В поисках любви - Антон Сибиряков

Он проходит мимо меня, исчезая в арке соседней комнаты.

Расстегиваю молнии на сапогах.

— Какие вам? С собачками или кошечками?

Закидывает рыболовный крючок с ласковой наживкой.

— Вы знаете, без разницы…

Зачем все это?

Вешаю куртку на кривую вешалку.

Кого ты пытаешься обмануть, Волшебник? Я отдам тебе все, что у меня есть, стоит лишь только попросить…Не терзай меня. Не делай мне больно.

— Тогда с кошечками.

Его голос приближается, и он выходит ко мне, держа в руке пару ушастых тапок, удивительно похожих на настоящих котят. Улыбается, и я тоже смеюсь. Не могу сдержаться.

— Знаете, моя дочь любила кошек с самого детства. Но врачи запрещали ей любой контакт с животными. И только с такими… — подает мне тапочки. — Но она была счастлива, для нее они были настоящими. Живыми. Да… Теперь и я развожу этих чертят. Наденьте их. Мне будет приятно, а вам удобно. Обещаю.

Погружаю ступни в пушистое тепло. И вся неловкость тут же исчезает без следа.

— Ну, вот так…

— Вам очень идет.

В его глазах горит прошлое. Тот огонь, что выжигает черные туннели, по которым мы бежим от самих себя. У нас нет выбора. Ни единого шанса на спасение.

Должна ли я спросить, где теперь его дочь? И почему ее место в нем заняла тьма?

Но он возвращается из туннелей раньше, чем я успеваю понять. Пахнет дымом.

— Идемте в кабинет.

Раны на моих ногах сочатся сукровицей. Не желают приближаться к огню.

— Вы можете погасить свечи?

— О, разумеется. Подождите. Просто я подумал, что…

Уходит, и я теряю его голос. И вместе с ним, даруя свободу, с меня соскальзывают ржавые кандалы. Они падают на пол, глухо звеня цепями, и я осторожно прохожу в зал, к картинам.

Они совсем другие, в них нет тех прямых линий и параллелей, что я видела там, на 14 этаже стеклянного замка. Здесь я вижу воду и шумящие леса, залитые солнечным светом. Луга и черных лошадей, окутанных белым дыханием реки. Я вижу то, что хочу увидеть. Никакой крови. Никаких взглядов. А только безумную красоту, явившуюся миру с первыми словами создателя.

И мне начинает казаться, что Сашка ошиблась. Что этот человек, действительно, добрый волшебник, готовый помочь принцессе ради горячего сердца в груди.

— Все готово. Прошу.

Я буду идти за тобой до самого конца. Не останавливайся, зови меня. Говори со мной. Мне так нужен твой голос в этой холодной, острой темноте. Потому что ты и есть мой путь. Мое спасение.

В комнате, превратившейся в кабинет, тепло и уютно. Мягкая музыка проникает в лоно сладких ароматов так бережно и красиво, что первая, неловкая близость, становится любовью на всю оставшуюся жизнь. На рабочем столе, почти незаметен изящный профиль монитора. И только благодаря черным линиям проводов я замечаю его пульсирующий свет. Голубые искры, пляшущие на подставке для ручек, рядом с высокой стопкой книг. Непременная кушетка стоит недалеко от стола, под самым окном, за стеклопакетом которого, в серых шинелях, собираются сумеречные солдаты зимы.

— Вам нравится здесь?

Волшебник где-то позади меня. Так близко, что я чувствую его ментоловое дыхание на своей шее. Не знаю, что ответить.

Если б могла, то осталась бы навсегда.

— Да.

Прижимаю сумку к груди.

— Располагайтесь там, где вам будет удобней.

Но кресло есть только с его стороны стола… Скольжу по полу, к краю упругой кушетки.

На столе есть фотография в рамке. Не вижу, кто на ней, но думаю, что там его дочь. Веселая и смешная, словно кошечка из сериала «Эй, Китти». Такая, какой наверное, хотела быть всегда…

Что с ней случилось? Почему все здесь пропитано ею, но ее все равно — нет?..

Настанет время и он расскажет. Я видела это в его глазах. В каждой принцессе, приходившей к нему за помощью, он видел свою дочь. Но почему тогда брал с них ТАКУЮ плату? И почему в этой комнате нет ни единой картины, кроме куска застывшей памяти на столе?

— Вам не хотелось сесть за стол?

Он стоит в дверях, облокотившись на косяк.

— Это неприлично.

Опускаю глаза к пушистым тапкам — а это прилично?

— Вы любите читать, Оксана? Заметили, сколько у меня книг?

Слежу за его взглядом. У дальней стены, обняв угол, стоит высокий шкаф забитый книгами. Не различаю названий.

— Да, я люблю…любила, наверное. Сейчас не до книжек.

Кивает. Садится в кресло.

— Нет ничего лучше книг. К сожалению, нынешняя молодежь забывает об этом.

— Я принесла вам дневник, — роюсь в сумочке. — Нынешних записей там немного, но вот все, что было до нашего знакомства, я сохранила.

Протягиваю ему коробку с диском. Он берет ее, но потом возвращает.

— Держите. Хочу, чтобы вы ее подписали.

Вытаскивает из стола фиолетовый фломастер.

— Вот.

— А что писать?

— Ну, — пожимает плечами, — что обычно пишут девочки?

Снимаю колпачок. Пишу на весу.

МОЙ ДНЕВНИК

Буквы получаются корявыми, прыгающими по гладкой поверхности. Но волшебник довольно улыбается, перенимая у меня диск.

— Ну, вот. Не хватает пары сердечек, — подмигивает и прячет его в ящике стола. — С ним я ознакомлюсь позже. Сказать честно, я думал, ваш дневник будет рукописным. Отстаю от жизни.

Мне вспоминаются детские годы, когда о компьютере я слышала только из новостей с большой земли. Тогда дневники, которые я вела, были обычным тетрадками, разрисованными всеми цветами радуги.

Как быстро мы теряем то, что дорого. И как торопимся стать современными, не понимая, что превращаемся в роботов без сердца.

— Мы меняемся.

Все, что я могу ему сказать.

— Правда, которой не избежать. Как вы спите, Оксана?

— Не очень.

— Вам снова снились кошмары?

Терзаю ногти на руках. Не могу посмотреть ему в глаза.

— Да. Я почти не сплю.

— Вы хотите отдохнуть?

Киваю.

— Я очень устала.

— Вы можете прилечь. Здесь вам нечего бояться.

Удивленно вскидываю брови.

— А как же сеанс?

— Это и будет нашим сеансом. Пока вы будете спать, я узнаю о вашей проблеме изнутри.

— И как же вы это сделаете?

— Это называется осознанным сном. Мы вернемся в тот подвал вместе. Но мое присутствие там, не даст забыть вам о том, что вы спите. От этого нарушится цепь повторяющихся событий, и мы сможем расширить границы сна.

Усмехаюсь пересохшими губами. Не знаю, верить ли ему. Все, что он говорит — магия, недоступная простому человеку. Но ведь он… волшебник?

— Вы шутите?

Качает головой.

— Но разве такое возможно?

— Возможности человека безграничны. Но если вас пугает такой эксперимент, мы сможем ограничиться простыми разговорами. Проведем операцию без наркоза, как я это называю. Но все же…не думайте, что я провожу над вами свои безумные опыты. Я практикую лечение осознанным сном очень давно.

— То есть — вы придете ко мне в сон? Я правильно вас поняла? — пожимаю плечами. — Это кажется фантастикой.

— Ну, — сухо смеется в ладони, — нет, конечно, нет. Я не смогу прийти в ваш сон, если вы сами меня не впустите. То есть — ваш мозг. Именно он должен спроецировать меня, опираясь на мой голос. А дальше, когда мы встретимся во сне, я расскажу вам о том, что вы спите. И от этого все изменится. И мы сможем увидеть больше. Понять, почему сон постоянно повторяется и мучает вас.

Скептически развожу руками.

— И все равно, это фантастика. Я не могу, не то, что поверить. Понять…

— Но разве многие люди разбираются в карбюраторах и моторах автомобилей? Однако это не мешает им садиться за руль и ехать туда, куда они хотели. Скажите, Оксана, вы когда-нибудь играли в компьютерные игры?

Ставлю сумку на кушетку. Не могу привыкнуть к странным вопросам, сбивающим с ног. Замечаю в раздумьях, как его рука тянется к рамке на столе и кладет ее вниз фотографией. Зачем? Разве у психолога могут быть тайны? Или это очередной фокус? Проверка моей выдержки?

— Ну, по крайней мере, имею представление о том, что это такое. Но…какое отношение это имеет к нашему разговору?

— О, самое прямое. На примере компьютерной игры я обычно и объясняю свою методику. Ведь молодым такие параллели ближе, — он берет со стола узкие очки и водружает их на нос, за секунду превращаясь в мудрого профессора. Умеет перевоплощаться.

— Конечно, продолжайте.

Беда в том, что мне и, правда, интересны его речи. Они завораживают. Открывают новые горизонты знаний, о которых я могла только мечтать.

— Компьютерная игра — это пример ограниченности главного героя. В действиях, в желаниях, в движениях. Само понятие мира для него ограничено. Потому как он и не думает о том, что может быть что-то еще, кроме прямой дороги, закрытых домов и врагов впереди. То есть всего того, что ему дано разработчиками. Того, что есть на экране. Но как только он узнает, что это игра, он поймет, как огромен мир за ее пределами. То же самое случится и с вами, когда я расскажу о том, что вы спите. Мы поднимемся из подвала. И возможно увидим, а если быть точным, я уверен, что увидим — никакого дома нет. Мы освободим вас от его плена. Вот в этом, собственно, и заключается лечение осознанным сном. А когда вы сможете спокойно спать, все покажется проще и скромнее. И дальнейшие наши сеансы будут лишь процессом зализывания ран. Ну, как? Готовы посетить страшный подвал в последний раз?