Космический викинг - Генри Пайпер

— Сомневаюсь, что он снова сможет летать, отправиться в гиперпространство.

— Что ж, мы доставим вас на Мардук и ваш экипаж на "Немезиде". — Они оба громко говорили, стараясь перекричать грохот и бряканье работающих машин. — Надеюсь, не думаете же вы, что я брошу вас здесь.

— Никто из нас не знает, что будет. Космические викинги не популярны на Мардуке. Вас могут поблагодарить за то, что вы привезли меня, а меня отдать под суд, — горько посетовал Бентрик. — И почему я не смог уберечь другие корабли. Те два спустились в атмосферу раньше, чем я узнал, что они вышли из гиперпространства.

— Сдается мне, они спустились раньше, чем прилетел ваш корабль.

— О, все так нелепо, принц Траск! — воскликнул мардуканец. — Трудно спрятать корабль на планете. У нас нет таких приборов, как на королевской эскадре.

— Там есть одно место; на дне океана, в тысяче футах под водой. Там я собирался спрятать "Немезиду", если бы обогнал Даннэна, — сказал Траск.

Принц Бентрик не донес вилку до рта, медленно опустил ее на свою тарелку. Да, этим можно было бы воспользоваться, если бы он смог.

— Но местные жители. Они не узнают об этом?

— Нет. У них нет приборов, никто не обнаружил бы корабля.

— Это что, обычная хитрость космического викинга?

— Нет. Я сам это придумал по дороге с Сишета. Но, если бы Даннэн захотел устроить засаду, он тоже бы принял это во внимание. Это простой практический метод.

Даннэн или Невил Ормм хотел он знать и боялся, что гадать придется всю свою жизнь.

Бентрик снова хотел взять вилку, но передумал и глотнул вина.

— Вы можете не сомневаться в гостеприимстве Мардука, — проговорил он. — Из-за этих набегов столько кораблей за четыре последних года. Я верю, что ваш враг опаснее других. Сейчас у нас половина королевской эскадры патрулирует планеты, торгующие с нашей. Даже, если его не было на "Отваге", когда вы взорвали ее, вы можете сообщить его имя и рассчитывать на нас, — он поставил стакан. — Если бы это не казалось абсурдом, то можно было бы подумать, что он готовится к войне на Мардуке.

Но Траск не считал это нелепостью. Он заметил собеседнику, что Даннэн — маньяк.

"Победитель" не совсем отремонтировали, хотя старались искусные мастера. Полный ремонт и экипировку можно было закончить на космической верфи. Все внимание было сосредоточено на ремонте "Немезиды", и через две недели она была готова к пути.

Шестисот часовое путешествие на Мардук было приятным. Мардуканские офицеры оказались компанейскими ребятами, образовалась веселая компания. Обе команды поработали вместе на Одамле, сейчас вели дружеские беседы, интересовались хобби друг друга, жадно слушали рассказы о родных планетах товарищей.

Космические викинги были удивлены и раздосадованы, что их интеллектуальный уровень ниже мардуканского, им это было непонятно; ведь они не считали Мардук цивилизованной планетой. Мардуканцев же удивило, что все космические викинги действиями и разговорами походят на офицеров. Принц Бентрик был поражен не меньше. На мардуканском корабле все строилось на неукоснительном подчинении приказам офицеров.

— В Воинственном мире еще много свободных земель и возможностей, — пояснил Траск. — Никто не прекословит вышестоящей знати, та следит за порядком. Люди, улетевшие на кораблях, как космические викинги, менее сознательная часть. Думаете, мои люди на Мардуке задумаются об этом? Все они жаждут напиться и похвалиться.

— Нет, я так не думаю. Всех удивит, что он выше ростом, без трех рогов, как дьявол с Заратустры, без хвоста, как фафнирский нэнтичор. Наследному принцу, Эдуарду понравятся космические викинги. Он большой противник классовых различий и кастовых предубеждений. Считает, что их надо уничтожить, если мы хотим истинной демократии.

Мардуканцы много говорили о демократии. Хорошо к ней относились; в их правительстве были демократы, но также у них была наследственная монархия, это было традицией. Попытки Траска объяснить политические и социальные структуры Воинственного мира встретили непониманием со стороны Бентрика.

— Мне это напоминает феодализм!

— Пусть так, ну и что? Короля поддерживает знать; бароны и рыцари. Но, если кто-нибудь переступит черту дозволенного, их же вассалы восстанут против них.

— Допустим, народ восстанет. Неужели король не пошлет войска, чтобы защитить баронов?

— Какие войска? У него их нет, кроме личной охраны и столичной полиции. Если ему понадобится войско, он соберет вельмож; они вассальных баронов, а те мобилизуют народ.

Была причина недовольства королем Ангусом на Грэме; он набирал наемников с других планет.

— А народ не будет помогать некоторым баронам угнетать себе подобных; это может обернуться против них.

— Значит, ваш народ вооружен? — принц Бентрик не верил своим ушам.

— Великий Сатана, а ваш? — удивился в свою очередь принц Траск. — Тогда ваша демократия — фарс, а люди свободны только на словах. Если они не могут защитить себя, то грош им цена. У кого на вашей планете оружие?

— У правительства.

— Значит и у короля?

Принц Бентрик был потрясен. Конечно, нет; безумная мысль. Что же тогда получится… деспотизм! Король — не правительство; оно управляет от имени короля. Есть парламент; палата представителей, палата депутатов. Народ выбирает представителей, те депутатов, а уж они — канцлеры. Премьер-министра назначает король от партии, занимающей большинство мест в палате представителей; тот назначает министров, которые выполняют волю правительства; в разных министерствах выбирают компетентных людей для низовой работы, потом они поднимаются по должностной лестнице.

Траску захотелось узнать, не придумана ли мардуканская конституция Гольдбергом — легендарной личностью на Земле, всегда ведущего жесткий курс. Его удивляло, как мардуканское правительство справляется с делами.

А кто его знает, может это и предохраняет от реального деспотизма.

— А что мешает правительству поработить народ? Вы говорите, он не вооружен, а правительство владеет оружием.

На одном дыхании он перечислял всех тиранов, о которых знал из каналов Земной Федерации перед Великой войной; Эглонсби, действия там Педросана. Несколько фактов толкающих знать и народ Грэма к восстанию против Ангуса I.

— И в конце, — закончил он, — только правительство будет собственником и работодателем на планете, а все рабы работать на него и ублажать его, одеваться, во что прикажут, есть, что дадут, детей воспитывать по инструкции, работать, где укажут, не читать, не думать…

Многие мардуканцы засмеялись. Кое-кого возмутило искажение фактов, абсурдность рассуждений.

— Зачем народу правительство. Народу не нужны законы, продающие его в рабство.

Ему захотелось, чтобы Отто Харкэман был здесь. Все, что он узнал из истории, он прочитал в книгах Харкэмана, услышал в долгих разговорах на корабле в гиперпространстве или вечерами в Райвингтоне. Он был уверен, что Харкэман смог бы привести сотни примеров из десятивековых историй планет, когда народ и не ведал, что с ним делают, а очнувшись, начинал понимать, но часто было уже слишком поздно.

— Они чем-то походят на этонцев, — сказал один из мардуканских офицеров.

— О, Этон; там была обыкновенная диктатура. Планетарный национализм вышел из под контроля пятьдесят лет назад, во время кризиса после войны с Болдэром…

— Они втерлись в доверие народу, не так ли?

— Да, — подтвердил принц Бентрик. — Это был непредвиденный ход, отсюда и результат.

— Такое неприемлемо для Мардука! — заявил юный вельможа.

— Все может быть, если победит клика Зэспара Мэканна, на следующих выборах в парламент, — проговорил кто-то.

— О, тогда солнце взойдет над планетой, — заявил один младший офицер королевского флота.

Потом разговор перешел на женщин, астронавтов и другие отвлеченные предметы.

Траск для себя отметил имя Зэспара Мэканна, при случае упомянул в разговоре с гостями. Поговорил о нем с парой мардуканцев, выслушал их мнение.

Лукас был политическим демагогом, соглашался со всеми. Но думал о своем.

Мэканн был бредящим безумцем, его сторонники не лучше. Страшно было, что у этого сумасшедшего было много последователей, может и не так много, но занятые ими места в парламенте говорили, что таковые выбраны во всех избирательных округах. На его крючок попало немало доверчивых, недалеких плебеев. Не только их, но и промышленников и финансистов в надежде, что он поможет им расправиться с профсоюзами, повернувшимися к ним спиной, надеялись, что получат через него концессии.

Ему чужды были меркантильные интересы; они рассчитывали, что он выгонит джилгэмишерцев с планеты.

Ему нужны были кредиты, он не прочь был избавиться от джилгэмишерцев. Многим это было на руку.