.

Если музейная среда совпадает с живой культурно-исторической средой, «музеальность» постоянно присутствует в повседневной жизни и деятельности людей. Студенты, обучающиеся в мемориальных аудиториях, проводящие опыты в меморальных лабораториях музеев Казанского университета, постоянно волей-неволей воспроизводят изначальную функцию музеефицированных зон учебного заведения. Участником действия является верующий, приходящий с молитвой в храм-музей. Он может не думать об этом и даже не признавать музейного значения храма, но невольно способствует постоянному воспроизводству его изначальной функции. Именно вариант совместного использования культового здания при сохранении его изначальных функций стремились реализовать работники музеев-храмов и музеев-монастырей в начале 1920-х гг. Когда значительная часть монастырей и церквей была закрыта, традиции монастырского образа жизни и отправления культа поддерживались музеями. И сегодня между музеями и церковью возможны варианты доброжелательного взаимовыгодного партнерства на основе приоритета сохранения культурного наследия.

Однако люди могут принимать и более деятельное участие в формировании среды. Активный участник действия способствует сохранению и воспроизводству среды сознательно. Если прихожанин редко задумывается о культурно-исторической ценности храма, то участники календарных народных праздников в музее-заповеднике «Томская писаница» едут в музей специально, чтобы принять участие именно в историческом, традиционном действе. В качестве активных партнеров следует рассматривать и участников существующих при музеях или принимающих участие в его мероприятиях фольклорных коллективов.

На основе партнерского взаимодействия возникают ставшие популярными в наши дни формы музея-библиотеки, музея-театра, музея-школы и др. Человек, занимающийся деятельностью, составляющей неотъемлемую и ценную с культурно-исторической точки зрения часть культурно-исторической среды, то есть деятельностью, относящейся к нематериальному наследию, превращается в партнера – носителя традиции. Самый характерный пример такого партнерства – работающие при музеях мастера народных промыслов.