Стихия духа - Алекс Рауз

требуя ничего взамен?! – не выдержала Эрин. Слишком юное лицо Газарта никак не располагало к уважительному тону. И даже этот новый серьезный взгляд не осадил ее. – Спасителем прикидываешься?!

Некромант резко повернул голову. Они схлестнулись в незримом противостоянии, но в карих глазах Газарта не было ни капли усмешки или былой театральности. Он больше не казался мальчишкой, перед ней был взрослый, могущественный маг, повидавший слишком многое на своем пути.

– Не прикидываюсь. Я и есть спаситель, Эрин Дорс Велен. – Помолчал и добавил, не сводя с нее жесткого взгляда: – Вот такой хреновый спаситель вам достался, лучшего не заслужили.

– Много чести, – тихо прошептала она в ответ.

– Ты видишь Даниэля? Он пришел потому, что знает – я прав. Он хочет найти другой способ, но все понимает. Существующее положение дел несправедливо. За гранью вся его семья, а мир живых полон небезразличными ему людьми, и он готов на все, чтобы остановить грядущий конец света. Он пойдет за мной. Видишь Адалию? Ей тоже претит мысль о невинных жертвах, но она уже готова на риск. И она пойдет за мной. А что же ты, Эрин? Теперь это наш общий путь, твой и мой. Но я вижу, ты ни черта не понимаешь! В голове сплошное чувство вины, намешанное с благородным воспитанием и детскими порывами. Хочешь, я отвечу на вопрос, который терзает тебя столько времени? Ты не справляешься с этой жизнью не потому, что мир жесток, не потому, что ты хотела как лучше, но благие намерения ведут в Бездну. Нет и снова нет. Просто ты все еще живешь в своем воздушном замке, милая принцесса, и ни разу даже не попыталась принять реальность. Принять ответственность за свои поступки. Или признать, что добровольно впустила в себя стихию, потому что больше не хотела ничего решать. Разве тебе не понравилась мощь без капли ответственности за нее?

Никто не прервал Газарта. Рассерженная Эрин хватала ртом воздух и не находила что сказать. И на этот раз никто не вставал на ее защиту, не спорил с жестокими словами. Истиной, разорвавшей утро на до и после.

Если Рид с Адалией и были не согласны, они оставили свое мнение при себе. Наставница лишь позволила себе легкую грусть в глубине спокойных глаз, устремленных на ученицу.

– Все еще хочешь поспорить, кто здесь самый правый? – в тон Газарта вернулась веселая нота.

– Но браслеты все же на тебе, – наконец выдохнула Эрин.

– Это вопрос времени, причем ближайшего. Готов поспорить, ты сама вскоре захочешь их снять.

– Обойдемся без этих споров, – прервала его Адалия. – О каком путешествии ты говорил?

– Я наслышан, что вам нужно вытащить кого-то из другого мира, – он лукаво подмигнул Риду. – Из того, который наши священники привыкли считать Бездной. Пристанища демонов. Здесь я могу помочь даже в этих браслетах.

– Мы не снимем их в обмен на твою помощь. И доверять не начнем.

– Ценю твою искренность, Даниэль! Учитывая, что ты никому не доверяешь, мне чести не больше, чем остальным. Итак, – Газарт потер руки и удобнее устроился на жестком стуле. – Ткань нашего мира, полотно реальности, если так будет угодно, истончается в том месте, где когда-то был открыт портал в иное бытие. А уж если проход открывался десятки раз, то нити трещат по швам и впускают туда-сюда при малейшем дуновении. А где порталы открывались еще чаще, чем следовало?

– Замок моих предков, – догадалась Адалия.

– Умница!

Глава 3. Люди и эльфы

Храм Четырех Богов располагался в самом сердце Нордлина и поражал своим размахом. Мраморные стены могли вместить больше сотни молящихся, а острые пики четырех колоколен, казалось, подпирали сами небеса, навевая благоговейный трепет. Таких высоких зданий в Тринваире не строили даже потомки людей.

Под бодрый перезвон колоколов Таали медленно входил в храм, затерявшись в группе верующих. За пару дней в городе он научился не слушать всех сразу, постоянный гомон внутри мешал сосредоточиться. Теперь он точечно выхватывал мысли, чтобы подстраиваться под общее поведение.

В отличие от эльфов люди никогда не видели богов, в которых верили. В первый момент эта мысль поразила эльфа своей глупостью. Сущность д’аари до сих пор не изучена полностью, но их сила, их существование не подвергались сомнению! Пусть и не каждый эльф мог получить ответы напрямую, но сам Таали общался с эльфийскими божествами не раз. Как можно так заблуждаться…

И при этом быть настолько ближе к истине, чем мудрый народ, проживший не одно тысячелетие?! Он не считал д’аари богами, но не спешил развеивать заблуждения собратьев – кто поверит безродному выскочке? Маленькие, еле заметные без магии, д’аари были скорее порождением богов, чем богами, но тщательно скрывали это.

Зато людская вера в Четырех была слишком похожа на четыре первейших начала. Свет, Тьма, Время и Судьба. Они дали им другие имена, но суть уловили верно – Светоч, Хитрец, Карательница и Безликий. Два прародителя вечной борьбы, судья и неизвестность. Когда старый друг раскрывал ему суть мироздания, Таали пребывал в уверенности, что получает общедоступные знания. Но одно дело знания и совершенно другое – слепая вера.

Сейчас вера ему была ни к чему. Какую пользу можно извлечь из глупых фанатиков? С каждым новым шагом вглубь он все больше убеждался в тщетности потраченного времени. Да и самих верующих внутри было не так много, не под стать величине самого храма…

Прямо напротив входа на севере располагался огромный алтарь бога Света. Выбитого из мрамора широкоплечего мужчину со сведенными в благородной муке бровями и распахнутыми в небо руками буквально завалили белыми цветами всех мыслимых сортов. Сразу понятно, кому отдает предпочтение людское лицемерие. У подножия лежал кусок неотесанного камня, которого почти не касались цветы. Но в глазах зарябило, и эльф поспешно отвернулся, не рассмотрев его. Он не понимал, зачем сваливать в храмах кучи мертвых цветов.

По правую руку от Света замерла судья – Время. Карательница. Худая каменная девушка бережно сжимала в тончайших кистях пустые песочные часы. Мертвых голубых цветов и на ее долю выпало немало. Похожий кусок серого камня лежал и у ее ног.

Слева, на западе, возвышалась фигура в плаще. Очертания скрывались под мраморным балахоном, лишь плотно сомкнутые на поясе руки были до блеска наглажены прихожанами. Безликий. Просить милости у неизвестности считалось здесь приемлемым. Зато камня внизу не было.

И наконец, над входной аркой застыл алтарь Тьмы. Хитрец. Как символично! Всякий прихожанин стремился в храм из мрака повседневных грехов, как мотылек обречен вечно лететь на