Синяя трава - Пётр Кантропов

Китайцы за ужином сидели рядышком. Чженьнин потреблял несолёную пищу безо всякого удовольствия, а потому – неспешно. С трудом прожевав очередной кусок опостылевшей рыбы, мужчина обратился к соплеменникам:

– Началась какая-то суета с отплытием на юг. Думаю, нам стоит это обсудить.

– Я – против, – Тут же отозвалась переводчица. – Воду мутит американец. Я ему не доверяю, а русские считают отплытие глупостью и опасным делом.

– А русским, стало быть, доверяешь? Почему? И почему американец хочет уйти?

– Здесь природа как в Сибири. Русские считают, что перезимуют нормально. А американец из Техаса и боится холодов.

– Честно сказать, я понимаю позицию американца. Мне тоже немного тревожно, – вступил в разговор Вужоу. – В чём именно русские видят глупость и опасность?

– Многие уверены, что планета населена людьми. Возможно, очень злыми дикарями. А ещё у женщин есть семена растений именно для этого климата. А ещё Рокотов не хочет бросать самолёт и не стронется с места до тех пор, пока весь лайнер не разберёт, – отчиталась ЛингВу. Некоторое время мужчины молча насыщались, обдумывая рассказ девушки. Наконец, Чженьнин снова заговорил:

– Что за дикари имеются в виду? Здешняя публика, по большому счёту, вся недавно с ветки слезла, если не считать нас и корейцев. Кстати, а что корейцы думают об отплытии?

– Про корейцев трудно что-то сказать точно. Возможно, эта парочка вообще не знает о готовящемся походе.

– А что, корейский язык ты не знаешь? – спросил Вужоу.

– Не знаю.

– Я пробовал писать им по-китайски, – вставил Яочуан. – Но они ничего не понимают. Я знал двух человек из Кореи, они понимали наши иероглифы. Конечно, не все и не всё. Но при должном старании можно было с ними договориться. А эти не понимают ничего! – воскликнул китаец. Однако через несколько секунд добавил, что он их букв тоже не понимает.

– Да, и я не понимаю, – сказала Линг. – А дикари – это племена без государства.

Если у них государство уже есть, то от нас ничего вообще не зависит. То есть нас никто спрашивать ни о чём уже не будет.

– Если дикари есть, то они нас найдут в любом случае. …Или уже нашли, но пока не показываются, – протянул Вужоу.

– Вот русские и считают, что нужно сначала здесь базу сделать, а уж потом расширяться, – пискнула ЛингВу. – Они хотят сделать боевое оружие и научиться им пользоваться.

– Ладно. Это всё понятно, но ведь американец не один едет?

– Едут некоторые французские негры по тем же соображениям, что и Хэнк. Несколько русских, как я поняла, уезжают по религиозным соображениям. А ещё едут литовцы, которым просто не сидится на месте. И их жены и подружки едут.

– С литовцами нужно точнее выяснить, но я пока ехать не хочу, – подвёл итог Вужоу.

– Меня тоже что-то не тянет к перемене мест, – согласился с ним Чженьнин.

Вечером Володарский оповестил всех о предстоящих соревнованиях по метанию дротиков из копьеметалки, и уже вечером многие начали готовиться. Сложнее всего оказалось оповестить корейцев.

Аркадий потряс за плечи Хёна и показал ему свое оружие. Кореец в ответ показал такое же свое.

– Завтра будут соревнования, – сказал офицер и нарисовал палочкой на земле несколько человек, которые бросали копья и обвел в кружок человечка, который метнул дальше всех.

– Завтра, – повторил офицер и ткнул палочкой в рисунок. Кореец остался стоять и хмуриться, глядя на человечков с копьями.

Глава 6 (День шестой)

На шестой день развитие инструментального производства получило новый толчок. Женщины подняли крик, что для животных нужны кормушки и поилки, да и стирать не в чем. Емкость под воду понадобилась и гончарам, которые так пока ничего путнего и не выдали, если не считать саман. В общем, с ёмкостями возникла проблема. Если для кухни и предполагаемых бани с туалетами что-то было готовое, то на другие нужды бачки требовалось изготовить самостоятельно. В результате на свет появился новый инструмент – стамеска. То есть ванночки стали выдалбливать из стволов лиственницы. Дабы не перенапрячься с перетаскиванием тяжестей, работа велась непосредственно на лесоповале.

Гарик принял в изготовлении живейшее участие. Его адмиральские забавы с плотами неплохо развлекали, но и приводили к неутешительному выводу, что против течения плот не идёт. А хочется. Значит, нужен другой транспорт. Когда-то на Земле дикари делали долблёные лодки – пироги. Технология их изготовления не сильно отличалась от нынешней технологии изготовления деревянных ванн. Флотоводец так же интересовался и строительством плотов Хэнка. С авиацией, похоже, покончено. Нужно менять квалификацию.

С деревянным плотом у американца возникли сложности, и он пошел консультироваться к Сикорскому, прихватив Гарика в качестве переводчика.

– Лев, – обратился Хэнк к столяру, – как можно соединить брёвна плота? У нас нет ни верёвок, ни металла. Сикорский задумался, но вскоре ответил:

– Горбылём скрепляй! Просверли отверстия и вбей деревянные шипы вместо гвоздей!

– Здорово! А как сверлить? Раскалить металлический прут и прожечь?

– Сделай коловорот!

– Угу. А подробнее?

– Кусок металла, прут или уголок, загни должным образом и один конец заточи! Заточенный конец и будет сверлом.

– А как менять свёрла, если нужны разные диаметры?

– Патрон не предусмотрен. Под каждый диаметр – свой коловорот.

– Понятно. Спасибо, Лев! Теперь Хэнк обратился к Гарику:

– Ну, что, идём к Максиму за металлом?

– Для строительства крыш тоже коловороты нужны будут, так что берите и для тех, кто остаётся! – буркнул в след речникам столяр.

За победу в соревнованиях по метанию дротиков из копьеметалки в качестве призов высокое начальство предложило, а народ согласился выдать куски металла для хороших ножей. Соревнования проводились в двух номинациях – на дальность и на точность. Победителя по-прежнему определяли среди мужчин и среди женщин отдельно.

В отличие от бега, особой подготовки в обращении с копьём не было ни у кого.

Поэтому каждый, обладающий некоторой физической силой, имел возможность проявить себя. В этих соревнованиях участвовали не все, а те, кто успел сделать себе копьеметалки. Получалось, что изготовление копьеметалки – это тоже как будто часть соревнований. Довольно специфическая, потому что не все самостоятельно делали оружие. На следующий день они устроят обычное метание двухметрового копья, и уж там примут участие все.

– Ээй, – Эрих потряс товарища за плечо. – Встаем! Пять тридцать.