Вторая попытка - Даниэла Стил

Фиона съела весь омлет, половину грейпфрута, без которого все равно не представляла себе завтрака, затем, секунду поколебавшись, шоколадное пирожное и выпила две чашки кофе.

— Я не могу больше встречаться с вами, Джон, — вдруг объявила Фиона, решительно ставя чашку на столик.

Неожиданное заявление, — Джон вопросительно взглянул на Фиону. Он был растерян, обескуражен ее словами. Почему она так сказала? Может быть, дело в другом мужчине? Может быть, именно этим объясняются ее попытки установить между ними дистанцию? До сих пор он думал, что Фиона пытается защититься от собственных чувств. Но, может быть, все дело в том, что есть некто… Не хотелось признаваться себе, но это был сильный удар. — И что же навело вас на эту мысль?

— Завтрак, — рассмеялась в ответ Фиона. — Если так пойдет и дальше, я скоро стану размером с этот стол. Я слишком много и часто ем, когда рядом с вами.

Услышав это, Джон испытал такое огромное облегчение, что захотелось вскочить и обнять Фиону.

— Я представлял что-то в этом роде. Но все же вам удалось здорово меня испугать.

Сказав это, он и в самом деле почувствовал себя слабым и уязвимым.

— Это очень серьезно, напрасно вы смеетесь, — продолжала Фиона. — Мне на моей-то работе нельзя позволить себе растолстеть. Я буду выглядеть просто по-дурацки. Представляете: редактор первоклассного модного журнала весом за сто килограмм! Меня прогонят палками, и виноваты будете вы.

— Что ж, убедили, немедленно перестаете есть! Я больше не буду кормить вас, а если увижу сегодня, что вы прикоснулись к ленчу, немедленно оттащу вас от стола. Лично я думаю, что вам не помешало бы набрать пару килограмм, но кто я такой, чтобы уговаривать вас рисковать работой ради порции омлета?

Дело не в омлете, а в шоколадных пирожных. Я становлюсь маньяком, когда дело доходит до шоколадных пирожных.

Говоря это, Фиона улыбалась, и от одного взгляда на ее улыбку у Джона сладко щемило сердце.

— Мы разработаем для вас программу из двенадцати этапов, когда вернемся домой, — пообещал Джон. — И все же я думаю, что вам необходимо завтракать.

И как же приятно ей было завтракать в его обществе! Джон Андерсон — отличная компания, даже утром, за завтраком. А ведь Фиона не любила ни с кем общаться по утрам до прихода в офис. Даже с сэром Уинстоном. Но сегодня все было иначе. Ведь они в Париже, и кругом царит атмосфера праздника и дружелюбной непринужденности. Особенно в отеле «Ритц». Не зря ведь это один из ее любимых отелей. Что касается Джона, он обычно останавливался в «Крийоне». Но в этот раз все, все по-другому…

— Мне надо одеться, — заявила Фиона, вставая с кресла. Она стояла на полу босиком, в махровом халате. И на какую-то долю секунды Джон почувствовал себя так, словно они женаты и это — их обычное утро.

— Вы выглядите потрясающе, — пробормотал он, не поднимая на нее глаз.

— Даже в халате? — Фиона посмотрела па него, как на подростка, сморозившего глупость, и поплотнее запахнула полы халата, под которым ничего не было. — Не говорите глупости!

И она скрылась за дверью ванной.

Джон сказал, что почитает пока газету, но, когда Фиона вышла из ванной, она увидела его стоящим у окна. Он был сейчас далеко-далеко, хотя и думал о ней, и даже вздрогнул, когда рука Фионы коснулась его плеча.

— Черт побери, а так еще лучше! — воскликнул Джон, оглядев ее с ног до головы.

На Фионе был черно-белый летний костюм, подаренный ей год назад одним из модных Домов, который был ей очень к лицу. Наряд дополняли лакированные босоножки и черная сумочка от «Гермеса». Волосы были стянуты на затылке в тугой узел, а в ушах — довольно крупные серьги в виде раковин. Запястье украшал уже знакомый Джону черепаховый браслет. Перед ним опять была неподражаемая Фиона Монаган — редактор модного журнала «Шик», символ его названия.

— Готовы? — спросил Джон, снова удивляясь про себя, что чувствует себя так, словно с утра везет на работу жену.

Выходя, они наткнулись на Эдриена, выскочившего из своего номера. Тот удивленно приподнял бровь и широко улыбнулся.

— Боже, боже, я подозревал, что назревает нечто в этом роде, — бесцеремонно затараторил Эдриен. — Поздравляю, ребята. Медовый месяц в «Ритце» — это звучит!

— Заткнись, Эдриен! — Фиона выглядела несколько смущенной, а Джон, улыбаясь, переводил взгляд с нее на Эдриена. — Мы всего-навсего завтракали вместе. Так что расслабься. Моя девичья честь пока при мне.

— Какое разочарование! — протянул Эдриен.

Фиона оценила то, как Джон реагирует на фривольные шутки Эдриена.

Мужчины непринужденно разговаривали между собой в лифте и шагая следом за Фионой по вестибюлю. Вдруг выяснилось, что шофер Эдриена опаздывает, поэтому все трое поехали в Академию изящных искусств, где должен был проходить показ, на машине Фионы.

Как и говорила Фиона, шоу было весьма сдержанным, но в то же время элегантным. Но Джон и на этот раз был совершенно очарован. О чем и сообщил Фионе. После шоу Эдриен вернулся в отель на встречу с фотографом, а Джон и Фиона отправились на ленч к «Вольтеру». Фиона чувствовала себя невозможной лентяйкой. Это ощущение было для нее непривычным. Работа значила для нее сейчас гораздо меньше, чем общество Джона Андерсона.

Они просидели в «Вольтере» часа три, и, когда ресторан заполнился, как всегда оказалось, что Фиона Монаган знакома примерно с половиной Присутствующих в зале. Забежали пообедать Хуберт де Живанши и барон де Людингхаузен, работавший раньше в «Сен-Лоран». Здесь были известные дизайнеры, светские личности, банкиры. Пока Джон заказывал кофе, Фиона беседовала с сидящим за соседним столиком русским князем. Она знала всех, и, что гораздо важнее, все знали ее.

Фиона и Джон вернулись в отель, так как обоим надо было позвонить после ленча в Нью-Йорк, и встретились снова в четыре тридцать, решив прогуляться в предместье Сент-Оноре, после чего Джон согласился сопровождать Фиону в «Гермес». Вернувшись в шесть часов в отель, оба думали о том, что провели вместе целый день.

Фиона поражалась тому, как легко ей было рядом с Джоном.

Пока Джон отправлял со своего компьютера электронные письма в свой офис, Фиона пошла переодеться. Когда они снова встретились в фойе через час, на Фионе был голубой костюм из плотного шелка. Они отправились на показ «Живанши», который явно не оправдал ожиданий Фионы с профессиональной точки зрения, хотя она и похвалила отдельные модели одежды.

Затем они вернулись в «Ритц» на коктейль-парти, устроенную журналом «Шик», подготовкой к которой целиком ведал Эдриен. Здесь были все, кто имел имя и вес в мире моды. Фиона ходила по залу кругами, пожимая руки. Через несколько часов они тихонько ускользнули с вечеринки, чтобы отправиться на прием «Живанши», который оказался куда лучше показа. Его проводили под специальным навесом в Люксембургском саду. После приема они забежали на несколько минут в бар «Будда», потому что Фиона договорилась о важной встрече в этом баре. Затем зашли в бар, где бывал Хемингуэй, чтобы выпить на сон грядущий. Джон заказал себе бренди, а Фиона — минеральную воду. Только когда, покинув бар, они поднялись в свои номера, Фиона с изумлением узнала, что уже половина третьего. Что ж, ночи в Париже были длинными, поскольку все светские мероприятия начинались поздно.