Последний проблеск света - Клэр Кент

положила пистолет. Я… расслабилась и наслаждалась жизнью. И я положила пистолет.

— Это не твоя вина. Ты имеешь право наслаждаться жизнью. Это все он.

Я обхватываю руками живот в попытках перестать трястись.

— Я вспомнила, чему ты меня учил. Я очень сильно его укусила. Я вырвалась из его хватки.

— Ты справилась хорошо. Очень хорошо.

— Спасибо, что помог мне, — по моему лицу скатывается слеза. Я чувствую, как она капает вниз.

Трэвис издает беспомощный звук. Он протягивает ладонь, но роняет ее, так и не дотронувшись. Я знаю, он хочет что-то сделать, но не делает.

Я все еще сгорбилась у ручья. Без рубашки. Держа влажное полотенце перед грудью.

— Можешь принести другую футболку из моей сумки? Синюю?

Он тут же встает и приносит ее мне. Когда я надела ее, Трэвис стоит и смотрит на меня.

— Тебе нужна вода или еще что-то?

Я качаю головой.

— Не сейчас. Ты… ты не против, если мы найдем другое место для ночлега? Я не хочу тут оставаться.

Тело того мужчины все еще лежит на окровавленной земле у дома. Возможно, у него есть друзья. Что, если Хэнк расскажет им, что случилось?

— Конечно, — Трэвис помогает мне встать, собирает вещи и увозит нас прочь от ручья и фермерского дома.

Мы находим небольшое скопление заброшенных домов примерно в двадцати минутах езды оттуда. Большинство обрушилось при землетрясении, но один остался невредимым. Там два этажа, так что это подходит для наших нужд.

Мы не разговариваем, пока берем вещи и идем на второй этаж. Я без раздумий захожу в хозяйскую спальню, и Трэвис следует за мной.

— Ты голодна? — мягко спрашивает он.

Я качаю головой и забираюсь в постель. На ней лежит красивое лоскутное покрывало. Слегка затхлое, но не в плохом смысле слова.

Я забираюсь под покрывало и сворачиваюсь на боку.

Трэвис с минуту стоит и наблюдает за мной, и его лицо искажается в той манере, которая говорит, что он пытается контролировать эмоции.

Он съедает протеиновый батончик, пока чистит оружие. Затем баррикадирует дверь шкафом и забирается в постель рядом со мной.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

Его глаза такие пытливые и нежные.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Я в порядке.

— Разве?

— Я буду в порядке.

— Знаю, — он прочищает горло. — Ты хочешь, чтобы я… чтобы я…

— Чтобы ты что?

— Обнял тебя. Или типа того.

Мне и в голову не приходило, но именно в этом я нуждаюсь. Я безмолвно киваю.

Трэвис подвигается ближе, а я переворачиваюсь на другой бок, чтобы он мог обнять меня сзади. Его рука легонько обхватывает меня, и я вжимаюсь в его силу, в его тепло.

Я снова начинаю дрожать.

Он утыкается носом в мои волосы, в мое плечо.

— Мне надо было прийти быстрее, — бормочет он. — Мне так жаль, Лейн.

— Ты пришел достаточно быстро. И это не твоя вина, — я вспоминаю слова, которые Трэвис сказал мне ранее, и повторяю их. — Это он. Это все он.

Мои волосы, выбившиеся из кос, слегка шевелятся от дыхания Трэвиса. Его ладонь мягко обхватывает мое предплечье. Вся длина его тела прижимается к моему, и я окружена его запахом.

Так я чувствую себя в безопасности.

Мне становится лучше.

Я перестаю дрожать.

Я знаю, то, что он делает сейчас для меня — это не личное. Он мужчина, который заботится о других людях, и я единственная, кто у него есть.

Это все равно кое-что значит для меня.

Маленькое местечко, где мне не надо быть всегда сильной.

После гибели родителей я узнала, что жизнь — тяжелая штука, а за последние четыре года я узнала, что все намного хуже. Жизнь жестока. Безжалостна. Она забирает все и редко дает что-то взамен. Так что я никогда не ожидала найти это.

Утешение после конца света.

Я закрываю глаза и засыпаю, окруженная Трэвисом.

Глава 5

Я просыпаюсь следующим утром, и в комнате светло. Это нетипично… обычно мы встаем, когда еще темно.

Я моргаю и переворачиваюсь, запутавшись во времени. Трэвис рядом. Я ощущаю его запах. Я привстаю и обнаруживаю, что он сидит в кресле у окна.

Он читает мою книгу стихотворений, но опускает ее, осознав, что я проснулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ты чего меня не разбудил? Мы давно должно были отправиться в дорогу.

Он пожимает плечами и встает.

— Неважно. Подумал, тебе не помешает отдохнуть.

Я подвигаюсь, свешивая ноги с края кровати, затем похлопываю по покрывалу рядом с собой.

Он подходит и садится, наблюдая за мной с тихой пытливостью, которая слегка нервирует.

— Как ты себя чувствуешь? — повторяет он, но уже мягче.

— Нормально. Синяк немного побаливает, но ничего страшного. Я правда в порядке. Ты правда думаешь, что мужчины не пытались провернуть со мной подобное?

— Знаю, что пытались. Но он тебя везде лапал. Ударил. Я видел, как он сшиб тебя с ног. Он мог… — его лицо безупречно собранное, но акцент делается таким сильным, что мой желудок скручивает спазмом. Трэвис до сих пор очень расстроен.

— Он этого не сделал. Меня сбили, но теперь я снова на ногах. И даже если мне потребовалось больше времени, чтобы снова подняться, я не хочу, чтобы ты обращался со мной как со сломанной куклой или типа того.

Я вижу на его лице признание моих слов. Его челюсти разжимаются.

— Ладно.

— Так что мне не нужно проспать весь день, или что ты там себе придумал. Я хочу снова отправиться в дорогу. Нам нужно добраться до Форт-Нокса раньше, чем стадо.

— Сначала тебе надо поесть. Что-нибудь с протеином. Ты вчера пропустила ужин. Мы все равно выедем поздно, так что давай разведем костер снаружи и разогреем что-нибудь.

Я колеблюсь. Я очень проголодалась, но мы опаздываем.

— Я тоже умираю с голоду, — добавляет Трэвис.

— Ладно. Но прежде чем мы что-то сделаем, мне надо спуститься вниз. Я вот-вот описаюсь, — я направляюсь к двери, но медлю, понимая, что Трэвис идет за мной.

— Ты не пойдешь одна, — говорит он. — Никуда. Больше ни за что. Раньше я пытался дать тебе уединение. Быть… вежливым. Не слишком лезть к тебе. Но теперь этому пришел конец. Я не выпущу тебя из поля зрения.

Я выдыхаю и слегка улыбаюсь.

— Ладно. Но ты повернешься спиной, пока я делаю свои дела. Тут я провожу черту.

— По рукам.

***

День выходит неплохим. Мне уже лучше после вчерашнего, и осторожность Трэвиса помогает, потому что это дает мне нечто, чему можно противиться и давать отпор.

Не