Искатель. 2013. Выпуск №7 - Николай Буянов

Круглое лицо Толика вытянулось от удивления. И он медленно, еще не веря самому себе, опустился на колени, выронив автомат в пыль. Сыч в хорошем темпе выскочил из машины и снова поднял пистолет — на этот раз целя Толику в голову.

И Егор прыгнул. Так, как их учили когда-то снимать вражеских часовых: одной рукой выбивая оружие, другой проводя удушающий захват. Кое-какие навыки у Егора остались: знания подобного рода не отпускают человека просто так, за здорово живешь. Однако Сыч, похоже, владел тем же самым набором, и в его мышцы были вживлены те же рефлексы. Он гибко присел, развел руки в стороны, и Егор, не удержавшись, перелетел через противника. Однако захвата не отпустил, и оба они покатились по земле, переплетаясь и вгрызаясь друг в другу в плоть, разрывая ее зубами и когтями… На миг почудилось: разними их кто-то сторонний — и они умрут, точно разделенные скальпелем сиамские близнецы.

Да, рефлексы у них были очень похожи. Только Сыч не пытался забыть их, выветрить из памяти, утопить в стылых ночах и паленой водке, а Егор пытался, что уж там… Поэтому он и оказался внизу, под рычащим от ярости противником. Тот живо насел сверху и торжествующе сомкнул жесткие пальцы у Егора на кадыке. Егор попробовал извернуться, ударил сбоку под ребра — куда там, Сыч только хрюкнул, будто от удовольствия. К ушам словно приложили пару раковин, доносящих шум морского прибоя; желтые глаза Сыча вспыхнули и растворились во тьме… И вдруг пальцы разжались.

Сыч свалился ничком рядом с Егором, ткнувшись носом в пыль. Мария, смертельно бледная, в разорванной блузке, замерла над поверженным врагом, сжимая в руке увесистый булыжник — как только сил достало замахнуться…

Похоже, силы ушли все без остатка: Мария прислонилась к капоту машины и медленно сползла вниз, закрыв лицо руками.

— Все, милая, все. — Егор подполз к девушке, попутно подобрав пистолет (автоматически, без всякой цели), присел рядом, прижал к себе, ощутив крупную дрожь, сотрясающую ее тело. — Всё позади, слышишь? Где твой мобильник?

Она продолжала дрожать, сжавшись в комочек и пытаясь запахнуть на себе блузку. Егор приподнялся, сунул голову в салон машины, отыскал Машенькину сумочку, нетерпеливо перетряхнул — и наконец обнаружил искомое.

— Нужно вызвать полицию.

— Нет, — прошептала она. — Сначала Юлия…

— Как хочешь. — Он отошел, покачиваясь и злясь на себя и весь мир. Конечно, Юлий, Великий и Ужасный, он всех рассудит, накажет злодеев, освободит принцессу из заточения и поцелует в уста сахарные… Ну и черт с вами!

Толик внятно постанывал, держась за окровавленное плечо. Егор бегло осмотрел рану и велел:

— Пошевели рукой.

Шофер поморщился от боли, но подчинился.

— Ничего, — пробормотал Егор. — Рана сквозная, кость не задета. Аптечка есть в машине?

Толик кивнул.

И в этот момент Мария за спиной Егора вскрикнула. Вскрикнула так, что у того и мысли не возникло оборачиваться — он метнулся в сторону, краем глаза успев зацепить медленно поднимающегося Сыча. Будто в дурном сне. Или в плохоньком фильме ужасов, где зомби пачками встают из могил и выходят на променад по темным кладбищенским аллеям…

Вряд ли в теперешнем своем состоянии Сыч представлял опасность: оглушенный, окровавленный, он и стоять-то не мог как следует. Хотя — кто знает, люди подобного склада остаются опасными даже намертво прокованные к кровати, запертые на замок в камере без окон…

Ни о чем таком Егор не успел подумать: нервы были напряжены до предела, и он выстрелил не целясь, даже не оборачиваясь. толком. Сыча отбросило на спину. Он с хрустом впечатался затылком в камень и замер, нелепо разбросав руки и вывернув ступни. Егору понадобилось время, чтобы осмелиться подойти. И, осторожно приблизившись, заглянуть в мертвые глаза — вовсе не желтые, как оказалось, а светло-голубые, безмятежные и чуточку удивленные, между которыми уютно разместилось черное пулевое отверстие.

— Знаешь, — проговорил Егор, не сводя глаз с мертвеца, — думаю, ты права, лучше позвонить Юлию.

Глава 8

Размышленье

у парадного подъезда

…Двери были знатные: не какие-то паршивые «евро», наскоро выструганные из массива сосны и бесталанно облитые бугрящимся лаком, а старинные, из благородно почерневшего дуба, словно в английском родовом поместье. Сейчас они были закрыты, но снизу оставался узкий просвет, позволявший слышать голоса из соседней гостиной.

— Как ты мог отпустить ее одну? — донеслось до Егора. — За что ты здесь зарплату получаешь, телохранитель хренов?! Ты хоть знаешь, что бы с тобой было, если бы Маша… Если бы хоть один волос с ее головы… Я бы тебя даже увольнять не стал — просто подвесил в сортире на твоих собственных кишках…

Голос, как догадался Егор, принадлежал сиятельному Хозяину, Юлию Милушевичу, бизнесмену, покровителю искусств, антиквару и прочая, и прочая. Это помещение Егор поначалу принял за средних размеров гостиную, однако вскоре понял, что ошибся: собственно гостиная располагалась дальше, как раз за дубовыми дверями, а это… Это было нечто вроде тамбура, отделяющего гостиную от холла. Холл был вполне стандартный для новорусского особняка: громадный, как вокзал, с мраморным полом, стенами и узкими колоннами, в пятах которых притаились мраморные же львы — уменьшенные копии тех, что охраняли парадное крыльцо. Две высокие греческие вазы на кованых подставках, вмонтированные в стены светильники, похожие на рыбьи глаза…

— Я охраняю вас, шеф, а не госпожу Марию, — возразил другой голос, преисполненный тотемного азиатского спокойствия. — С ней неотлучно находился Толик. Кто же предполагал…

— А надо было, — перебил Юлий. — На Толика в таких делах надежда, как на финансовую пирамиду. Где этот…

— В соседней комнате.

«Этот» — это я», — понял Егор и покосился на ручку двери, пришедшую вдруг в движение.

— Одну минуту, шеф, — азиат сделал паузу. — Я бы не слишком ему доверял. Все эти россказни — засада на шоссе, похищение, герой-одиночка против целой банды… Очень уж напоминает кино для подростков.

— Ты послал людей на место?

— Они вернулись десять минут назад.

Дверь отворилась. Егор, не поднимая глаз, проследил за лаковыми ботинками вошедшего: если вздумает напасть, обязательно собьется с шага.

Однако прежде в поле зрения появился кот. Егор взглянул на него — и на время забыл о ногах в ботинках. Кот был совершенно выдающийся. Гладкий, жемчужно-серый с голубым отливом, с круглой мордочкой и такими умными глазами, что смотреть в них казалось неприличным.