Варяги.Книга первая. - Александр Тестов

– Палей! С третьего раза его услышали. В канаву спустились два бородача.

– Ты глянь-ка, Валуй, – сказал один из них, – ентот живой! Тот, которого назвали Валуем, приблизился, недоверчиво оглядел Вадима.

– Две стрелы, – хмыкнул Валуй, – надо же… Он присел рядом.

– Живой, што ли? – спросил бородач, явно не веря своим глазам.

– Угу, – нашел в себе силы ответить Вадим.

Валуй осторожно дотронулся до торчащей из груди раненого стрелы. Вадим сжал зубы, прикусив язык, но не проронил ни звука.

– Совсем не глубоко, – прокомментировал первый из воинов, – уткнулась во что-то, погляди, Валуй.

Новгородец, одной рукой придерживая стрелу, второй отогнул рубаху на Вадиме.

– И прям уткнулась…

Валуй уперся в грудь раненому, и резко выдернул стрелу – на месте раны проступило темное пятно, но крови было совсем не много.

– Что там, Валуй? – в нетерпении спросил воин.

– Эва! – ответил бородач, отогнув рубаху Вадима еще больше и извлекая пробитый нагрудный крест.

– Положь, – прохрипел Вадим.

– Чудной у тебя оберег, но живот* тебе спас – не сомневайся! (*Живот – жизнь)

– Полож, – повторил Вадим, – отцовый оберег.

Оба новгородца переглянулись и закивали головами, – мол, понятно, раз отцовый, то что надо оберег, мол, всем оберегам – оберег!

Валуй спрятал обратно под рубаху продырявленный серебряный крестик, и воины, больше не задавая лишних вопросов, осторожно подняли Вадима на руки. Его перенесли через дорогу и уложили на траву.

– Лежи покуда, – сказал один из спасителей, и они ушли.

Вадим думал о Сигурде – жив или нет? Он осмотрел свое раненое плечо – стрела, пробив мясо и кость, прошла навылет. Наконечник торчал с обратной стороны, а оперенье обломилось, оставив небольшой осколок древка. Рядом с ним на травку стали сносить и укладывать других раненных. Он вглядывался в одежду принесенных, но Сигурда не было. Вадим посмотрел на реку. Уткнувшись в противоположный берег, догорала одна из ладей викингов. «Другие, вероятно, ушли», – подумал Вадим. Через реку, на плотах к их берегу спешили новгородцы. На переднем плоту он заметил князя с десятком его личных телохранителей. Боривой был мрачен, судя по всему, нападение застало его врасплох – потери оказались велики. Вступив на берег, князь стал обходить поле брани. Подошедший Палей заслонил обзор.

– Жив? – спросил он.

– Вроде да, – ответил Вадим. Десятник осмотрел плечо.

– Жить будешь, ерунда, щас достанем.

Он подозвал кого-то из воев. Подошедшим оказался один из тех бородачей, что достал Вадима из канавы.

– Держи его! – приказал Палей, а сам стал прилаживаться к стреле. Он ножом, аккуратно надрезал древко около наконечника и обломил его. Затем резко дернул оставшееся древко из руки вверх – пошла кровь.

– Валуй, перевяжи его, – попросил десятник бородача. – А ты, паря, молодец, двоих свалил – я видел, ужо расскажу про тебя ипату – отметит, он дюже воецов* (*Боевых) любит!

«Двоих?! – мелькнуло в голове. – Ну да, двоих! А тех троих он и не видел».

Вадим ухмыльнулся про себя, но он еще и сам до конца не верил в свое воинское везение, или, быть может, это счастье в первом же бою завалить пятерых?!

– Палей, – позвал Вадим, – варяга моего не видал? Десятник собиравшийся было уйти, обернулся и отрезал:

– Нет! Валуй намазал рану какой-то вонючей мазью и стал перевязывать плечо.

– Много наших-то полегло? – спросил Вадим.

– Да почитай все, кто был на этом берегу, – ответил бородач, – вершники* (*Конники) дали плеча* (*Убежали), а мы с Палеем в лес отошли.

– И что же было дальше?

– Они за нами в лес не пошли, вершники опамятовали* (*Спохватились) и пытались вдарить еще раз, но не вышло… Валуй затянул узел так крепко, что Вадим сжал зубы.

– А потом рог протрубил и они стали к ладьям отходить, – не обращая внимания на гримасы раненного продолжал бородач, – по дороге почти всех своих собрали – и айда по реке вниз.

– Так и ушли? – не поверил Вадим, скосив взгляд в сторону противоположного берега, где догорал один из драккаров.

– Неее, – протянул Валуй, – наши подпалили одну ладью, и всех, кто там был, перебили. Готово! – закончив перевязку, он осмотрел нос Вадима.

– Ничего, щас поправлю, – сказал бородач.

Вадим не успел вскрикнуть от боли, но слезы сами брызнули из глаз, когда бородач, двумя руками устроил скосившийся нос раненого на место.

– Ну вот, теперь хорошо, скоро заживет, – невозмутимо изрек Валуй.

Он отошел и стал осматривать другого раненного, что лежал рядом с Вадимом и ругался – у парня была сломана правая рука и почти срезано ухо, которое кровоточило и свисало на щеку.

– Знатно повоевали, – вздохнул Вадим, гадая, куда же мог подеваться Андрей.

Лагерь устроили за поворотом дороги, в пятистах метрах от переправы, на небольшой поляне. Новгородцы поставили шалаши из жердей и веток, которые напоминали Вадиму невысокие индейские вигвамы. В шалашах разместили раненных, их набралось десятка три. Остальные воины устроились прямо у костров – варили кашу. Валуй оказался хорошо сведущ в лечении – плечо ролевика почти не болело. Поздно, когда лагерь уже засыпал, Валуй принес раненым каши и воды. Обождав, пока те, кто мог, поели, принялся менять повязки.

– А куда нас теперь, Валуй? – спросил Вадим.

– Дык, завтра придут телеги от чудинов, заберут вас.

– В Каргийоки?

– А куда еще, туда и повезут. Князь ужо распорядился, – ответил бородач, – ну, почивайте покуда.

Валуй ушел. Вадим остался лежать в шалаше еще с двумя ранеными новгородцами, с молодым и старым – он так их для себя определил. Старый почти сразу же уснул, а молодой ворочался и охал – у него была повреждена нога, и он никак не мог устроить ее поудобнее. Вадиму не спалось, и он выполз наружу под звездное небо. Невдалеке догорал костер. Взошла полная луна, осветив лагерь. Ему подумалось об убитом Сигурде. «Мы прожили всего двое суток в прошлом, и один из нас уже убит, а я едва уцелел!» – размышлял Вадим, глядя на ворочавшихся у костра воинов. «Вот интересно, а долго ли протянем мы с Павлом?». Верить в смерть товарища не хотелось. Еще вчера они были вместе, ели, пили, разговаривали, немного ссорились, и вот теперь его нет. Чертовски хотелось курить, и в голове отчего-то закрутилась песня Высоцкого:

– Друг, оставь покурить! – а в ответ – тишина: Он вчера не вернулся из боя…

Потом мысли съехали в сторону, и Вадим вспомнил глаза убитых им викингов. Он где-то слышал раньше, что нельзя смотреть в глаза – потом всю жизнь будут преследовать лица убитых и мучить кошмары. Он прислонился к жерди, что служила каркасом шалашу, и сам не заметил, как уснул. Но зато он тут же увидел сон, в котором реконструкторы на фестивале бились стенка на стенку, ломая друг другу шлемы, пальцы, шеи. Вадим хотел крикнуть им – «Зачем?» Но не смог, его словно кто-то держал за горло… «Кровавые мальчики» ему так и не приснились.