Под сетью - Айрис Мердок

- Что ж, пожалуй, я и в самом деле обижен, - нехотя допустил я.

- Вот умница! - воскликнул Сэмми в полном восторге. - Ну, значит, двести фунтов - и по рукам.

Что было делать? Своеобразный этический кодекс Сэмми требовал какого-то расчета. Деньги мне были нужны. Что же мешало этой сделке, привлекательной для обеих сторон? Мои принципы? Так неужели нет обходного пути? В подобных затруднениях мне обычно удавалось найти выход.

- Не перебивайте, Старфилд, - сказал я. - Дайте мне подумать. - И скоро меня осенило.

Дневной выпуск "Ивнинг стандард" лежал на полу у наших ног. Я просмотрел последнюю страницу, потом взглянул на часы. Было 2:35. Скачки в тот день проходили в Солсбери и в Ноттингеме.

- Вот что я предлагаю, - сказал я. - Вы скажете мне, какая лошадь придет в трехчасовом заезде, и от моего имени поставите на нее по телефону через вашу контору или где вы там держите свой скачечный счет. Если выгорит, то на заезд в три тридцать мы поставим побольше и так будем продолжать до вечера. Попробуем выиграть пятьдесят фунтов, а убытки, если будут, вы покроете сами.

- Идет! - заорал Сэмми в полном восторге. - Вот это дело! Только мы выиграем не пятьдесят фунтов, а побольше. Сегодняшнюю программу я знаю как родную дочь. Это просто мечта.

Мы расстелили газету на ковре.

- Трехчасовой в Солсбери возьмет Маленькая Ферма, - сказал Сэмми. - Это верняк, но выдача будет плохая. Мы ее для пущего шика скомбинируем с Грачом Королевы в три тридцать.

Я немного встревожился: мне уже чудилось, что Сэмми рискует моими деньгами.

- А если Грач не придет? - сказал я. - Для меня это не забава, мне нужны деньги. Лучше поставим только на Ферму.

- Вздор. К чему осторожность, когда все ясно? Вы потерпите минутку, я сейчас звякну в контору. Алло! Алло! Это Энди? Говорит Сэм.

- Только не зарывайтесь! - твердил я.

- С моего личного счета, - говорил Сэмми в трубку. - Да, да, игра - это не по моей части. - То был ответ на какую-то шутку Энди. - Я тут стараюсь для одного приятеля, он мне сослужил хорошую службу.

Сэмми подмигнул мне треугольным глазом и через минуту уже поставил сорок фунтов в дубле - на Маленькую Ферму и Грача Королевы. В ожидании результата мы переключились на Ноттингем. Там в три часа разыгрывался приз.

- Неинтересно, - сказал Сэмми. - Не лошади, а скамейки. Пренебрежем. Зато дальше - программа что надо, Вот мы и закрутим позабавнее, экспресс, сразу в трех заездах. В три тридцать - на Святой Крест, в четыре - на Хэл Эдэр, а в полпятого - на Питера, сына Алекса. Четырехчасовой в Солсбери меня не волнует. А вот в четыре тридцать придет либо Дагенхем, либо Выбор Илей.

- Так ставьте, ради Христа, и на ту, и на эту! - Я налил себе еще виски. По натуре я вовсе не игрок.

Сэмми уже ставил по телефону двадцать фунтов в Ноттингеме. Потом справлялся насчет победителя в трехчасовом заезде в Солсбери. Я сел на пол. Сэмми рисковал потерять больше денег, чем у меня их было в банке. Нервы мои вибрировали, как струны арфы. Я жалел, что подал ему эту мысль.

- Да не кисните вы! - сказал Сэмми. - Если что и потеряем, так только деньги. А между прочим, знаете, кто выиграл в трехчасовом? Ферма, в двух к одному.

Я еще больше расстроился.

- Но ведь у нас дубль. В дубле нипочем не угадать. Теряешь больше, чем ставил, вот и все.

- Хватит каркать, - сказал Сэмми. - Беспокоиться предоставьте мне. А если нервишки не выдерживают, ступайте посидите на лестнице.

Он подсчитывал на листке бумаги, сколько мы должны выиграть.

- Грач не подведет, - сказал он, - но на всякий случай нас страхует еще последний заезд - в полпятого. На двух так и этак берем двадцать пять фунтов как одну копеечку. Гарантия полная. Бросил и подобрал - вот так-то!

Я же подсчитывал, сколько мы должны потерять, Это было легче, расчет можно было делать в уме. Получилось сто шестьдесят фунтов. Меня подмывало сбежать и оставить его одного расхлебывать кашу, но честь не позволяла дезертировать - идея-то как-никак принадлежала мне. Да и вообще рассуждение это было чисто теоретическое - обилие виски на пустой желудок накрепко приковало меня к месту. Ноги были точно набиты соломой. Я застонал. Сэмми уже справлялся о следующем заезде. Грача какая-то другая лошадь обошла на целую голову, но Святой Крест в Ноттингеме победил.

Это было уже совсем скверно.

- Черт вас возьми, - сказал я, - почему вы меня не послушались, когда ставили на Ферму? Теперь сорок фунтов у нас уплыли, и даже на Святом Кресте мы ничего не выиграли.

- Так интересней, - сказал Сэмми. - Поверьте мне, сегодня для вас счастливый день. Сегодня что, среда? Ну так вот, среда - ваш счастливый день. Давно я не играл по-настоящему, уже сколько лет. Даже забыл, как это бывает. - Говоря, он радостно потирал руки, а меня от этого зрелища бросало в дрожь. - Полезно, знаете ли, время от времени встречать таких, как вы, - сказал Сэмми. - Начинаешь понимать, что деньги чего-то стоят.

Когда в четырехчасовом заезде в Ноттингеме первым пришел Хэл Эдэр, по спине и бокам у меня побежали холодные струйки пота. Я не проникся чувством, что это мой счастливый день, и даже Сэмми проявлял признаки нервозности. Он допил виски и заявил, что вся моя беда - в неправильном отношении к таким вещам.

- Загребать деньги - все равно что укрощать льва, - сказал Сэмми. Нельзя показывать вид, что боишься.

Моя голова, описав несколько плавных кругов, опустилась на ковер и потянула за собою все тело. Я заглянул под тахту.

До меня донесся голос Сэмми, повторявший: "Презренный металл!" - так мужчина поносит женщину, которую сам погубил. К половине пятого-атмосфера накалилась до крайности. Еще до того, как начался заезд, Сэмми повис на телефоне, но я уже не слушал. Я лихорадочно соображал, где взять денег, чтобы расплатиться с ним. Я решил, что, если отдать ему радиолу, мы будем более или менее квиты.

Я расслышал слова Сэмми:

- Ну, Энди, не зевай. У меня тут приятель уже грызет ножки стульев.

Потом Сэмми выругался.

- Что там случилось? - протянул я умирающим голосом.

- Выбор Илен не выпустили, а Дагенхем пришел четвертым.

- А как в Ноттингеме? - спросил я равнодушно.

- Подождите. - И Сэмми опять прилип к телефону. Я стал тихонько закатываться под тахту.

И тут я услышал его крик:

- Есть, черт побери! Говорил же я, что у вас везучая физиономия!

Я выкатился из-под тахты, и торс мой принял вертикальное положение.

- Питер, сын Алекса, девять к двум! - орал Сэмми. - Открывайте новую бутылку, живо!

Мы оба вцепились в бутылку, разбили стакан и уселись на полу, надрываясь от смеха и желая друг другу здоровья. Комната волнами заходила вокруг меня, и я уже плохо представлял себе, что происходит. Сэмми выкрикивал: "Не подкачала старая фирма!", "Попробуй кто сказать, что я не знаю в них толку!" - и опять подсчитывал.