Храм любви при дворе короля - Виктория Холт

Маленький, упрямо сжатый рот короля, слегка утратил упрямость. Генрих поднял королеву и сказал, что ради нее подумает о помиловании этих негодяев.

Затем наступил черед кардинала, величественного в своем алом одеянии, пасть на колени и молить короля о милосердии.

Все должны были смотреть этот спектакль, все должны были знать, что любимая королева, мать принцессы Марии, вынуждена унижаться перед всесильным монархом, как и могущественный кардинал, разъезжающий по городу в таком великолепии, что люди сбегаются смотреть на него; что могущественный канцлер, великий премьер-министр тоже вынужден преклонять колени, прося у короля милости.

В конце концов король позволил себе улыбнуться, смягчить правосудие милосердием, принять униженную благодарность этих несчастных, признательность их матерей и жен, благословляющих его – своего самого милосердного, самого красивого короля, грозного в гневе, но умеющего прощать.

Это была трогательная сцена, началась она очень серьезно, окончилась очень весело. Воспоминание о ней еще долго приводило короля в хорошее настроение.

Не было забыто и то, какую блестящую роль сыграл в усмирении мятежа Томас Мор. Король заметил ее и обсудил с кардиналом. Они решили не терять из виду мастера Мора. Он понравился им обоим.

Однако жизнь состоит из успехов и неудач, из радостей и страхов, она напоминает качание на доске, переброшенной через бревно.

В мае, едва для Томаса забрезжила королевская благожелательность, произошло нечто, сменившее улыбку короля на хмурое недовольство.

Одно из судов Римского Папы вынуждено было зайти в саутгемптонский порт, и король велел его конфисковать.

Через неделю какой-то человек зашел на Барку повидать Томаса, и, когда он ушел, Томас сказал домашним, что согласился быть переводчиком и адвокатом в деле, возбужденном Папой против властей Англии.

– Отлично, – заявила Алиса. – Ты выиграешь дело для короля, а королевская благосклонность не повредит никому.

– Нет, – ответил Томас. – Ты меня не так поняла. Мне поручено отстаивать интересы не короля, а Папы.

Маргарет не издала ни звука, лишь немо смотрела на отца. Увидев выражение глаз дочери, он приободрил ее взглядом.

Но Алиса подняла крик:

– Удивляюсь я, мастер Мор, что кто-то считает тебя умным. Такого дурака я в жизни не встречала. Этот адвокат дает советы тем, кто не желает за них платить. Этот адвокат тратит время, сберегая деньги клиентов, чтобы самому оставаться бедняком. Этот мастер Мор добился королевского расположения в «Жестокий майский день». Но ему это не нравится. Поэтому он должен забыть о своих интересах, выступая против короля за интересы Папы.

– Я не ищу королевского расположения, – ответил Томас. – Я хочу защищать правое дело. Судно не становится собственностью английского короля из-за того, что зашло в английский порт.

– На этой земле все принадлежит королю.

– Мадам, вам надо бы заняться юридической практикой. Король, несомненно, одобрит ваше выдвижение. И я уверен, что вы пожнете большие почести.

– Прошу не насмехаться надо мной, сэр, – сказала Алиса. – Кроме того, прошу не делать глупость и не браться за это дело.

– Моя глупость опередила вашу мудрость, мадам. Я уже дал согласие.

– Тем более глупо! – вскричала Алиса.

Но, как и Маргарет, она боялась. Как и вся семья, она не хотела перемен. Хоть она и резка на язык, хоть и вынуждена вразумлять дураков, это все же любимые дураки.

Неделя тянулась, будто год; туча над домом становилась все темнее.

Маргарет сказала отцу:

– Помню, давным-давно, когда я была еще маленькой, ты говорил, что король на тебя сердит. То был другой король, но мне кажется, что и этот способен рассердиться – может быть, еще сильнее, чем его отец.

– Не исключено, Мег.

– Должен ты так поступать?

– Как я мог отказаться? Дело предложили мне. Я знаю, что правда на стороне Папы. Хотела бы ты, чтобы я отказался из страха, что, защищая правое дело, могу обидеть короля?

– Пусть кто-нибудь другой возьмется за него.

– Уклоняться от опасности, чтобы ее встретил кто-то другой! Или передать дело тем, кто пренебрегает правосудием ради королевской милости! Нет, Мег! Так жить нельзя. А ты… именно ты просишь меня об этом.

– Папа, но я…

– Знаю, Мег. Ты меня любишь. Но буду ли я достоин твоей любви, если спасую перед опасностью? Запомни, Мег, если все идет очень хорошо, значит, близка беда. Фортуна любит сшибать с ног тех, кто наверху, и поднимать тех, кто внизу. Если мы не сумеем отвести беды, то встретим ее с величайшей твердостью.

Маргарет трепетала, и когда отец отправился в суд, обнаружила, что не способна сосредоточиться на занятиях. Элизабет и Сесили тоже не могли, и когда Алиса заглянула к ним и увидела, что Джек сидит верхом на стуле, воображая себя в седле, Айли играет с выбивающимися из-под шапочки локонами, Сесили и Элизабет шепчутся, а Мерси и Маргарет думают не о занятиях, то лишь покачала головой и ничего не сказала. Вид у нее был настороженный, словно она прислушивалась, не раздастся ли стук копыт, возвещающий о возвращении Томаса.

Наконец он вернулся.

– Жена! – послышался его голос. – Дети! Где вы? Все бросились встречать его, посмотреть ему в лицо и увидели, что оно сияет.

– Ну что, мастер Мор? – спросила Алиса.

– Дело выиграно.

– Выиграно? – воскликнула Маргарет.

– Вердикт мог быть вынесен только один, и я его добился.

Томас выиграл дело, хотя оно разбиралось в присутствии великого Вулси. Выиграл для Папы и тем самым разрушил планы короля!

Тут Маргарет поняла, что то прошлое дело было всего лишь бледной тенью этого. Генрих VII своевременно сошел в могилу; новый король молод и здоров.

«Что станется с нами?» – задумалась она.

Рядом появилась Мерси.

– Пошли, Маргарет. Садись сюда.

Усадив Маргарет на стул, она приложила холодную руку к ее лбу.

– Спасибо, Мерси.

– Не пугай малышей, – прошептала та.

– Ты права, – сказала Маргарет, – нельзя их путать. Но, Мерси… Мерси…

Приемная сестра сжала ее руки. Она сохраняла спокойствие, хотя любила главу семьи не меньше Маргарет и видела грозящую ему опасность.

Все они сидели за ужином, когда явился посыльный. И по ливрее поняли, что от короля.

– Король, – объявил он, – желает видеть Томаса Мора в Вестминстерском дворце. Лучше всего, если Томас Мор немедленно сядет в барку.

Маргарет почувствовала, как хлеб застрял у нее в горле. Она встретилась взглядом с Мерси. Глаза у той под безмятежными бровями были полны страха.

Томаса проводили в королевские покои Вестминстерского дворца, король сидел там вдвоем с канцлером.