Лоно Каридес - Ким Лоренс

Пора брать себя в руки.

— И еще, — Бекка нахмурилась, — они все знают, что я беременна. Имею в виду, это довольно очевидно.

Может быть, Кристос наконец посмотрит на ситуацию с ее точки зрения? Может, представит себе, как она валкой походкой идет по церковному проходу, смахивая бисеринки пота со лба?

— Очевидно?

Единственной очевидной для Кристоса вещью было то, что он потерял разум в тот миг, как его взгляд остановился на этой рыжеволосой колдунье.

Они все знают, что иначе мы не женились бы.

— Тебе стыдно, что ты беременна?

— Нет, конечно! Я горжусь!

— Я тоже!

Их глаза встретились, и, к своему удивлению, Бекка не усомнилась в искренности Кристоса.

— Верю.

— Дети — благословенный дар.

— Даже с рыжими волосами? Ведь и такое возможно. Знаешь, — смущенно сказала она, как будто это только что пришло ей в голову, — думаю, ты будешь настоящим добрым папашей.

— А мужем?

Бекка скользнула по его лицу испуганным взглядом. Молчание затягивалось. Наконец Кристос натянуто улыбнулся и сухо сказал:

— Похоже, судьи еще совещаются.

— Ты сам назвал брак азартной игрой, — напомнила Бекка.

— Азартная игра предполагает привычку к проигрышам. Я же предпочитаю думать об этом как о просчитанном риске. Так я правильно понял, проблема не в свадьбе, а в церемонии?

— Полагаю... да.

— Я это улажу, — пообещал Кристос и сунул руку ей за вырез футболки.

— Ты с ума сошел! Ох, не надо, — Бекка зажмурилась, когда его палец добрался до ее груди. Мужчина остановился, и она открыла глаза. — Я не имела в виду... буквально.

— Знаешь, ты сводишь с ума... хрупкостью, нежностью, — Кристос зарылся лицом в рыжие волосы и вдохнул их сладкий аромат. — Утром я попрошу мать угомониться.

— А она не расстроится?

— Возможно, но в любом случае не так, как расстроюсь я, если в ближайшие шесть секунд ты не позволишь себя поцеловать.

— Не хочется тебя огорчать...

— Где я?..

Бекка спросонья даже не поняла, что сказала это вслух. И тут же услышала:

— Вот ты и проснулась. Хочешь чего-нибудь? — спросил Кристос, протягивая ей кружку с кофе.

— Ох, нет! — воскликнула Бекка. — Я осталась здесь на ночь!

— Ну, пока мы собирались поспать, ночь кончилась, — сообщил мужчина, поднося к губам кружку. — Позвонить, чтобы принесли еще?

Бекка приподнялась на локте и тут же пожалела об этом, поскольку сползшее покрывало разоблачило тот факт, что она под ним совершенно голая.

— Кто-нибудь еще видел меня здесь?

— После нынешней ночи довольно глупо демонстрировать викторианскую стыдливость, — в глазах Кристоса плясали чертики. — А насчет персонала... ну да, они много чего теперь могут подумать.

— И тебя это не волнует?

— Я провел ночь с невестой, мы просто не стали подниматься наверх. Что же тут постыдного?

— Значит, для тебя это нормально. Ты, наверное, привык спать на диване, когда... дело настолько неотложное.

— О, я узнал, какую странную ночь можно на нем провести.

— Ты отвратителен! — Бекка была в шоке.

— А ночью ты говорила другое — что я необыкновенный, замечательный... удивительный и...

Бекка укрылась покрывалом с головой, оставив снаружи только голую ногу.

— Иногда я работаю ночи напролет, изредка клюю носом здесь — один! — Кристос похлопал по диванной подушке.

Бекка неохотно села и откинула волосы со лба.

— Меня нисколько не касается, чем ты занимался до меня.

— Отлично.

— Ты оделся... — Бекка заметила наконец его серые брюки, хрустящую белую рубашку и со вкусом подобранный галстук. — Куда-то собрался? Почему не разбудил меня? Эрика с ума сойдет! Мы договорились встретиться, а я даже записки не оставила!

— В ответ на твой первый вопрос — я никуда не собираюсь... мы собираемся.

— Мы?

— И — я не разбудил тебя потому, что мы никуда не пойдем.

— Почему?

— Ты имеешь представление, как выглядишь, когда просыпаешься?

Кристос скользнул жадным взглядом по выпуклостям ее прикрытой покрывалом груди и тяжко вздохнул:

— Есть что-то прямо-таки сладострастное в том, как ты потягиваешься.

Бекка, каждое утро видевшая себя в зеркале и считавшая, что больше похожа на пугало, чем на сексуальную богиню, не стала указывать Кристосу на ошибку.

— Если бы я разбудил тебя раньше, я был бы обязан заняться с тобой любовью.

— А что, это так плохо?

— Очень хорошо, но у нас есть дела, так что не отвлекай меня, — строго сказал Кристос.

— Что-то более важное, чем занятие любовью?

Поверить не могу, что я сказала такое!

— Помилосердствуй, — хрипло попросил Кристос. — Я ведь не железный. Кроме того, в любой момент может войти твоя сестра.

Снова подтянув к подбородку покрывало, которому она только что (вполне артистично) позволила соскользнуть, Бекка округлила глаза:

— Эрика?

— Ну да. В последний раз я видел ее на кухне, она болтала с поваром.

— Зачем она здесь?

— Я попросил ее помочь.

— Что происходит, Кристос?

— Ты хотела скромную свадебную церемонию? — (Бекка кивнула.) — Вот у нас и будет скромная церемония... — Кристос взглянул на наручные часы, — примерно через два с половиной часа.

— Шутишь, да?

— Ошибаешься.

— Мы не сможем пожениться сегодня, никто не подготовится к свадьбе за несколько часов!

— Все будет отлично. Я — человек с именем, — сухо пояснил Кристос. — Когда я им пользуюсь, открываются даже те двери, которые для других остаются закрытыми.

— И что?

— Я позвонил помощнице, объяснил, что мне надо, и предупредил, что, если она не справится, то будет искать другую работу.

— Ты серьезно так и поступишь?

— О, уже лучше. Еще недавно ты просто поверила бы мне на слово. Может быть, твое мнение обо мне улучшается?

— А оно тебя волнует? — пробормотала Бекка.

— Иметь в женах женщину, уверенную, что она состоит в союзе с дьяволом, — сомнительное счастье.

— Я никогда не считала тебя дьяволом. Просто упрямым, самонадеянным, бесцеремонным...

— Должен предупредить, концовка этой сентенции может повлиять на гармонию нашего свадебного дня, — напыщенно произнес Кристос.

Свадебный день!

Бекка проглотила комок в горле:

— Мы действительно сегодня утром женимся?

Мужчина кивнул.

— Ты времени даром не теряешь! А как быть с приглашенными?

— Не волнуйся.

— Вот! — торжествующе вскричала Бекка. — Бесцеремонный!

Кристос улыбнулся, достал халат и бросил ей:

— Ты хочешь выйти замуж или оставить за собой последнее слово?