3d, или Дела семейные (СИ) - Кальк Салма

История появления подвески в форме сердечка была окутана тайной. Это случилось полтора месяца назад, в валентинов день. Элоиза никогда не обращала на этот праздник никакого внимания, но обитатели дворца традиционно сходили с ума. Цветы и сердечки лезли отовсюду и преследовали всех, вне зависимости от пола и возраста. Элоиза пришла в офис за четверть часа до начала рабочего дня, чтобы запереться и ни с кем не встречаться — явно же кто-нибудь притащится с какой-нибудь ерундой! Ей нездоровилось, Себастьен был в отъезде, поэтому настроение у неё было совершенно не мирное. И когда она отперла дверь кабинета и увидела на столе букет алых роз с тёмной каймой по краям лепестков, то чуть было не взяла его и не швырнула об стену. Потом закрыла дверь и осторожно обошла вокруг стола. Букет стоял смирно. Более того, на стебле одного из цветков висела на цепочке рубиновая подвеска в форме сердца. Тонкая оправа, ажурная цепочка, алый камень… да от него просто глаз было не отвести.

Элоиза осторожно коснулась подвески левой рукой и сосредоточилась. И выдохнула. Бесспорно, Себастьен касался этого камня. В общем, она выяснила, чьи руки повесили его на стебель цветка и кто, видимо, исполнял волю дарителя, но это было уже не важно. Подарок Себастьена — это хорошо и правильно. Более того, она сама тоже поддалась общему сумасшествию и послала Себастьену подарок. Без роз и сердечек, зато изготовленный специально для него.

— Элоиза, вы ведь не любите сердечки? — сощурился Себастьен.

— Я, скажем так, не питаю к этой форме особого притяжения, — усмехнулась она в ответ. — О чём вам в своё время честно сказала. Но предмет, который пришёл ко мне от вас — он в первую очередь от вас, а потом уже форма и прочее.

— Ваша взяла, — рассмеялся он. — Увы, я не смог найти два одинаковых камня такого размера, чтобы сделать из них запонки. Поэтому получилась подвеска. И я очень рад, что вы её носите. Но раз уж мы раскрываем друг другу тайны, то скажите — кто вышивал ту прелестную монограмму?

— Какую монограмму? — подняла бровь Элоиза.

— Помнится мне, одна очаровательная дама как-то пожелала мне предмет, на котором были бы две буквы от двух моих имён. И не прошло и полугода, как я получил такой предмет. К нему не прилагалось ни сопроводительной записки, ни карточки, ничего… но поскольку я ни с кем другим этот вопрос не обсуждал, то, кроме той дамы, мне и подумать не на кого. А дама никакими ручными работами не занимается, ибо не любит. Вот мне и хочется знать — кто изготовил для вас этот предмет? — он пошарил рукой по полу, нашел джинсы и извлёк из кармана батистовый платок. На углу переплетались вышитые буквы S и G под соответствующей короной в обрамлении веток.

— Хорошо, — рассмеялась она. — Скажу. Это Анна.

— Анна? — не понял он.

— Анна. Моя племянница. Вы её видели.

— И эта милая барышня владеет иглой с таким искусством? — изумился Себастьен.

— Милой барышне нужно было получить оценку по рукоделию, — рассмеялась Элоиза. — Она понадеялась, что ей не придётся ничего делать, а оценка получится сама собой кое-за-какие прошлые заслуги, но увы, в Санта-Магдалена, сколько я помню, преподаватели по рукодельно-хозяйственным дисциплинам всегда непробиваемые. Тогда Анна решила сделать что-нибудь несложное по-быстрому, и заняться более интересными делами, но не могла придумать — что именно. И обратилась ко мне за советом. Я придумала, мы вместе нарисовали, а потом она вышила. Получила свою оценку и была счастлива. А я отправила вам результат её работы.

— Ничего себе! Несмотря на возраст, юная дама способна делать вполне реальные вещи, — восхитился он. — Передайте ей при случае мою благодарность, пожалуйста.

— Непременно, — улыбнулась она. — Позже. С вашего позволения, я не стану звонить ей посреди ночи.

— Конечно. Ночью если уж и разговаривать, то только нам с вами между собой. Или не только разговаривать.

— Да. Не только, — она хотела подмигнуть или подразнить, но потерялась в его глазах.

19. Семья как она есть

* 46 *

В сон проник посторонний звук. Он не исчез при перемене положения тела, он навязчивым фоном гудел, верещал, пел… Элоиза сообразила, что это её телефон, и открыла глаза.

Да. Телефон. Звонит Марго. Какого черта? Или уже середина дня понедельника и все её потеряли?

— Марго, какого черта? — пробормотала она, с трудом проведя пальцем по экрану.

— С добрым утром, дорогая! Скажи, не хочешь ли ты свежих тёплых булочек?

— Что? — мозг отказывался воспринимать информацию. — Какие булочки? — повторил язык вслед за мозгом.

— Обыкновенные, ещё горячие, но пока я их тебе привезу, станут тёплые. От Паскаля. Ещё есть свежее масло и творог с фруктами.

— А мясо есть? — пробормотала Элоиза.

— Ну разумеется! Так я везу? — Марго её не видела, но как будто смотрела прямо в глаза, хитро-хитро.

— Вези… — есть в этом что-то, они с Себастьеном ночью доели почти все запасы.

Марго отключилась, а Элоиза опустила руку с телефоном и открыла глаза.

— Что происходит? — спросил Себастьен.

Вот, мало того, что сама проснулась, ещё и его разбудила.

— Нас хотят осчастливить горячими булочками. Наверное, это хорошо, потому что всю еду мы вчера съели. Вы знаете, сколько сейчас времени?

— А ваш телефон вам об этом не сказал? — улыбнулся он.

— Ой, точно. Одиннадцать. Почти. И теперь придётся вставать. И открывать дверь Марго. Кстати! Пусть ещё и сливки привезёт, раз уж всё равно собралась.

— Только вы ей тоже скажите об этом, хорошо?

— Да, вы правы. А я сплю, хоть и разговариваю с вами обоими, — она поднесла телефон к лицу, нашла вызов. — Скажи, ты ещё дома? Отлично. Сливок захвати, пожалуйста. У меня закончились. Ну попроси кого-нибудь на кухне, пусть куда-нибудь нальют. Спасибо, — она снова опустила руку с телефоном и жалобно посмотрела на Себастьена. — Прошу прощения, но сейчас будут гости.

— Много? — сощурился он.

— Нет. Кузина Марго. Одна. Ей очень любопытно, с кем я здесь, и она придумала предлог для визита. Вы ведь с ней не знакомы?

— Вот и познакомлюсь. Ваши родственники обычно мне очень по душе, — он поцеловал её и отправился в душ.

* 47 *

Когда Марго позвонила снизу в домофон, оба они уже были умыты и одеты, но не более — от улицы Турнон до улицы Дофина недалеко. Сестрица вихрем взлетела по лестнице на шестой этаж и, запыхавшись, ввалилась в прихожую.

— Привет, — кивнула Элоизе, не глядя, сунула ей в руки большой пакет, и тут же с интересом и вежливо сказала Себастьену: — Доброе утро.

— Доброе утро, сударыня, — кивнул он ей в ответ, взял пакет у Элоизы и поставил на стол в кухне.

— Моя кузина, Маргарита де Шатийон. А это Себастьен Марни, — Элоиза сочла, что сказано достаточно, и отправилась посмотреть на содержимое пакета.

— Очень приятно познакомиться наконец-то с Тем-Самым Себастьеном Марни, отец нередко говорит о вас, и всегда очень хорошо, — Марго выдохнула и оживилась. — Простите моё вторжение, просто Элоиза ещё не вполне восстановилась, а тут мы о ней ничего не знаем уже два дня…

— Хоть бы при мне ерунды не говорила, — фыркнула Элоиза за спину.

Себастьен смеялся.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, — конечно же, он ей сейчас и улыбнётся, и ручку поцелует. — Я правильно понимаю, что вы собираетесь позавтракать вместе с нами?

— А вы приглашаете? Я с удовольствием! Я даже могу вам чем-нибудь помочь, — заявила Марго.

— Марго, дорогая, тебя перестали кормить дома?

— Нет, свою чашку кофе я там уже получила. Теперь хочу вторую здесь. Я даже могу сварить на всех, — она посмотрела на Элоизу, на Себастьена и нерешительно улыбнулась.

— Монсеньор, с моими родственниками так. Они появляются из ниоткуда и становятся центром всего происходящего, — хмыкнула Элоиза.

— Ваша кузина прекрасна, — улыбнулся он. — Вот что: садитесь за стол, а мы возьмёмся за кофе и прочее. Донна Маргарита, вы в самом деле хотите сварить нам кофе?