На нашей улице - Мэри Кларк

— Он будет тянуть резину, пока не придумает историю, которая удовлетворит суд, — сказал Томми Питу. — Есть три возможных варианта. Первый: Фриз — серийный убийца и виновен в смерти Марты Лоуренс, Карлы Харпер, доктора Мэдден и своей собственной жены. Второй вариант: он убил только свою жену. Третий: он не причастен ни к одной из этих смертей.

— Тебя беспокоит то, что третья часть шарфа так и не нашлась? — спросил Пит.

— А то! Мне почему-то кажется, что убийство Натали Фриз было задумано специально для того, чтобы заставить нас поверить, будто цикл завершен. А это означает, что сегодня вечером в Спринг-Лейке может погибнуть еще одна девушка. Только кто? Ну все, давай заканчивать.

Они уже собрались уходить, когда Пит вдруг сказал:

— Погоди-ка! Мы ведь так и не завезли Эмили Грэм увеличенную фотографию.

— Захвати с собой. Завтра утром отдашь.

Пит взял конверт, и в этот момент зазвонил телефон. Звонили из полиции Спринг-Лейка с сообщением о том, что преследователя Эмили вычислили, и он, по-видимому, сейчас где-то в городе. Услышав эту новость, Томми сказал:

— Знаешь, давай-ка лучше завезем фотографию сегодня.

С тех пор как Эмили подсунули под дверь конверт с ее фотографией у церкви, она все время носила в кармане сотовый. И теперь, достав его, решила позвонить бабушке. Эмили прочитала последний из дневников Джулии Гордон, и у нее возник вопрос, на который бабушка, возможно, знала ответ.

Из одного из дневников она узнала, что вторая жена Ричарда Картера в 1900 году родила девочку. Поэтому запись от 1911 года ее немного озадачила. В ней Джулия Гордон писала:

Лавиния пишет, что очень рада возвращению домой, в Денвер. За год ее дочурка вполне оправилась после потери отца и чувствует себя хорошо. Сама Лавиния признается, что испытала большое облегчение. Должна заметить, что она, взявшись за перо, была на удивление откровенна. Она написала, что Дуглас порой внушал ей неподдельный страх. Она считает, что его смерть была для нее благословением небес, она освободила Лавинию от уз брака и дала ее дочери возможность расти в более теплой и дружественной среде.

Эмили откинула крышку аппарата. Бабушка сняла трубку почти сразу.

— Бабуля, — сказала Эмили, — можно я тебе кое-что прочту? Никак не могу разобраться.

— Конечно, дорогая, читай.

Эмили прочла отрывок из дневника Джулии.

— Почему она называет его Дугласом? Ведь его звали Ричард.

— А, это... Его имя было Дуглас Ричард, но в те времена мужчину, которого называли так же, как отца, часто звали вторым именем. Жених Мадлен был Дугласом Ричардом-третьим. Насколько я понимаю, его отец был видным мужчиной.

— Он был видным мужчиной, прожившим всю жизнь с женой-инвалидкой. Бабуля, ты мне очень помогла! Я тебе завтра обязательно позвоню.

Эмили выключила телефон.

— Убийцей был не молодой Дуглас, — произнесла она вслух. — И не его кузен Алан. Убийцей был его отец. А когда он умер, его жена с дочерью переехали в Денвер.

Денвер! И тут все встало на свои места.

— Уилл Стаффорд вырос в Денвере. Его мать жила в Денвере! — сказала Эмили.

— Так оно и есть, — шепнул ей на ухо Уилл. — Я вырос в Денвере.

Эмили не успела даже пошевелиться. Ее тело обвила веревка, и Эмили оказалась привязанной к креслу.

Заставь его говорить с собой, настойчиво требовал внутренний голос. Пусть болтает подольше! Полицейские держат дом под наблюдением. Кто-то из них может позвонить в дверь, и, не дождавшись ответа, они дверь взломают.

Уилл Стаффорд сорвал с лица маску. Расстегнул куртку, снял спортивный костюм. Под ним оказались старинная рубашка с высоким воротником и галстук-ленточка. Широкие лацканы старомодного темно-синего костюма подчеркивали ослепительную белизну накрахмаленной рубашки. Волосы у него были зачесаны на косой пробор и откинуты назад. На верхней губе он нарисовал тоненькие усики.

— Позвольте представиться, мисс Грэм, — сказал он и коротко кивнул. — Я — Дуглас Ричард Картер.

Только без паники, велела себе Эмили. Иначе все кончено. Чем дольше ты продержишься, тем больше шансов, что появится полиция.

— Счастлива с вами познакомиться, — ответила она, стараясь скрыть охвативший ее ужас.

— Вы, разумеется, понимаете, что вам суждено умереть? Эллен Свейн ждет, когда вы присоединитесь к ней в могиле.

И голос у него другой, подумала Эмили. Он выговаривает слова четче, как будто даже с легким британским акцентом. Ну же, возрази ему! — приказала она себе.

— Но ведь с Эллен Натали Фриз, — выговорила она через силу.

— Натали не место рядом с Эллен. Там должна лежать ты. Эллен похоронена около озера. А рисунок с могилой Натали около могилы Эллен я послал специально для того, чтобы запутать полицейских. Эллен ждет тебя, дорогая. — Он нежно погладил Эмили по щеке. — Ты напоминаешь мне Мадлен. Такая же юная, прекрасная, жизнерадостная. Можешь представить, что я испытывал, глядя через улицу на собственного сына с тобой рядом? Я-то ведь был обречен жить с несчастной больной женщиной, которую ничто, кроме ее здоровья, не интересовало.

— Разве вы не любили сына? Разве не желали ему счастья?

— Я ни за что не позволил бы ему наслаждаться такой замечательной девушкой, в то время как сам вынужден сидеть у постели калеки.

Мимо проехала, осветив фарами двор и дом, полицейская машина.

— Наша славная полиция изо всех сил старается обеспечить, безопасность жителей Спринг-Лейка, — сказал Уилл, доставая из кармана кусок серебристой материи с блестящими нитями по краю. — Дом только что проверили, значит, у нас в запасе еще несколько минут.

Патрульная машина ехала по Оушен-авеню.

— Вот он! — сказал напарнику полицейский Фил Рип, показав на темно-синий фургон.

Они подъехали к фургону. Рип постучал в ветровое стекло.

— Там внутри горит свет, — сказал он и постучал еще раз. — Откройте, полиция!

А в фургоне Эрик завороженно смотрел на экран. Он нажал на кнопку пульта, управлявшего дверьми.

— Заходите, — бросил он через плечо. — Я ждал вас. Только вы уж извините, я сначала досмотрю шоу.

Рип с напарником заглянули внутрь и увидели телевизоры. Этот парень псих, подумал Рип, взглянув на экран. Сначала он принял увиденное за фильм ужасов.

— Он собирается ее убить, — объяснил Эрик. — Посидите тихо, а? Он с ней разговаривает.

Оба полицейских в изумлении застыли, глядя на экран и слушая тихий голос из колонок.

— В нынешнем своем воплощении я мог только надеяться на то, что мне удастся воспроизвести предыдущую схему, — говорил Стаффорд. — Но этого не случилось.

— Но почему Натали? — спросила Эмили, пытаясь выиграть еще немного времени.

— Натали мне искренне жаль. В тот вечер у Лоуренсов она вышла на крыльцо выкурить последнюю сигаретку — назавтра она собиралась бросить курить. Оттуда она вполне могла видеть, как я отнес шарф в машину. Когда мы с ней обедали в среду, она снова закурила, и мне показалось, что она пытается что-то вспомнить. Она могла мне навредить. И я не мог оставить ее в живых. Но не волнуйся, ее смерть была быстрой и безболезненной. Ты тоже умрешь легко, Эмили. Я обещаю.

До Рипа наконец дошло, что сейчас на его глазах произойдет настоящее убийство.

— Когда мне было четырнадцать, мы с мамой приехали в Спринг-Лейк и отправились к дому, где родилась ее мать — моя бабушка.

— Господи, да это же Уилл Стаффорд и Эмили Грэм! Оставайся с ним! — крикнул Рип напарнику, а сам выскочил из фургона и бросился к патрульной машине.

— Женщина, которая жила в доме моего прапрадедушки, пригласила нас зайти. От скуки я стал рыться в ящиках, стоявших в бывшем каретном сарае. И нашел его дневник. Этот дневник должен был найти именно я, потому что я — Дуглас Ричард Картер.

Только бы успеть, думал, садясь за руль, Рип. Направляясь к дому номер 100 по Хейс-авеню, он вызвал по рации подмогу.

Ник Тодд решил для собственного спокойствия проехать мимо дома Эмили — хотел удостовериться, что там все в порядке. Но, подъезжая к дому, он увидел, что с другой стороны улицы подлетела патрульная машина и остановилась у ворот.

Ник припарковался рядом с ней и вышел.

— Что-то случилось с Эмили? — спросил он.

— Надеюсь, мы успели вовремя, — коротко ответил Рип.

Полиция скоро вернется, успокаивала себя Эмили. Но что толку? Ведь они не знают, что он здесь. Он ухитрился убить Марту, Карлу, Натали, возможно, еще кого-то. Я следующая... Боже, до чего же хочется жить!

— Расскажите мне о дневниках, — попросила она. — Вы ведь вели их, да? Вы наверняка записали во всех подробностях, как что происходило, что вы при этом чувствовали, как реагировали родственники и друзья ваших жертв.

— Разумеется. — Ему, похоже, было приятно, что она так хорошо его понимает. — Когда мне было шестнадцать, я решил пойти по стопам прапрадедушки. Я напал на молодую девушку, но довести задуманное до конца не успел — ее крики услышали. Три года я провел в колонии для малолетних. А теперь, Эмили, настала ваша пора разделить участь прекрасной Эллен.